Я с детства мечтала быть юристом. Уверенность в своем призвании пригодилась: не поступив на юрфак МГУ с первого раза, я не отступила. Но именно мой выпуск 1992 года был первым, у которого отменили распределение. Никто не жаждал брать нас на работу, так что мы с однокурсником Александром Шадриным решили создать собственный бизнес. Тогда я совершила свою первую карьерную ошибку — изменила профессии и пошла зарабатывать деньги.
Из бизнесменов в наемные работники
Мы занимались регистрацией фирм и много чего в этой сфере сами придумали, чем я горжусь до сих пор. Например, нашли лазейку в законодательстве: предприятия регистрируются по месту учреждения, а на налоговый учет ставятся по месту нахождения, и эти два места могли не совпадать. И мы регистрировали фирмы там, где нам было удобно это делать. В подмосковном Троицке в регистрационной палате был вменяемый начальник, на все про все у нас уходило два часа. Потом московская регистрационная палата, у которой мы уводили клиентов, пробовала даже судиться с нами, но мы выиграли процесс — все ведь делали по закону.
Продавать готовые предприятия мы тоже начали первыми, регистрировали по сто штук в день. Если бы я осталась в том бизнесе, сейчас, наверное, мы уже были бы крупной компанией. Но я тогда четко осознала, что никакие деньги не дают такого удовольствия, как любимая профессия. И почувствовала, что изменяю призванию. Бросила свой бизнес и устроилась юристом в риелторскую компанию. Я быстро выросла до поста замдиректора и часто, когда шеф уезжал, оставалась за него на хозяйстве. Но скоро опять почувствовала, что и это не то, о чем я мечтала: работать в большом коллективе юристов, которые до ночи спорят, готовясь к какому-то серьезному процессу, и работают как одна команда. (Может быть, мое представление о настоящих юристах сформировали американские фильмы.) Такие команды, как я предполагала, есть в банках, но в то время банки были очень закрытыми структурами. К тому же я всегда одевалась и вела себя в стиле «casual в квадрате», будучи уверенной, что я продаю мозги, а не свой внешний вид.
Большое дело
Я ушла в декрет. И пока сидела с дочкой, окончательно поняла, что на прежнюю работу не выйду, поскольку хочу работать только по специальности — юристом, пусть даже начать придется с нуля. Так в 32 года я устроилась на позицию младшего юриста (это следующая позиция после секретаря на ресепшене) в ипотечный банк «Дельта Кредит». Все знакомые пытались меня отговаривать. Кстати, теперь подруги признаются, что мой пример вдохновил их на перемены. Многие в сорок пошли получать новое образование или сменили сферу деятельности.
Меня же старт с низшей должности не смущал, в молодежный коллектив я еще вполне вписывалась. Семья меня поддерживала, что очень важно. Благодаря своему опыту через год я уже стала начальником отдела. Недвижимость меня всегда интересовала, к тому же мне нравилось, что у банка есть миссия: мы принесли ипотеку в Россию, делали квартиры доступными. Шел 2002 год, ипотека была в новинку. Одним из первых моих заданий, к примеру, была разработка комбинированного договора ипотечного страхования, где одновременно страхуются три риска. Мы были первыми, наши договоры становились стандартом для отрасли.
Мой тогдашний начальник Владимир Гасяк — фантастический человек, бывший вузовский преподаватель, создавал именно ту атмосферу, о которой я когда-то так мечтала. Часто приходилось искать нетривиальные решения. Например, мы хотели продавать ипотечный портфель западным инвесторам, они приехали проводить due diligence и вдруг заявляют: у вас нет просрочки, значит, вы подделываете документы. А мы-то гордились, что у нас четкие формулы расчета, сколько кому давать, и людям платежи под силу. Мы нашли решение: договорились со своими же сотрудниками, выдали им кредит, они устроили просрочку, и мы судились, чтобы показать инвесторам, как работаем. Из «Дельты» я уходила вместе с командой Николая Шитова в проект «Тройки Диалог» — Городской ипотечный банк при Росгосстрахе, который впоследствии был продан банку «Восточный экспресс». А потом, поняв, что в ипотечной теме мне скучно, приняла предложение Бинбанка.
Быть менеджером
А меня взяли с повышением — с должности начальника управления правового обеспечения кредитования я перешла на должность директора юридического департамента. Было очень интересно. Выдали список задач, которые я так по списку и начала решать. Видимо, успешно — сейчас я старший вице-президент с разнообразными функциями, включая все судебные процессы банка.
Я не привыкла проигрывать. Иногда, чтобы добиться нужного банку решения, мы меняем судебную практику. Например, недавно выиграли в третьей инстанции дело о банкротстве. Сделки, совершенные за шесть месяцев до банкротства, могут быть признаны недействительными, если одному кредитору оказано какое-то предпочтение перед другим. Закон сложный, его основная цель — чтобы банкротящиеся структуры не выводили имущество. Но сейчас получается, что конкурсные кредиторы признают недействительными все сделки, в том числе сделки по погашению задолженности перед банком. И как в этой ситуации действовать?
Сейчас совместно с АРБ пробуем внести в закон поправку, что погашение залоговому кредитору не является предпочтением. И если у нас все получится, все банки, думаю, скажут потом спасибо. Все члены моей команды понимают, что когда задача поставлена, хоть тушкой, хоть чучелом, а решить надо, на то ты и юрист, чтобы менять практику.
Я теперь больше менеджер, чем юрист. Это естественно: чем выше растешь по карьерной лестнице, тем дальше отходишь от своей профессии. Но я точно знаю, что, если мне не будет хватать юридического драйва и тех самых споров за полночь, я снова смогу что-то поменять в своей жизни. Сорок два — тоже вполне подходящий возраст для того, чтобы начинать с чистого листа. Все возрастные и статусные ограничения — исключительно в нашей голове.