«Не сама виновата»: почему жертва насилия не должна отвечать за действия агрессора

— Почему, несмотря на огромное количество просветительских проектов, книг, фильмов, и общество, и сама потерпевшая склонны снимать ответственность за насилие с агрессора?

— Существует социально-психологический феномен — вера в справедливый мир. Предполагается, что хорошие вещи случаются с хорошими людьми, а плохие — только с плохими. Человеку проще думать, что каждый пожинает то, что посеял. При таких условиях мир становится предсказуемым, управляемым и безопасным. Такое заблуждение проявляется в ситуациях, когда мы сталкиваемся со страданиями другого человека и не можем их остановить. Оно же возникает у людей, которые попали в сложную жизненную ситуацию и спрашивают себя: «За что мне все это?» Тогда мы убеждаем себя и других, что пострадавшая «сама заслужила наказание». Мы приспосабливаемся под страшные вещи. Нам это нужно, чтобы думать: все, что с нами происходит, — болезни, катастрофы — не просто так. Людям легче считать, что у всего есть смысл. Без смысла непонятно, зачем жить. 

Агрессор ходит с постоянным внутренним напряжением. Иногда человека начинает бесить даже то, что ребенок или партнер ведут себя идеально

Другие факторы, влияющие на пострадавшую, — это постоянные обвинения, манипуляции со стороны обидчика. Он может заниматься газлайтингом и убеждать женщину в том, что абьюзер — это она. Другим людям обидчик может казаться прекрасным, добрым человеком. Когда все вокруг считают мужчину хорошим, то волей-неволей женщина может задуматься о том, что дело в ней.

Также патриархальное общество навязывает женщине роль сохраняющей домашний очаг и поддерживающей в нем благополучную атмосферу, а значит, она «несет ответственность» за происходящее в отношениях. Как следствие, если женщина рассказывает о насилии родственникам, друзьям или коллегам, то они могут преуменьшать или отрицать значимость инцидента, даже не верить ей.

— Почему пострадавшая нередко говорит: «Я сама это спровоцировала»? 

— Нельзя спровоцировать насилие. Я могу сколько угодно закатывать глаза, огрызаться, взмахивать руками, однако это не дает никакого права другому человеку унизить меня в ответ, оскорбить или ударить. Насилие — всегда выбор и ответственность того, кто его совершает. Эта позиция снова отсылает нас к психологической защите. Для пострадавшего подобные мысли становятся возможностью вернуть контроль над своей жизнью: «Со мной что-то не так, но я могу это изменить». Кажется, что так контроль над обидчиком переходит в руки пострадавшей стороны, но это иллюзия.

Насильственное поведение никак не связано с поведением пострадавшего. Как бы ребенок ни пытался подстроиться под родителей, как бы жена ни пыталась угодить мужу, для того, кто совершает насилие, это не будет иметь значения. Агрессор ходит с постоянным внутренним напряжением. Ему необходимо выплеснуть гнев и злость. Иногда человека начинает бесить даже то, что ребенок или партнер ведут себя идеально. Это может стать одной из причин насилия. По большому счету причиной может стать что угодно. 

— Как именно работает психологический защитный механизм, который берет вину на себя и снимает ее с агрессора? 

— У людей есть внутренние позиции по отношению к себе и к миру. Например, человек считает, что все хорошие, а он нет. Скорее всего, на него в детстве перекладывали вину за то, что происходило со взрослыми. Мы видим это в кино, в литературе и в обычной жизни: «Я тебя родила, здоровье тебе отдала, всю жизнь на тебя положила, а ты — сволочь неблагодарная». Поскольку мышление ребенка эгоцентричное, все это он будет принимать на себя.

Бывает, мы действительно в чем-то виноваты. Но есть вина реальная, а есть мнимая. Вина за то, что у родителей не сложилась жизнь, мнимая. Родители — взрослые люди. Разбираться со своей жизнью — их обязанность. А вот если я что-то сломал или разбил — это уже моя ответственность.

Есть и другая позиция, когда человек считает, что с ним все хорошо, а все вокруг плохие. Такое часто можно встретить у людей с нарциссическим расстройством личности. Бывает, что семейная пара, в которой есть абьюзивные или насильственные отношения, приходит к психологу. По отзывам коллег и из профессиональной литературы я отмечаю, что супруг чаще занимает позицию пострадавшего. Он может казаться настолько убедительным, что порой даже психолог присоединяется к агрессору. А женщина, которая страдает от насилия, становится «виноватой». Люди с нарциссическим расстройством личности очень хорошо адаптируются. Поэтому в ситуации домашнего насилия противопоказана парная терапия.

