К внутренней свободе: три фильма «Докера» о том, как женщины переписывают свою судьбу
«Путешествие Пати»
Женщина по имени Пати едет в прицепе грузовика и задумчиво смотрит на закат над горной долиной. Она направляется в одну из коммун мексиканских индейцев, чтобы собрать подписи в поддержку Марии де Хесус Патрисио Мартинес — первой аборигенки, баллотирующейся в президенты Мексики. Дома Пати ждут муж и двое маленьких детей, и она обязательно к ним вернется. Эта сцена может показаться тривиальной, если не знать, что пришлось преодолеть героине, чтобы оказаться там, где она сейчас находится.
Пати принадлежит народу Уичоли, одной из многочисленных коренных народностей в Мексике. Их традиционный уклад поощряется государством, которое не торопится давать женщинам образование: чем менее они просвещены, тем проще ими управлять. Пати боролась за возможность научиться читать и писать. Но на этом она не остановилась и начала посещать советы жителей деревни, чтобы отстаивать права женщин — чья жизнь зачастую зависит от политических решений.
В прошлом Пати прошла через насилие, была брошена своими родителями, но не ожесточилась, а решила создать лучшую жизнь для своих детей. На примере героини режиссер Сантьяго Педроче рассматривает, как один человек может инициировать борьбу со стереотипами, дать толчок к изменениям на уровне всего общества. Мачизм, прочно укоренившийся в Мексике, впрочем, как и в большинстве культур мира, — не просто инструмент для угнетения женщин, он аккумулирует в себе все то, что мешает успешному развитию социума.
Педроче поощряет нас так же, как и Пати, набраться смелости и отказаться от навязываемых нашими родителями (и предками) установок — и создать свои. Конечно, это не так просто, как кажется. Зачастую даже невозможно, потому что самое сложное в этом процессе, в том числе в масштабах всего общества — признаться себе, что привычные вещи и устоявшиеся традиции могут быть вредными или даже смертельными. Но иногда для кардинальных изменений достаточно одной смелой женщины.
«Чайла»
23-летняя Чайла пытается сбежать от партнера-абьюзера и при этом сохранить видимость благополучной семьи для своих детей. Кажется, сделать и то, и другое невозможно, но Чайла с этим не соглашается. Ее история очень напоминает сериал «Горничная» Netflix — о пути, который приходится пройти практически любой женщине, столкнувшейся с домашним насилием. Только в отличие от художественного произведения документалка не стремится скрасить повествование и представляет нам правду жизни в самом ее неразбавленном виде.
После очередной ссоры с партнером Чайла попадает в центр помощи жертв насилия вместе со своим трехлетним сыном. Героиня обращается к адвокату и намерена бороться за то, чтобы наконец-то освободиться от этой зависимости. Однако через некоторое время мы видим сцены из «счастливой супружеской жизни»: Чайла возвращается домой, отмечает день рождения сына, беременеет и рожает второго ребенка. Через несколько месяцев кошмар, от которого героиня пыталась сбежать, повторяется снова.
Детство Чайлы не было благополучным — она наблюдала бесконечные ссоры родителей, и поэтому для нее они стали нормой: «Я думаю, «нормальный» парень показался бы мне странным. Если бы он относился ко мне слишком хорошо, я бы сказала, что у него психологические проблемы». Героиня готова воспроизводить модель поведения своих родителей и создавать видимость благополучия, даже если это будет угрожать ее жизни. Это желание можно назвать абсурдным, однако созависимость заставляет людей идти против логики и инстинкта самосохранения.
Наблюдать за борьбой Чайлы тяжело, однако еще сложнее отключить своего внутреннего судью и отнестись к ее истории не с осуждением, а с пониманием. В конечном счете фильм становится проверкой, прежде всего, личных установок зрителя и его готовности открыться новому опыту. Режиссеры уделяют внимание типичным проблемам, с которыми сталкиваются жертвы насилия, однако их главный фокус — борьба с собой — к счастью, в случае Чайлы, она закончится благополучно.
«Джейсон»
История Джейсона — пример одного из самых радикальных изменений, с которым может столкнуться человек. Детская травма заставила его изменить собственную идентичность. Как и героини предыдущих фильмов, Джейсон остается наедине со своим прошлым опытом. Режиссер Маша Оомс повсюду следует за молодым человеком и составляет мозаику его жизни из посещений психиатров, общения с друзьями и интервью с журналистами.
Фильм создает максимально интимную, лишенную воздуха атмосферу, имитируя ограниченность мира, в котором вынужден жить герой. Через серию интервью мы учимся лучше понимать Джейсона и постепенно подходим к самому неприятному и страшному. И хотя отрывки детских воспоминаний кроются в отдельных фразах и никогда не раскрывают себя полностью, но даже краткий взгляд на то, с чем пришлось столкнуться герою, вызывает не столько ужас, сколько оцепенение.
Единственным способом справиться с последствиями насилия для Джейсона становится отказ от своего женского тела, ассоциирующегося с жертвенностью, абьюзом, беспомощностью — и обретение мужского, с помощью которого он наконец-то может получить контроль над собственной жизнью.
В результате многих лет терапии Джейсон готов более откровенно говорить о своем прошлом, особенно если это может помочь таким же жертвам, как он. На одном из публичных выступлений герой общается со студентами, рассказывая о себе, и предлагает угадать по картинке тюрьма ли это или детский дом. Государственная система относится к детям из неблагополучных семей, как к преступникам, и помещает в условия, только ухудшающие их психическое состояние. К сожалению, Россия тоже не может похвастаться системой социальной поддержки несовершеннолетних.
Удивительно в этой истории даже не бездействие общества (это как раз ожидаемо), а щедрость героя, который не замыкается в собственном горе, а, наоборот, хочет помочь другим.
Как Пати и Чайла, Джейсон слишком силен, чтобы позволить другим определять его собственную судьбу.