Неудачный байопик о выдающейся женщине: почему нас разочаровал фильм о Голде Меир
События картины разворачиваются в самое страшное для Израиля время — в разгар войны Судного дня, продлившейся с 6 по 25 октября 1973 года. Тогда Израиль был атакован соседями со всех сторон: Египет, Сирия и Иордания вместо дипломатии выбрали военную угрозу и начали наступление в надежде вернуть свои исконные территории.
Премьер-министру Израиля Голде Меир, которая стояла у истоков основания еврейского государства, на тот момент было 75 лет. У нее как раз диагностировали лимфому, но ни возраст, ни страшное заболевание не помешали ей отстоять свою страну. Хотя ряд принятых ею решений во время военного конфликта впоследствии привел к судебному разбирательству, во время которого обсуждались не заслуги Меир перед отечеством, а ошибки.
Несмотря на спорное отношение к Голде Меир внутри страны, значимость ее личности сложно переоценить. Это была сильная духом, пережившая множество лишений и скитаний женщина, которая мечтала создать дом для своего народа. Дом, в котором евреи (сама Меир еще в детстве стала свидетельницей еврейских погромов в царской России) будут в безопасности. Несмотря на солидный возраст, в котором она вошла в большую политику, со своими оппонентами и соратниками (разумеется, преимущественно мужчинами) Меир всегда разговаривала на равных. С кем-то из них у нее даже сложились особенно теплые и доверительные отношения. Например, с госсекретарем США Генри Киссинджером.
Есть известная байка о памятном разговоре Меир и Киссинджера, в котором она просила американского госсекретаря сделать судьбу Израиля его главным приоритетом. Киссинджер ответил: «Я хочу проинформировать вас о том, что, во-первых, я — гражданин США. Во-вторых, государственный секретарь. И только, в-третьих, — еврей». Нерастерявшаяся Голда тут же парировала: «Мы, в Израиле, читаем справа налево».
Этот пример доказывает, что Голда Меир была не только первой женщиной-лидером на Ближнем Востоке, но человеком острого ума, твердой воли и хорошего чувства юмора. На кадрах исторической хроники Меир во время встреч с лидерами разных стран держится свободно, много шутит и иронизирует. «Вы можете называть меня старушкой, но я все еще хочу дожить до того дня, когда между нашими странами наступит окончательный мир», — говорит она в беседе с президентом Египта Анваром Садатом.
Но в начале осени 1973-го казалось, что момент достижения мира еще очень далек. Израиль оказался на грани войны, а у Меир, переживающей за судьбу родного отечества, началась еще и личная битва с диагностированным у нее онкологическим заболеванием. Свой диагноз она принимает с достоинством, берется за лечение, но до последних минут своей жизни игнорирует наставления врача бросить курить. Меир дымила как паровоз, не согласившись уступить болезни. Такой же бескомпромиссной она была и в большой политике.
Именно эта спорность, несгибаемость и особая харизма Меир давно привлекают не только историков (все равно лучше всех о себе рассказала она сама в автобиографии «Моя жизнь»), но и кинематографистов. О премьер-министре Израиля снято несколько документальных картин, на основе ее биографии написана пьеса «Балкон Голды», поставленная в 2007-м и 2019 году. Но в игровом кино ее память почтили лишь однажды — в драме «Женщина по имени Голда», выпущенной на телевидении в 1982 году практически по горячим следам еще свежего в памяти военного конфликта. Главную роль в картине сыграла Ингрид Бергман, для которой эта работа стала последней в карьере.
Израильский режиссер Гай Наттива, выигравший в 2018 году «Оскар» за свой короткометражный фильм «Кожа», решил провести ревизию экранного образа Меир и взялся за новый байопик о политике. Постановщик сделал ставку на тяжелую артиллерию, позвав на главную роль заслуженную Хелен Миррен, которой по плечу сыграть хоть Елизавету II («Королева»), хоть Софью Толстую («Последнее воскресенье»).
Но будто спасовав перед величием уже самой Миррен, Наттива выбирает самый простой и скучный способ повествования. Фильм в чем-то напоминает государство Израиль на заре своего становления: все растеряны, задач много, а как это правильно сделать, не сразу понятно. Но у Израиля был сильный лидер, который вел за собой страну. Фильм «Голда. Судный день» своего лидера лишен.
Наттива копирует все мыслимые режиссерские штампы из различных байопиков о мировых лидерах, которые мы видели на экране множество раз. Если героиня появляется в кадре в открывающей сцене, то движется в рапиде, а камера смотрит на нее снизу вверх. При этом за кадром непременно заунывно «ревут» скрипки, чтобы зритель сразу настроился на серьезный тон, иначе вдруг не сориентируется. Если начинать историю правления великой женщины, то сразу с суда над ней, на котором собравшиеся судьи-мужчины натужно молчат, а неспешно вошедшая в зал Меир величественно курит. Хотя ее неординарная биография обязывает авторов к особой художественной находчивости.
Излишняя серьезность и монотонность фильма, который так и не определился со своей интонацией и тем, что хочет сказать, превращают и без того драматичный сюжет в натянутую струну, которая вот-вот лопнет. Через 20 минут просмотра и вовсе кажется, что Наттива равнялся на «Темные времена», пытаясь уподобить загримированную Миррен Гари Олдману в образе Уинстона Черчилля.
И Хелен Миррен ему подыгрывает. Ее героиня так же хмурится, задумчиво молчит, выкуривает сигареты пачками, но, в отличие от своего британского коллеги, совсем лишена чувства юмора. Хотя многие остроты реальной Меир пережили ее саму и цитируются до сих пор. Более того, многие ее исторические высказывания в фильме преподносятся так пафосно и неумело, что вызывают не восторг, а ироничную улыбку. Если бы Меир была таким же посредственным политиком, как фильм о ней, ее бы никто не воспринимал всерьез.
Наттива вновь предлагает мужской взгляд на судьбу выдающейся женщины: с переизбытком мужской проекции, но острой нехваткой женской достоверности. Когда драматургия фильма совсем проседает под собственной тяжестью, режиссер использует беспроигрышный прием — чередует игровые сцены с документальной хроникой, которой в фильме отведена добрая треть экранного времени.
И именно в этой хронике Меир «оживает»: шутит, смеется, призывает сильных мира сего к примирению, отстаивает независимость своей страны и находит общий язык с каждым — будь это вчерашний враг, политический оппонент или верный друг. Становится очевидно, почему перед ее обаянием и силой духа было невозможно устоять. И потому вдвойне обидно, что узнать обо всем этом из фильма Гая Наттивы, увы, не получится.