«Вы найдете способ жить дальше»: Нэнси Мак-Вильямс о поисках опоры в трудные времена

«Как-нибудь» — подкаст о том, как справляться, на что опираться и во что верить поcле 24 февраля. Его ведущие — Катя Кронгауз и Лена Чеснокова. Катя просит советов у ведущих мировых психотерапевтов, а Лена изучает опыт стран и людей, которые уже прошли через что-то подобное. Что делать, если горизонт планирования схлопнулся до пары недель? Как уйти от коллективной вины и прийти к коллективной ответственности? Где искать мотивацию и другие ресурсы? Как объяснить детям, что происходит? Подкаст выходит каждую среду, послушать его можно на любых удобных площадках (ссылки можно найти здесь).

В новом выпуске подкаста Кронгауз рассказывает о психодиагностике Нэнси Мак-Вильямс, которая исследует различные типы организации личности — невротический (самый здоровый, как бы «почти нормальный»), психотический, пограничный, шизоидный, параноидальный, истерический, нарциссический и другие. И берет у легендарного психоаналитика интервью. 

О реакциях на острый стресс и адаптации

Понятно, что чем ты здоровее, тем лучше, но не удивляйтесь, если будете реагировать на происходящее очень примитивно, потому что при сильном стрессе проявляются наши примитивные реакции. Если вы застываете, вы будете застывать. Я думаю, что есть такие реакции на стресс, когда мы просто не можем задействовать нашу префронтальную кору и думать: «Как мне выйти из него?» Пребывание в диссоциированном состоянии замирания является одной из них. Животные, которым угрожают более крупные животные, иногда замирают. Порой это адаптивно — притвориться мертвецом, но обычно это не так. Обычно эта реакция просто позволяет хищному животному съесть вас. Но это настолько автоматическая реакция, что я не думаю, что она изменится в один момент.

По моему опыту, большинство (если не все) психоаналитиков и психологов согласились бы с тем, что дети наилучшим образом адаптируются к ситуации в семье, потому что дети очень хорошо решают проблемы. Проблемы возникают тогда, когда они оказываются в другой ситуации, а их прежние способы адаптации не подходят для новых реалий. Например, если вы росли в семье, где один из родителей был жестоким, склонным к ярости, то вы могли научиться отстраняться или прятаться от этого, и в детстве это было лучшим способом справиться с конкретным положением дел. Но если во взрослой жизни вы справляетесь со стрессом, отстраняясь или прячась, то это становится проблемой.

О внутреннем конфликте и чувстве вины

Самокритика не всегда ужасна, но очень часто люди критикуют себя за вещи, которые были неизбежны (например, учитывая то, как они были воспитаны). И если вы избавитесь от самокритики и сфокусируетесь на решении проблем, а также на изучении адаптации (которую вы выбрали еще в детстве), то это принесет больше пользы.

Если ваше супер-эго говорит вам, что вы должны читать про все ужасные вещи, которые происходят, вы можете повторно травмировать себя. Это только сделает вас менее сильным. Так что, вероятно, вам все-таки нужна определенная степень отдаления — не на все смотреть, не получать еще большую травму.

Я не думаю, что у психологии есть ответы на морально-этические вопросы. Мы можем описать, как люди развиваются морально, но мы не можем дать простые ответы на вопросы о том, правильно или неправильно покупать платье, когда вы можете послать эти деньги страдающим людям.

Постоянное беспокойство очень губительно и может вызвать депрессию, если вы постоянно в нем пребываете. Мы в Соединенных Штатах видим целое поколение молодых людей, которые понимают, что выросли с привилегиями, и они чувствуют себя ужасно виноватыми из-за этих привилегий. Они из-за этого не могут двигаться вперед, потому что на каждом шагу думают: все, что я делаю, — только потому, что вырос в семье, в которой было достаточно денег, в безопасности и так далее. В какой-то момент это уже парализует: вы все меньше способны что-то делать, что-то менять в мире. 

О психотипах и нациях

Этика моей профессии состоит в том, что нельзя рассуждать о чьей-то психологии, не встретившись с ним. Но давным-давно у меня была русская подруга, которая сказала мне, что, по ее мнению, русские склонны к мазохистской психологии и в некоторой степени к параноидальному мышлению. Она уверяла, что может узнать русских на улицах Нью-Йорка, потому что они выглядят так, как будто ожидают худшего из того, что может случиться. 

Шведы говорили мне, что у их национального характера шизоидные черты, итальянцы — что они воспринимают себя как истероидов, поляки — что они посттравматики, китайцы — что они зависимые, австралийцы — что они контрзависимые, в Сингапуре люди чувствуют себя обсессивно-компульсивными. В разных культурах я слышала разные вещи. 

Когда же я спрашиваю людей в других странах: «Каким вам кажется американский национальный характер?», они смотрят себе под ноги, а потом говорят: «Нарциссическим». Потому что многие американцы обладают таким качеством, знаете, — что «мы просто имеем право».

О признаках здоровой личности

У меня есть некоторое представление о психическом здоровье. И я думаю, что его критерии применимы даже в экстремальных ситуациях. Можно надеяться, что у здоровых людей есть, например, чувство базовой безопасности. У них есть чувство свободы воли — они могут сделать хоть что-то даже в экстремальных ситуациях. Им нужно чувствовать себя целостными, нужно быть в состоянии выдерживать широкий спектр эмоций и пытаться регулировать их. Быть способным рефлексировать о себе и других, возможно, не в данный момент, но позже. Нужно иметь баланс между заботой о себе и вниманием к другим. Нужна витальность, умение любить и работать, ведь так мы чувствуем свою значимость. Способность принимать то, что нельзя изменить, горевать и допускать это. И еще быть способным к игре. Даже в самых тяжелых ситуациях дети найдут способ играть, и взрослые тоже должны играть. Что бы там ни было, мы можем найти место для этого. 

О том, как проявлять эмоции при детях

Если [проявив яркие негативные эмоции в присутствии детей] вы извинитесь перед ними и объясните, что были в сильном стрессе; если убедитесь, что они знают, что вы чувствуете себя плохо из-за того, что причинили им боль; если они говорят: «Все в порядке, мы понимаем», — значит, все хорошо. Если вы извиняетесь, а они все еще выглядят напуганными, это ненормально. Поэтому стоит судить, делаете ли вы что-то адекватное или неадекватное, по последствиям.

Всегда есть будущее, войны заканчиваются, вы найдете способ жить дальше. Возможно, сейчас это не выглядит так, но у природы есть способ вновь и вновь возрождать себя: это как растения, растущие на камнях. И если просто сохранить ощущение, что это не навсегда, и попытаться выжить, у нас всех есть надежда на лучшие времена.