Детское выгорание: как не вырастить несчастного профессионала из лучших побуждений
Родительское воздействие в большинстве случаев не является прямым или осознанным. Мы воспитываем своих детей личным примером, давая оценку различным жизненным ситуациям, поощряя или наказывая ребенка за определенное поведение, а также давая советы.
Если говорить о карьере, то родители являются для детей главными ролевыми моделями таких социальных отношений, как «человек — работа». Наблюдая за тем, как родители воспринимают работу, дети получают представление о том, хорошо это или плохо. Относится ли родитель к работе как к чему-то, что приходится терпеть, или как к способу самореализации.
Также дети усваивают установки на активную или пассивную роль в своей карьере. Это выражается в представлении о том, кто отвечает за развитие профессионала — он сам или, например, компания-работодатель. Последнее может создаваться фразами «меня не повышают», «меня не учат новым навыкам».
Паттерны будущих отношений к руководителям тоже формируются в детстве — надо ли бояться вышестоящих сотрудников или сотрудничать с ними. Также это усваивается из отношений с самими родителями: одного ребенка поощряют за безропотное послушание и следование правилам, а другого — за задавание вопросов и высказывание собственного мнения.
Через наше отношение к своим профессиональным ошибкам мы передаем детям модель того, как им следует воспринимать свои. Отношение к промахам может быть двояким: либо как источник стыда и самообвинения, либо как возможность для обучения и роста.
Также мы неосознанно закладываем негативные временные сценарии, говоря «куда мне в 40 лет что-то менять» или «после 30 уже поздно».
Восприятие женской карьеры закладывается в семье через такие фразы, как «мама сидит дома», «это не женская работа», «ведет себя как мужчина». Также мы влияем на поведение девочек, корректируя их фразами «девочка должна быть скромнее» или «девочка должна быть милой, нельзя быть такой настойчивой».
«Пора определяться с выбором!»
Родители также являются первыми карьерными эдвайзерами, которые помогают с выбором профессии. Но проблема заключается в том, что, передавая полезный опыт, мы передаем собственные нарративы о рынке труда, такие как «диплом — самый важный фактор успеха» или «в науке много не заработаешь». Однако актуальность этих представлений такая же, как если бы нам кто-то давал финансовые советы, основываясь на данных, полученных 20 лет назад. Из-за этого до сих пор жива установка на линейность профессионального движения, где главный критерий прогресса — вертикальный рост, карьера выглядит как эскалатор, на первую ступеньку которого нужно встать как можно раньше, а с профессией нужно определиться раз и навсегда.
Принуждая ребенка сделать столь сложный выбор еще в школе, родители действуют из иллюзии, что это в принципе возможно, совершенно не учитывая то, как быстро меняется современный рынок труда. Это создает ненужный стресс вокруг темы самоопределения как для родителя, так и для ребенка. Впоследствии он может начать думать, что только одна профессия сделает его счастливым, и особо тревожно проходить через поворотные моменты в своей карьере, пытаясь каждый раз сделать «единственно правильный» выбор или ответ.
Но мы необъективны, мы — тревожное поколение, прошедшее через кризисы несколько раз в своей жизни, и безопасность становится для многих из нас высшей ценностью. Мы стремимся создать безопасные сценарии для наших детей, желая им самого лучшего. При этом мы испытываем неприязнь к неопределенности и ищем гарантии для каждого нашего выбора. А все перемены в карьере воспринимаются как ошибки планирования. Наш фокус сконцентрирован на рисках, а не на возможностях. Но сами мы часто об этом забываем.
«Устал — поднажми еще»
В профессиональном мире уже несколько лет происходят две скрытые «эпидемии» — выгорание и нелюбовь к работе. По этому поводу никто не объявляет локдаунов, не разрабатывает прививок. Но статистика говорит, что мир полон выгорающих и чувствующих себя нереализованными профессионалов. Конкретные цифры и проценты зависят от специфики исследования, но они всегда впечатляют. Например, консалтинговой компании Deloitte стало известно, что 42% людей «всегда» или «часто» испытывают стресс и истощение ресурсов. 80% опрошенных российским порталом HH.ru сталкивались с синдромом профессионального выгорания, и каждый второй в течение длительного периода времени чувствует себя уставшим, разбитым или раздражительным.
Паттерны, создающие сценарий для последующего выгорания, закладываются в детстве. Главный базовый посыл: человек — это функция. Из него следует работа на износ, установка на то, что отдых «надо заслужить», тревога от «ничегонеделания» или перерывов в работе, невозможность сделать паузу для восстановления физических и эмоциональных ресурсов, культ сверхзанятости, отсутствие навыка справляться со стрессом, неуважение к своему здоровью и так далее. Но самое главное — все эти состояния не имеют никакого отношения к профессиональному успеху.
В кейсах выгорающих профессионалов, которые я наблюдаю в практике, самая сложная трансформация — это осознание связи между своим состоянием и качеством результата. Главный вызов выгорающих — научиться идти к большим результатам не выгорая, бюджетируя энергию и балансируя нагрузку, включая отдых в число полезных дел. Это сложная задача, так как унаследованный паттерн работы на износ сильнее. Также одна из особенностей выгорающих — стремление до последней возможности сохранить лицо, видимость силы и неспособность попросить о помощи. Особенно это характерно для выгорающих лидеров.
В многом прототипом будущего выгорания становится режим, в котором дети проводят свои школьные годы — избыточная нагрузка, при этом нет права голоса и возможности делать выбор. Уже существуют термины academic burnout, study burnout, «эмоциональное выгорание школьников» и т. п.
Мы, родители, не только создаем такие условия и лишаем ребенка права влиять на загрузку, мы поощряем усталость и истощение ресурсов, оценивая это как старательность и целеустремленность, и своим примером показываем ценность сверхзанятости. Парадигма «человек есть функция» укореняется в сознании, когда ценность ребенка определяется исключительно его учебными достижениями и соответствием ожиданиям взрослых.
За удовольствие не платят
Только 23% сотрудников в 2022 году чувствовали себя вовлеченными и мотивированными, говорит исследование Gallup, посвященное мировому рынку труда, и это означает, что 77% сотрудников находятся в состоянии разной степени демотивации и нереализованности.
Сценарий безрадостного труда закладывается как родительским примером, так и посылами «не нравится — терпи», «все так работают» и «за удовольствие не платят». При этом явно или неявно создается запрет на радость в учебном (и трудовом) процессе.
Эта модель также закладывает основы для синдрома самозванца — очень распространенного явления среди взрослых профессионалов (с ним сталкиваются до 75% женщин-руководителей).
Синдром самозванца растет из всем известных фраз вроде «четверка — это не оценка», когда упор в развитии ребенка делается не на сильные, а на слабые стороны, когда транслируется постоянный страх недостаточности имеющихся знаний и фокусировка на том, чтобы «знать все». Возможность порадоваться связана с достижением определенных результатов: оценками, аттестатом, поступлением, дипломом.
Таким образом родители формируют работающего на износ человека, привыкшего послушно следовать инструкциям, быть перегруженным, хронически уставшим, находящегося в режиме безрадостного труда.
Взрослые профессионалы часто признаются, что у них в голове звучат голоса внутренних критиков, которые передают им хорошо знакомые с детства послания.
Что делать?
Во-первых, дать ребенку право голоса при составлении его плана развития и дать возможность балансировать нагрузку при выборе дополнительных занятий.
Во-вторых, с уважением относиться к мечтам и идеям, давать возможность на практике тестировать свои возможные идентичности (possible selves), которые связаны с разными аспектами потенциала ребенка.
В-третьих, расширять горизонты, создавая разнообразное общение (diverse network) и показывая людей, реализующих разные модели карьеры.
В-четвертых, не создавать стресса вокруг выбора профессии, не транслировать, что это выбор «раз и навсегда».
В-пятых, помочь ребенку развить навык самоанализа: видеть связь между собственным состоянием и качеством результата, перестать стигматизировать отдых как бесполезное занятие, помочь разобраться со способами восстановления ресурса и научить распознавать сигналы переутомления.