Когда дети летают во сне, они быстрее растут. Алексей Тарханов, «Коммерсантъ», думает, что и наяву то же самое, хотя и медленнее.
Я наблюдаю за своими детьми, когда они садятся в самолет. Сначала идет борьба за место у иллюминатора. Совершенно непонятно, зачем им нужно это место. Больше никто из них не посмотрит в окно ни разу. Может быть, им просто хочется побыть в одиночестве хотя бы наполовину — когда родственники с двух сторон, это утомительно.
Время до взлета проходит почти незаметно под вопросы «Когда же мы взлетим?». Зачем им взлетать, тоже непонятно: обосновавшись в кресле и получив стакан воды (в коке им отказано навек), дети начинают скучать и спрашивать, скоро ли мы прилетим, и каждые десять минут их приходится уговаривать, что нескоро и надо бы потерпеть. До тех пор пока выведенные из себя окружающие не начинают рычать и бросаться. И совершенно напрасно. Взрослые просто не понимают фундаментальной разницы между ними и детьми в отношении к путешествию.
Взрослый человек страшно счастлив самолету. Не только потому, что в нашем детстве полеты были редки. Взрослому человеку самолет обещает покой. Когда король в старом советском фильме «Золушка» спрашивает Янину Жеймо: «Вы не устали с дороги?» — и получает ответ: «Что вы, я в дороге отдохнула!» — я счастливо смеюсь. Как я ее понимаю! Больше всего я люблю трансатлантические перелеты, потому что после того, как стюардесса сделала передо мной все предусмотренные инструкцией волшебные пассы и я наконец-то выключил телефон и вышел из «Фэйсбука» — все, конец, часов восемь по крайней мере никто до меня не доберется. Так взрослый человек мечтает иногда лечь в больницу, чтобы хоть немного отдохнуть.
Дети этого не понимают. Каждая минута их жизни должна быть наполнена какой-то на внешний взгляд абсолютно бессмысленной деятельностью. Им не от чего отдыхать, они стремятся устать посильнее, да только никак не могут. Они едут, чтобы приехать, а мы едем, чтобы ехать, они не наслаждаются процессом, они хотят результат. И немедленно.
Их надо непрерывно занимать. Когда-то авиакомпании, чтобы их самолеты не разнесли по кускам, выдавали маленьким паршивцам кубики и раскраски. Потом начали встраивать экраны и игры в спинки сидений. Теперь, к счастью, в руки к детям попал айпад. Я не очень большой его поклонник в оседлой жизни, но в кочевой ему нет равных. Не только потому, что в его невесомой папочке лежат фотографии, книжки и игры. Там все знакомое. Это важно. Кто сказал, что дети поголовно любопытны? Многие дети, мои в том числе, не любят новизны. Они ненавидят смотреть фильмы, которые они не видели до этого раз пять. Они читают только те книжки, которые не заставят их плакать: кто же пойдет на страдания по доброй воле?
Самолет — все-таки очень казенное пространство, наподобие большого троллейбуса, его трудно сделать «своим». Один из моих любимых моментов в фильме «Убийство в Восточном экспрессе» Сидни Люмета — купе старой графини, превращенное в ее комнату. Для этого не так уж много и надо — несколько кружевных салфеток на столике и складень с фотографиями. Самолет не превратить в детскую, зато для этих случаев у детей есть айпад, отпечаток домашних занятий, который можно таскать с собой. Вроде бы ничем не отличается от PSP. А вкус другой.
И вот наконец дети, наигравшись, засыпают. Почти как дома. Не верьте тем, кто говорит, что ночные полеты для детей губительны-утомительны, на самом деле это лучший для них способ провести время в не самом удобном на свете самолетном кресле. Я смотрю на них и думаю, что, когда я с ними, мне некуда спешить. Хотелось бы лететь и лететь, но станция назначения приближается, тут уж ничего не поделаешь. Так что пусть лучше летают во сне.