«Отберу у тебя ребенка»: что такое семейный киднеппинг и как ему противостоять
Украсть ребенка «у себя»
Согласно данным Международного центра по вопросами пропажи и эксплуатации детей (ICMEC), в год мире похищают около 8 млн детей. Около 25% преступлений совершают незнакомые люди (чаще мужчины), но подавляющее большинство, 75% (а в США, например, до 90%), — это «семейный киднеппинг», когда ребенка ворует родитель. В разных странах проблему решают по-разному, но в России удерживание ребенка отцом или матерью не считается преступлением, из-за чего дети порой годами находятся в разлуке с одним из родителей. «Причина в том, что ответственность за похищение ребенка у второго родителя (или, как еще говорят, «у себя же») — административный штраф в несколько тысяч рублей. К уголовной ответственности привлечь за это почти невозможно», — объясняет директор центра «Защитники детства» Александра Марова.
В нашей стране на три брака приходится два развода. Их число растет: если в 2020 году было зарегистрировано около 550 000 разводов, то в 2021-м — почти 650 000, в 2022-м — почти 700 000. В 95% процентах случаев дети остаются жить с матерью, и только в 5% судебных решений место жительства определяется как «с отцом». Поэтому детей воруют в основном у матерей.
«В социальных сетях существует множество групп, в которых мужчины объединяются и учат друг друга тому, как правильно выкрасить собственного ребенка, сколько его можно удерживать, а также как настроить против матери», — рассказывает юрист Максимилиан Буров. Классическая ситуация: отец забрал ребенка до суда (по расторжению брака и/или определению места жительства ребенка). Ребенку он объясняет, что «мама плохая». А судье говорит, что все эти годы ребенка растила бабушка либо сам мужчина, чтобы суд оставил ребенка с ним.
«Столкнувшись с похищением ребенка, многие женщины считают, что достаточно обратиться в органы опеки, написать заявление в полицию, и те чуть ли не ногами будут выламывать дверь, за которой держат ребенка. Но это не так. Причина все та же — украсть родного ребенка «невозможно», — говорит Марова. В случае семейного киднеппинга эксперты советуют как можно быстрее искать профильного юриста.
Прежде всего он должен договориться о возможности видеться с ребенком. «И дай бог, чтобы суд удовлетворил это ходатайство. А если нет, то на протяжении всего времени, пока не определено место жительства, родитель вообще своего ребенка не увидит», — предостерегает Марова. Но даже если прописан порядок встреч, это не значит, что родитель-похититель будет давать возможность спокойно общаться с ребенком. «Я постоянно слышу эти истории: папа сидит на диване, а мама на коврике с ребенком может поползать максимум полчаса. Потом должна уйти», — говорит Марова.
Иногда случается, что похитителя все-таки удается привлечь к уголовной ответственности, говорит Буров. В его практике есть пример, когда отец, выследив место жительства экс-супруги с помощью детектива, отобрал ребенка прямо у подъезда. Это был год пандемии, и отец был в медицинской маске (не исключено, что он просто воспользовался ситуацией, чтобы спрятаться от камер наблюдения). Ребенок мог его не узнать. В этом случае насильственное удержание может считаться похищением. Когда через четыре часа мужчину задержали, ему вменили соответствующую статью Уголовного кодекса. Правда, через 1,5 года переквалифицировали его действия на «Самоуправство». «Так что говорить о том, что никакой ответственности за похищение нет, нельзя», — объясняет Буров.
Особенно уязвимы перед семейным киднеппингом бывшие жены влиятельных мужей, подчеркивают эксперты. И не всегда дело в том, что отцам помогают их связи. Судебное разбирательство — тяжелый процесс, и не у всех матерей есть деньги на то, чтобы платить юристам, защищая свое право на воспитание ребенка.
На сайте «Российская общественная инициатива» зарегистрировано предложение ввести уголовную ответственность за похищение ребенка бывшим супругом. На момент написания этой статьи за него проголосовали 2390 человек. Для рассмотрения на федеральном уровне необходимо набрать еще 97 668 подписей.
Скрыться за границей
Во многих странах Европы и в США семейный киднеппинг — это уголовное преступление. В 1980 и 1996 годах для решения трансграничных споров о детях были разработаны Гаагские конвенции. Основная идея этих документов: если нет исключительных обстоятельств, то детей нужно вернуть в страну постоянного проживания, поскольку именно это соответствует их наилучшим интересам.