Часто лица, склонные к насилию, не замечают своего вклада в насильственное поведение и отрицают его как раз через «сама спровоцировала»

В случаях, когда человек обвиняет всех вокруг, также можно предполагать, что у него есть травматический опыт. Такое поведение может быть защитным механизмом: он обвиняет всех, чтобы убрать с себя «плохие» части личности, перенести их на партнера или на партнершу, не замечать в себе. Здесь важно разбираться, что у человека с ответственностью, что с его моральным компасом. Немного странновато, когда у меня все хорошо, а вокруг все сволочи. Так не бывает. Все люди разные.

— То есть человек несет ответственность только за то, что совершил сам. И не несет ответственности за то, что совершили над ним? 

— Да, когда мы говорим про насилие, только так. Иначе возникает виктимблейминг (обвинение пострадавшей стороны). Это одно из отрицательных проявлений «веры в справедливый мир». 

— Что должно произойти, чтобы агрессор признал вину и не перекладывал ее на пострадавшую сторону?

— Он должен взять на себя ответственность. Но путь к этому может быть извилистым. Часто лица, склонные к насилию, не замечают своего вклада в насильственное поведение и отрицают его как раз через «сама спровоцировала». Собственное поведение для них становится слепым пятном. Человек может не видеть и не осознавать насилие, которое совершает, потому что не понимает, что так вести себя нельзя. В консультационной работе мы сначала делаем видимыми эти слепые пятна, а дальше человек или признает ответственность, или нет. В подавляющем большинстве случаев моего практического опыта — признает. Если нет, терапия не состоится. Это большая внутренняя работа самого человека. Ответственность — ключевой момент.

— Как вести себя пострадавшей, когда окружающие говорят, что она сама во всем виновата?

— Не соглашаться, искать общения с теми, кто ее поддерживает, а не обвиняет. Воспринимать такие слова как неуважение, нечуткость, нечувствительность. Нужно ограничить контакты с людьми, которые не поддерживают. Если бы нас ограбили на улице, было бы странным услышать от родственников или друзей, что мы сами спровоцировали, сами виноваты, что носим с собой кошелек, да и вообще зарабатываем деньги. Так и здесь.

— Чем можно помочь человеку, который пострадал от насилия?

— Помогать стоит, когда у вас есть эмоциональный ресурс и время. Вы сами должны быть достаточно устойчивы. Нужно выслушать без оценок и осуждения, сказать, что в насилии виноват только его актор, предложить поддержку: готовность выслушивать, когда это необходимо, быть рядом; дать контакты центров или специалистов, быть готовым сопроводить до них. Важно также говорить, что пострадавший или пострадавшая ни в чем не виноват(а).

— Чем опасна «вера в справедливый мир»?

— Могут возникнуть ожидания, которые жестко разобьются о реальность. Например, некоторые люди убеждены, что если они занимаются волонтерством, помогают кому-то, делают все правильно, то с ними ничего плохого случится. Это не так. Нет никакой связи между несчастьями, которые могут произойти с нами и которые от нас не зависят, и тем, что мы делаем.

Ребенок не должен заслуживать любовь и внимание родителей

Если говорить про насилие, то у тех, кто его совершает, своя логика. Человек в некоторой степени восстанавливает свою «справедливость», применяя насилие к партнеру/партнерше или детям. Он считает, что его обидели, намеренно причинили боль, и надо отомстить. Например, человеку может казаться, что дети плохо учатся, чтобы его унизить, поэтому он имеет право применить насилие. Справедливость восторжествует, но только для него. В этом случае подобная иллюзия вообще дает зеленый сигнал для насилия в разных его формах. Часто можно услышать: «Со мной несправедливо обходятся. Сейчас я всем покажу, кто здесь главный». Или: «Ты в короткой юбке ходила, пьяная в баре сидела, губы накрасила, зачем к мужику поехала? Сама и виновата». Но здесь снова нет никакой связи между тем, в какой юбке была девушка, и тем, что ее изнасиловали. Короткая юбка, яркий макияж и что угодно не дает разрешения на насилие. 

