Житие святой: как экспериментальный байопик оживил панк-икону Янку Дягилеву

Янка Дягилева — одна из самых любимых и при этом загадочных представительниц сибирского андеграунда конца 1980-х — начала 1990-х годов и одна из немногих женщин в мужском мире панк-рока. Про Дягилеву так так и хочется сказать: «неуловимая» — или более холодно и рационально: «незадокументированная». Певица не любила общаться с прессой, не стремилась к славе, не вела дневников (по крайней мере известных публике), поэтому от нее остались только стихи, несколько альбомов, бутлегов (неофициальных аудиозаписей) и воспоминания современников, изменчивые и обманчивые. Она ушла из жизни так же загадочно — одним майским днем отправилась в лес и не вернулась. Через неделю после исчезновения ее тело нашли в сибирской речке Иня. 

Дягилева — идеальный романтический образ, в котором есть меланхолия, тоска, юношеское желание ухватить саму суть жизни и при этом ощущение чего-то большего, чем сама эта жизнь. Кажется, что Поплаухин стремился показать именно это, а не историю реального человека, хотя, парадоксально, благодаря такому решению Янка получилась живее всех живых.

Фильм сосредотачивается на последних днях жизни певицы: после ссоры с музыкантом, лидером группы «Гражданская оборона» Егором Летовым она уезжает из города на родительскую дачу под Новосибирском. Там страдает от разбитого сердца и одновременно становится источником страданий безответно влюбленного сводного брата Сергея; ссорится с подругой Катей; ревнует отца к его новой жене; разговаривает с мертвыми родственниками и пытается разобраться в себе. Режиссер максимально беспощаден к зрителю и не пытается ему что-то объяснить о жизни главной героини, но при этом оставляет едва заметные сюжетные крючки, за которые можно зацепиться и составить более или менее связную цепь событий. Иногда эта цепь больше напоминает спасательный круг, за который приходится держаться мертвой хваткой, чтобы не утонуть в потоке образов и метафор. Те, кто ничего не знает о Янке или не натренирован просмотром пространных фестивальных картин, рискуют многое не понять. 

«На тебе сошелся клином…» не стремится воссоздать эпоху, рассказать побольше подробностей и деталей о жизни своей героини, продемонстрировать ее творческий метод (да и ее творчество вообще) или расследовать обстоятельства ее смерти. Он лишен привычных для биографических картин амбиций — но не амбиций вообще. Просто они лежат в другой плоскости. 

Пространство фильма — безвременье, идеальной декорацией для которого становятся дачные поселки, где, кажется, время действительно остановилось и за 30 лет абсолютно ничего не поменялось. Современные худи сочетаются со старыми спортивными куртками. Вместо панк-рока Дягилева экспериментирует с пост-роком на грани техно, а квартирники сменяет вполне себе современная вечеринка в бетонном кубе клуба. Но хотя в картине не звучит ни одной песни Янки, она, по словам самого режиссера, пропитана их настроением. 

Если прибегать к сравнениям, больше всего «На тебе сошелся клином…» напоминает «Довлатова» Алексея Германа-младшего. Там о конкретной эпохе напоминали только подлинные предметы 1970-х — за реквизит, костюмы и свет художник-постановщик Елена Окопная получила заслуженного «Серебряного медведя» на Берлинале. Поплаухин же заземляет свою героиню с помощью персонажей вокруг. Отношения с ними не дают эфемерной Янке совсем раствориться в воздухе: она переживает, ревнует, грустит и одновременно раздражает, сбивает с толку, а иногда даже проявляет жестокость. 

Камера Евгения Родина держит внимание на героине (ее исполнила художница Кира Пиревская) с помощью крупных планов: улыбка, копна рыжих волос, бледное лицо. При этом режиссер принял довольно странное звуковое решение: все сцены так смикшированы, что актеры не всегда попадают в губы и как будто говорят откуда-то издалека. Либо это стремление подчеркнуть нереальность происходящего, либо плохой постпродакшен. 

Поплаухин отмечает, что его фильм — не биография, а скорее, агиография, «жизнеописание святого человека, где чудеса и реальность неразделимы». Специфическая индивидуальность фильма соответствует характеру главной героини, хотя о картине сложно говорить, не уходя в поэтические крайности. Режиссер выбрал неконвенциональный путь, что, наверное, в случае с биографией неизбежно — красивым пересказом странички из Википедии уже никого не удивишь. С одной стороны, «На тебе сошелся клином…» выгодно отличается от байопиков в стиле «Спасибо, что живой». С другой — все-таки в фильме Поплаухина чувствуется дебют, а экспериментальность граничит с претенциозностью и формализмом.

При этом, несмотря на подчеркнутую непринадлежность эпохе, фильм похож на своеобразную машину времени. Тех, кто застал эпоху магнитофонных кассет, она перенесет в молодость, время больших надежд и меланхолии. Только в таком состоянии возможно отдаться этой картине без остатка.