Российская Федерация присоединилась к конвенциям не так давно (1 октября 2011 года). По данным адвоката и специалиста по семейному праву BGP Litigation Гаяне Штоян, в 2021 году в России по ней было вынесено 38 решений, из них в 10 случаях суд принял решение вернуть детей, похищенных одним из родителей, в Россию. В 2022 году было вынесено 31 решение, вернуться должны были девять детей. «Однако, хотя Российская Федерация является участницей конвенции, не все страны это признают (например, США, Грузия). Возвращение похищенных детей из этих стран осложняется», — объясняет Штоян. Вернуть детей при помощи конвенции невозможно, например, если речь идет о Тайване, так как Россия не признает его как отдельное государство, добавляет эксперт.
Бывают и исключения: юрист Максимилиан Буров вспоминает случай, когда матери удалось вернуть ребенка, которого отец увез в Грузию: «Взял на два дня и увез в Батуми». Сейчас против отца-похитителя возбуждено дело по статье «Незаконное лишение свободы». Но ситуация усложняется тем, что порой сложно установить местоположение похищенного ребенка.
В прессе несколько лет назад широко освещалось дело создательницы сообщества STOPkidnapping (сейчас организация не работает) Алины Брагиной, дочь которой была похищена бывшим гражданским мужем. После расставания суд определил место проживания ребенка с матерью, но отец вывез Ариану (которой тогда еще не исполнилось и года) в Европу. Начались суды, но по прошествии 10 лет матери ничего не удалось добиться.
Максимилиан Буров, который около семи лет представляет интересы Брагиной, рассказал Forbes Woman, что, к сожалению, девочка так и не увидела мать. Более того, юрист подозревает, что ребенок и не в курсе, что ее биологическая мать — не та женщина, с которой она живет. «Хотя когда она наберет в интернете свое имя, [из-за того, что Брагина активно рассказывала о судебном процессе в СМИ], то все сразу станет ясно», — считает юрист. Предположительно, ребенок находится в Великобритании, но чтобы искать ее дальше и судиться, нужны большие финансовые вложения.
По словам специалиста по семейному праву Гаяне Штоян, жестким, но действенным методом не оказаться в подобной ситуации является запрет на выезд ребенка за рубеж. Раньше такой запрет накладывался до достижения ребенком совершеннолетия. Сегодня появилась возможность выразить несогласие на конкретный срок: год, летние месяцы, либо до какого-то возраста. Также можно в одни государства разрешить выезд, в другие — запретить. При этом сам родитель — инициатор запрета — может спокойно пересекать границу с ребенком.
Стереть второго родителя из памяти
Считается, что когда родитель и ребенок долго друг друга не видят, то сын или дочь начинает отвыкать, делится наблюдениями Марова. «Хотя в моей практике был случай, когда четырехлетняя девочка, которая не видела мать два года, при встрече сразу же перестала плакать, сама попросилась на руки», —добавляет она.
Порой родитель-похититель может намеренно создавать максимально комфортные условия и манипулировать ребенком, покупая его лояльность, рассказывает Александра Марова. «К сожалению, это иногда работает на подростках. Родитель обещает крутые частные школы, машину, поездки, и подросток приходит в суд и говорит, что хочет теперь жить с богатым и всепозволяющим отцом. Для многих мам это шок, удар. Они не могут поверить своим ушам. Но это так», — рассказывает юрист.
«Семейный киднеппинг возникает из-за того, что эмоциональное состояние родителей во время развода нестабильно и трудно поддается контролю. Именно в этот период ребенок часто выступает в роли инструмента для манипуляций, для причинения боли, проявления «силы», мести», — объясняет клинический психолог Анастасия Новикова.
Вступая в судебную тяжбу, родители порой не представляют, через какие испытания придется пройти и им самим, и детям, рассказывала в своей колонке для Forbes Woman адвокат Гаяне Штоян: «Игнорирование мнения ребенка запрещено на законодательном уровне. И если родители откажутся его учитывать самостоятельно, доведут разрешение спора до суда, то ребенку предстоит ряд процедур при участии «чужих дядь и теть», а именно: судей, сотрудников органов опеки и попечительства, педагогов-психологов, различных экспертов».
Анастасия Новикова рассказывает, что у детей, проживающих период развода родителей, и без суда часто появляются чувство вины, тревожность и страх, снижение самооценки, яркие протестные реакции. Если к этому добавляется киднеппинг, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. За помощью к специалистам обращаются чаще тогда, когда уже необходимо корректировать последствия, то есть не в процессе, а после травмирующей ситуации, говорит психолог: «Обычно взрослые замечают тревожные симптомы в поведении ребенка только когда у самих снижается фокусировка на конфликте, разводе».