Иллюзия справедливого мира дает ложное чувство безопасности. Мы ожидаем, что с нами ничего плохого не произойдет: насилие, банкротство, тяжелое заболевание, внезапная физическая травма — все это не про нас. Если произошло — начинаем объяснять это себе так: «Таков особый путь души, болезнь дана для испытаний, укрепления духа». Иногда это помогает смириться с проблемами. Я бы не стала от этого избавляться, если бы ко мне пришел клиент с чем-то подобным. 

— Как перестать поддаваться «вере в справедливый мир»?

— Уйти из черно-белого мышления в более широкое видение. В мире много цветов, оттенков и нюансов. Все бывает по-разному. Никто не заслуживает страданий и не выбирает страдать осознанно и намеренно. Не всегда есть причинно-следственные связи между событием и травматическим последствием. Катастрофы случаются по разным причинам, а не потому, что надо пройти испытание.

 — Если мир не справедлив, что можно сделать, чтобы не потерять веру в добро?

— Важно замечать хорошее и находить в себе точку опоры. Наш внутренний мир состоит из того, на чем сконцентрировано внимание. Если мы постоянно погружаемся в кошмары, плохие новости, истории про катастрофы, войны, болеющих детей, то мы живем именно в таком мире. Но мир не состоит только из бед и несчастий. В нем есть много классных вещей: искусство, путешествия, хобби, наука. Добро как моральная категория, несомненно, существует и проявляется через собственное сочувствие, сопереживание, желание помогать. Его мы можем принимать от других людей в виде поддержки, заботы, дружеского плеча. Иногда события происходят просто потому, что происходят, независимо от нашего желания и контроля. Важнее не контроль, а то, кто окажется с нами рядом, чтобы помочь пережить тяжелые времена и вернуть веру в добро.

— Какую роль играет воспитание? 

— От него идет очень многое. Значение имеет не только родительское воспитание, но и другие социальные институты: ясли, детский сад, школа, армия, вуз. Они тоже влияют на становление личности. Если мы возьмем шире, то влияет все, что происходит в мире: и политическая ситуация, и экономическая обстановка. 

— Как нужно воспитывать детей, чтобы у них не формировалась «вера в справедливый мир», когда они вырастут?

— Воспитывать любовью, без наказаний и условий. Ребенок не должен заслуживать любовь и внимание родителей. Это его базовая потребность, необходимая для гармоничного развития. Взрослые говорят детям, что за пятерку они получат возможность сходить в кино, а за двойку не пойдут гулять с друзьями. Так они приучают ребенка к вере в «справедливый мир». Мы хотим, чтобы дети вели себя нравственно и этично, поэтому формируем их сознание так, чтобы они ожидали вознаграждения за хорошие поступки и наказания за плохие. Но мир разный, а справедливость субъективна. Ребенок все равно будет замечать, что других детей за двойки не наказывают, а за пятерки не всегда поведут в кино.

— Многие скажут, что если растить ребенка без таких условий, то он вырастет избалованным.

— Избалованным ребенок вырастет, если не научить его выстраивать границы, нести ответственность. Важно выстраивать границы с детьми. С точки зрения воспитания это правила, ограничивающие поведение. Детям нужно понимать, что можно делать, а что нельзя. Избалованность — следствие вседозволенности, неустановленных границ внутри семьи. Здесь же будет неумение нести ответственность, что также проявляется и при гиперконтроле: когда родитель все делает за ребенка, решает, что ему есть, носить, где учиться, с кем дружить и прочее. Ребенок лишается возможности выбора и ответственности. 

— Как понять, за что несу ответственность именно я, а за что — другие?

— Любой человек несет ответственность за действие, которое он совершил. Когда мы работаем с акторами насилия, первый этап работы — фокус на насилие. Мы берем конкретный эпизод и подробно разбираем его: исследуем, что именно делал человек в этой ситуации, как стоял, с какой интонацией говорил, на сколько баллов был его крик, как и какой рукой замахнулся. Через такое исследование человек начинает осознавать, каким был его вклад в насилие. Когда такое поведение становится видимым, возникает дилемма: брать ответственность за это или нет. Если актор насилия берет ответственность, то у него появляется шанс изменить поведение: «да, это делал я, это был мой выбор, а значит, я могу выбирать действовать по-другому».