«Главное — профессиональный уровень проекта»: как меняется роль женщины в архитектуре
Разговор о женщинах в любой профессии легко свести к заигрыванию с фемповесткой. И мир архитектуры не исключение, но хочется взглянуть на это явление чуть глубже. Если зайти в любой специализированный вуз, например, Московский архитектурный институт, то значительная часть студентов там — девушки. При этом лидирующее позиции в архитектуре, как правило, занимают мужчины. Достаточно посмотреть на список лауреатов престижной Притцкеровской премии, которая вручается за достижения в области архитектуры с 1979 года. Среди них всего шесть женщин, первая из которых получила награду только в 2006 году. В исторической перспективе можно заметить, что последние 20 лет этот дисбаланс сглаживается, — отчасти в силу процессов, происходящих не только в самой архитектуре, но и в обществе в целом.
Разумеется, гендерный разрыв во многом был обусловлен социокультурными предпосылками. Традиционно общество устроено так, что оказывает на женщину большее давление в плане обязанностей по дому, обустройству быта и воспитанию детей. Все это влияет на то, в каких профессиональных сферах и каким образом женщина, в отличие от мужчины, способна реализовать свой потенциал. Но сегодня, когда часть домашних дел автоматизирована или заметно упрощена (в том числе и благодаря работе женщин-дизайнеров и архитекторов), появляется все больше возможностей для самореализации. К тому же, мужчины нередко берут на себя обязанности, до этого считавшиеся исключительно женскими.
С другой стороны, несмотря на положительное значение этих перемен, страх не справиться с новыми вызовами может приводить к выгоранию. В своей практике я не раз наблюдала, что, в отличие от мужчин, женщины выгорают чаще и быстрее.
Это при том, что архитектура — очень энергозатратная профессия и требует полной самоотдачи. Ей нужно жить с утра до ночи, постоянно думать про новые проекты, вынашивать их в голове — только тогда возможен значимый результат. Реализация проекта и победа в конкурсах достигается высокой ценой переработок и стресса, а значит — потерей огромного запаса внутренних ресурсов. Иногда приходится обсуждать сложные вопросы, и тут неожиданным фактором, ограничивающим участие женщин, становится этикет: мужчины друг с другом они могут поговорить довольно жестко, с женщинами подобное обращение не позволяется.
Хотя сама я старалась не фокусироваться на подобных дополнительных сложностях, приходилось сталкиваться с разными ситуациями. Например, когда старшие коллеги подсказывали, как нужно выглядеть на работе. Или рекомендовали выбрать для презентации проекта вместо себя мужчину (желательно постарше!), чтобы повысить шансы на победу в конкурсе. В итоге, конечно же, все получилось и без этих ухищрений. Потому что главное — профессиональный уровень проекта.
Сегодня мы видим все больше женщин «внутри и вокруг» архитектуры. Но на управляющих должностях их по-прежнему не так много. По какой-то исторической инерции они крайне редко становятся главными архитекторами бюро. Хотя такие примеры есть. Скажем, в швейцарском бюро Herzog & de Meuron партнером архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мерон стала выпускница Томского государственного архитектурно-строительного университета и Федеральной политехнической школы в Лозанне Ольга Большанина, начинавшая свой карьерный путь с позиции стажера. Или партнер бюро SANAA японка Кадзуо Сейдзима, которая в 2010 году стала первой женщиной — куратором Архитектурной биеннале в Венеции.
Среди главных героинь в архитектуре, конечно же, следует назвать Заху Хадид (бюро Zaha Hadid Architects), которая совершила прорыв в индустрии. Она — первая женщина, получившая Притцкеровскую премию, но ее главная заслуга не в этом, а в уникальном подходе к проектированию, который изменил архитектуру. Деконструктивистские работы Хадид и ее последователей узнаваемы в любой точке мира, от Лондона до Баку.
