От метро до пешеходного Арбата: как женщины-архитекторы изменили советские города

Надежда Быкова: советский классицизм в метрополитене
Родившаяся в 1907 году в Серпухове Надежда Александровна Быкова хотела пойти по стопам отца — земского врача и матери-фельдшера и стать медиком. Но произошла какая-то ошибка, и бронь места в университете, которой добился отец, по распределению привела ее не в Мединститут, а во ВХУТЕМАС. Пришлось срочно готовиться к экзаменам по черчению. Здесь, в стенах «русского Баухауса», она училась у таких мэтров архитектуры как Николай Ладовский, Николай Докучаев, Владимир Кринский, Михаил Коржев. Выпустившись в 1930 году, Быкова два года проработала в Гипрогоре (Государственный трест по планировке населенных мест и гражданскому проектированию), а затем перешла в только что созданный Метропроект.
Там же над станциями московского метро уже работал будущий муж Быковой, Иван Таранов-Белозеров. Впоследствии супружеская пара спроектировала в соавторстве девять станций, в том числе «Сокольники», «Белорусскую», «Новокузнецкую». На последней художник Борис Покровский даже оставил «пасхалку» на панно «Фронт и тыл в борьбе против немецких захватчиков». Среди стоящих на фоне панорамы Москвы советских граждан мужчина с чертежом в руках внешне очень похож на Таранова, а девушка с короткой стрижкой на заднем плане — на Быкову. Также в соавторстве с мужем Быкова спроектировала павильон «Механизация» на ВДНХ, где сегодня находится Центр «Космонавтика и авиация».
Тамара Каценеленбоген: от жилмассивов до санатория-дворца
Тамара Каценеленбоген начала работать в первые десятилетия советской власти, когда многие архитекторы стремились выработать новый «язык», в котором выражались бы идеалы и принципы нового государства рабочих и крестьян. Она представила свой проект на знаменитом конкурсе на возведение Дворца Труда в Москве в 1922–1923 годах, в котором участвовали и такие архитектурные иконы того времени как Константин Мельников, братья Веснины и Илья Голосов. Дворец в итоге не был построен, а идеи архитекторов нашли воплощение в других зданиях столицы.
В 1930-е годы Каценеленбоген совместно с другими архитекторами под руководством Григория Симонова спроектировала несколько конструктивистских жилых кварталов в Санкт-Петербурге, в том числе Кондратьевский, Батенинский и Бабуринский жилмассивы в северной части города. Они сохранились до наших дней.
Работала Каценеленбоген и в других городах. Она создала проект планировки центра Мурманска, в 1938 году спроектировала Дворец культуры имени Куйбышева в Самаре (в соавторстве с Ноем Троцким) и построенный в 1955 году санаторий «Новые Сочи», переименованный в 2003-м в «Русь». Эта здравница на берегу Черного моря, напоминающая древнеримские виллы или итальянские палаццо с колоннадами, просторными лестницами и внутренним двором, совсем не похожа на предыдущие проекты архитектора. Работая в рамках сталинского неоклассицизма, Каценеленбоген думала не только о монументальности спускающегося к морю каскада лестниц или колоссальных входных групп главного здания, но и об устройстве комфортных номеров и взаимодействии здания с ландшафтом.

Раиса Коханова: промышленный конструктивизм в Ленинграде
Раиса Коханова выпустилась из Ленинградского высшего художественно-технического института в 1930-м и до начала войны работала как автор преимущественно промышленных объектов. По ее проектам был построен ряд тяговых электрических подстанций, в том числе здание подстанции №11 на Фонтанке — один из символов блокадного Ленинграда. Трамваи были единственным транспортом, работавшим в городе, и трамвайные линии получали электроэнергию именно оттуда.
Это конструктивистское здание, несмотря на свою утилитарность и внешнюю простоту, не диссонирует с окружающим городским пространством, а деликатно вписано в него. Продуманная асимметричность, ступенчатое понижение масштабов, ритмичная разбивка окон, равно как грамотное устройство внутренних помещений, говорят о большом мастерстве даже в самом начале профессионального пути Кохановой.
В блокадные времена Раиса Коханова работала над интерьерами заводских клубов в Парголово и Ленинграде, проектировала здания, где располагались парткабинеты и агитпункты. Также она много усилий приложила для того, чтобы сохранить архитектурное наследие Ленинграда во время бомбежек — например, по ночам вместе с мужем дежурила на крышах исторических зданий, чтобы быстро тушить пожары. После окончания войны Коханова внесла большой вклад в восстановление города, участвуя в реставрации и ремонте инженерных сетей, а затем много лет проработала в Ленгражданпроекте, занимаясь перепланировкой и реконструкцией поврежденных во время войны жилых домов.
Зоя Харитонова: пешеходный Арбат и комфортная городская среда
Зоя Харитонова выпустилась из Московского архитектурного института (МАРХИ), когда на смену сталинскому ампиру пришли прагматизм и функциональность «борьбы с излишествами». Коренная москвичка подарила родному городу пешеходный Старый Арбат, открытый в 1985 году: более 10 лет она собирала историю каждого примыкающего к нему переулка и каждого дома на нем и в итоге доказала необходимость и возможность сделать из него одну из самых знаменитых прогулочных улиц столицы.
Также Харитонова в 1970-х проектировала район Сокольники и жила там впоследствии в одном из домов, который был построен по ее плану. Сокольники Харитоновой — это городская среда, где просчитаны уровни освещенности, принята во внимание доступность школ, поликлиник, автобусных остановок и в целом учитываются потребности разных горожан. Так, на первых этажах жилых зданий были расположены кафе и булочные, парикмахерские и молочные кухни, почтовые отделения и универсамы. Можно сказать, что этот проект Харитоновой стал прообразом современных московских ЖК.
Марина Старченко: северное зодчество в типовых зданиях
Архитектор Марина Старченко показала, что будет, если объединить сталинский ампир и деревянное зодчество русского Севера. Окончив МАРХИ, москвичка Старченко принимала участие в экспедициях по северным регионам страны, изучала архитектурные памятники Карелии и влюбилась в ажурные купола Церкви преображения Господня на острове Кижи и старинные дома Кенозерья. А в 1948 году Старченко приехала восстанавливать разрушенный войной Петрозаводск. Несмотря на сопротивление архитектурного сообщества, ей удалось построить в городе несколько выдающихся домов, которые местные жители до сих пор так и называют «домами Старченко». Например, дом № 22 на проспекте Карла Маркса с его вогнутым углом до сих пор остается одним из архитектурных символов города.
Марина Старченко была еще и мастером декоративно-прикладного искусства, поэтому неудивительно пристальное внимание к деталям, свойственное и ее архитектурным проектам. Русский Север дал Старченко богатый материал для заимствования и стилизации. Занимаясь реконструкцией городского центра, Старченко ухитрялась аккуратно и точечно привносить национальные элементы и орнаменты в неоклассицистическую советскую архитектуру 1950-х годов.
Единственная деревянная постройка Старченко — летний кинотеатр в Петрозаводском парке культуры и отдыха — был построен в 1949 году и сгорел в 1970-х. Заброшенная сохранившаяся кирпичная часть здания, бывшая кинобудка, до сих пор стоит в парке и демонстрирует творческие поиски архитекторов советского времени. В работах Старченко как нельзя лучше отражается эта попытка соединить классицистическое и народное, индивидуальное и массовое, долговечность бетона и теплоту дерева.