Нельзя не упомянуть и Лину Бо Барди, архитектора-модерниста, которая много сделала для продвижение социально-культурного потенциала архитектуры, а параллельно умудрялась успешно заниматься сценическими костюмами, живописью, мебельным и графическим дизайном, ювелирным искусством.
В Школе Архитектурной Ассоциации (Architectural Association School of Architecture) в Лондоне, где я училась, мы не проходили творческих биографий архитекторов — предполагается, что студенты сами должны изучать и знать историю и теорию архитектуры, следить за тем, что происходит в профессии, актуализировать и пополнять свои знания. Мы рассматривали историю архитектуры через призму философии и других дисциплин, и в этом ключе вопрос гендера как значимого фактора, казалось бы, отходит на второй план. Ведь физиологические различия на проектировании не отражаются: как и в любой другой сфере деятельности, здесь важны приложенные усилия, вовлеченность, талант, насмотренность и множество других факторов. Женщины так же рискованны и смелы в проектировании, как и мужчины.
С другой стороны, постоянная двойная нагрузка делают женщин более внимательными к потребностям уязвимых групп. Так в 1990-е в Вене появился жилой комплекс Frauen-Werk- Stadt I , спроектированный женщинами-архитекторами по инициативе урбаниста Евы Кайл. Особенность этого проекта — внимание к потребностям женщин. Это и безопасность, и удобная сеть маршрутов между магазинами и службами быта, и наличие детских садов и площадок. Этот проект — хорошая иллюстрация того, что итоговый продукт должен не только удовлетворять амбиции архитектора, но и улучшать жизни многих людей.
Проектирование, как правило, происходит в команде, которая объединяет вокруг общей концепции людей с разным опытом и компетенциями. Например, именно так мы работали над A-House — закрытым клубом и образовательной платформой для всех тех, кто по-настоящему любит архитектуру и ценит качественный дизайн. После того, как стало ясно, что домом для проекта станут палаты князя Андрея Даниловича Друцкого — памятник архитектуры XVIII века, — мы начали формировать команду из людей, чей опыт позволил бы создать современное пространство внутри исторического здания. С каждой новой задачей возникала потребность в новом участнике. Теперь внутри A-House располагается архитектурная галерея, керамическая и макетная мастерские, мастерская рисунка, лекторий, художественный салон, музыкальная гостиная, библиотека, магазин декора, кафе и бар. Мы планируем проводить выставки, воркшопы, лекции, посвященные истории архитектуры и предметного дизайна, говорить об актуальных проектах и будущем этих дисциплин. Все это получилось благодаря общей концепции и совместной работе единомышленников, горящих одной идеей.
Команда — это основа успешной работы в архитектурной индустрии. Необходимо окружать себя надежными и опытными коллегами, которые при необходимости могут подстраховать в той или иной ситуации. Важно и сочетание разных опытов, стилей работы, компетенций. Например, мужчинам порой сложно переключаться между проектами и задачами, они уверенно идут в одном направлении, не сворачивая с него. А женщинам лучше удается маневрировать и работать сразу в нескольких проектах.
Правда, в командной работе порой кроется еще один стереотип, который пока еще никак не развенчан и постоянно встречается на практике. Наверняка не только архитектурной. Довольно часто заказчика или коллег не интересует твой личный вклад в проект, а только работа в команде. Считается, что сыграть решающую роль или достигнуть результата своими собственными силами женщина не смогла бы.
В России в целом легче реализоваться в этой профессии, потому что у нас мало архитекторов и они очень востребованы, ведь в крупных городах идет активное строительство. Карьерный путь короче, и при правильном выстраивании работы и команды можно намного быстрее расти и проявить себя в профессиональном сообществе. На Западе молодому и не очень опытному автору никто не даст большой проект, каким бы талантливым ты ни был. У нас готовы идти на риск и предоставить больше возможностей, если видят интересное решение и подход. И если ты оправдываешь доверие, с тобой готовы работать и дальше. А взаимная поддержка помогла бы справиться с колоссальным напряжением. Ведь в архитектуре нельзя идти на компромиссы.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора.