Непрозрачность и «штраф за материнство»: почему зарплаты мужчин и женщин не равны
Официальная общая среднемировая разница между зарплатами мужчин и женщин составляет 23% не в пользу последних. В России эта цифра еще больше — 28% при среднеевропейском показателе 13%. Откуда берутся эти цифры и как бороться с разрывом в зарплатах, обсудили на прошедшем в Москве 13 и 14 ноября фестивале Moscow FemFest. В дискуссии приняли участие ответственный секретарь по гендерному равенству Конфедерации труда России Ирина Горшкова, глава школы гендерной экономики Римского университета Азурра Ринальди и член палаты депутатов Италии Кьяра Грибаудо. Они сравнили опыт России и Италии и рассказали, как разрыв в зарплатах влияет на экономику и общество. Модерировала дискуссию шеф-редактор Forbes Woman Анастасия Андреева.
Как высчитывается гендерная разница в зарплатах?
Ирина Горшкова: 70 лет назад Международная организация труда приняла конвенцию «О равном вознаграждении мужчин и женщин за равноценный труд». Российская Федерация как правопреемница СССР взяла на себя обязательство по этой конвенции. Но, как видите, разница в зарплатах все еще заметна. Мы опираемся на данные, которые собирает Федеральная служба государственной статистики. Это происходит путем выборочного исследования раз в два года, опрос проводят на предприятиях. Но малые предприятия не опрашивают, это надо иметь в виду. А малых предприятий в частном секторе — от 17% до 20%. Естественно, не считается и то, что происходит в неформальном секторе, где у нас занято около 18% женщин и 20–22% мужчин.
Азурра Ринальди: В Италии с расчетом разницы зарплат связано несколько проблем. Первая состоит в том, что частные компании не обязаны собирать такую информацию. Поэтому у нас есть цифры, касающиеся только государственных компаний, которые обязаны отчитываться. По ним разница в зарплатах — 11,5%. Но по некоторым оценкам, у нас существует разница в 30% между оплатой труда мужчин и женщин. Также женщины получают пенсию на 36% ниже, чем мужчины.
О чем говорит разрыв в зарплате?
Кьяра Грибаудо: Разница в зарплатах — это разница и в карьерных возможностях, в доступе к труду. Женщины часто останавливаются в своем карьерном развитии, и лишь 28% итальянских женщин занимают менеджерские, управленческие должности. Это мы называем стеклянным потолком. Все чаще женщинам приходится выбирать между ребенком и карьерой. Если верить официальной статистике, в Италии женщины с детьми на 20% меньше работают, чем женщины без детей. 11% матерей никогда не работали — это на 3% больше, чем во всех остальных странах Европы. Львиная доля домашней работы ложится на плечи женщин, и особенно это усилилось в пандемию.
Ирина Горшкова: Мы говорим о вертикальной сегрегации. Это перевернутая пирамида: чем выше должность, тем меньше женщин мы там видим. Женщине нужно быть в несколько раз сильнее по воле, по напору, чтобы пробиться в топ. Меньше 10% женщин возглавляют крупнейшие компании. И даже на позиции руководителей компаний женщины будут проигрывать в зарплате.
Основными проблемами, которые вносят свой негативный вклад в гендерный разрыв, являются «штраф за материнство», неоплачиваемый труд, который в основном лежит на плечах женщин, прямая и непрямая дискриминация, которая по разному проявляется, необъективная оценка труда, который выполняют женщины и мужчины. Они сконцентрированы в феминизированных и маскулинизированных отраслях. В России треть женщин работает в образовании, в здравоохранении, в сфере социальных услуг. А треть мужчин работает в добыче и других высокодоходных отраслях. В феминизированных отраслях средний уровень зарплаты недотягивает до среднероссийского. То есть труд не признается как ценный.
В каких отраслях наиболее выражена разница в оплате труда?
Ирина Горшкова: Самый высокий разрыв, к сожалению, в цифровой сфере. У нас нарастает цифровое неравенство. Там, если не ошибаюсь, разрыв в зарплате больше 30%. Это одно из проявлений горизонтальной сегрегации, когда на практике есть барьеры, ограничения для того, чтобы женщины входили специальности STEM. Очень тревожно, что женщин мало в сфере искусственного интеллекта — это негативно отражается на том, что там происходит, какие алгоритмы закладываются.
Азурра Ринальди: К сожалению, в Италии ситуация совершенно такая же. 48,6% женщин работоспособного возраста трудоустроены в трех секторах экономики. Это означает, что горизонтальная сегрегация у нас гигантская. Женщины работают в образовании, в социальной сфере — то есть в сфере заботы. Итальянские женщины и так заботятся обо всех домашних. Это бесплатный труд. А на работе они делают все то же самое, но только за деньги.
Как pay gap влияет на экономику?
Азурра Ринальди: У нас есть национальный закон, который обязует компании, вышедшие на IPO, иметь по крайней мере 40% женщин в совете директоров — это уже хороший шаг, но этого недостаточно. Потому что есть и топовые позиции в этих компаниях, где женщин очень мало. И это никак не регулируется законодательством. Дело не в том, чтобы женщинам просто дать какие-то права, чтобы они наконец-то уже замолчали. Это про развитие нашей страны. Недавно было опубликовано исследование Национального Центробанка Италии, которое предсказывает, что если бы 60% женщин было трудоустроено, то наш ВВП вырос бы на 6%. Гендерное неравенство очередь дорого стоит нашей экономике. Порядка $370 млрд в год — цена, которую платят страны-члены Евросоюза из-за гендерного неравенства.
Ирина Горшкова: Есть тенденция считать, что тот труд, который чаще всего выполняют женщины, является продолжением их неких природных качеств. Поэтому у нас образование и здравоохранение оплачиваются ниже. Потому что женщины якобы по природе такие милосердные, детей воспитывают. Чего мы будем им за природные качества платить? А вот мужчины учились, осваивали технику. Вот за это мы заплатим побольше. Это влияет на уровень зарплат в разных сферах труда.
В Италии рассматривают закон о равной оплате труда. Какие механизмы он предлагает?
Кьяра Грибаудо: Новый закон воплощает в себе принципы равной оплаты труда и в целом равных прав, которые гарантируются нашей Конституцией. Во-первых, мы формулируем обязательства для всех компаний, в которых трудоустроено больше 50 человек (для компаний, где работает меньше 50 человек, эти требования рекомендательны), гарантировать равенство в смысле карьерных возможностей и оплаты труда, а также баланса работы и жизни. Также мы рекомендуем каждой компании внедрять работу с консультантом по гарантии равных возможностей для мужчин и женщин. Необходим анализ не только равенства зарплат, но и равенства налогообложения, с особым вниманием к выплатам при предоставлении декретного отпуска.
Влияет ли список запрещенных профессий на разницу в зарплатах?
Ирина Горшкова: Такие запреты ограничивают женщин в выборе области для развития карьеры. Список запрещенных профессий — совершенно позорная история. Сейчас он уменьшился почти в четыре раза, но все равно сохранился. Нужно, чтобы мы отказались от этого списка. Не надо рассматривать женщин как малых неразумных детей. Дайте женщинам информацию о тех рисках, на которые они идут, когда соглашаются на эти условия труда. Изменяйте условия труда, чтобы и мужчин не травмировать. Этот список должен быть отменен.
Как связаны харассмент на рабочем месте и оплата труда?
Кьяра Грибаудо: Женщины на рабочем месте по-прежнему подвергаются разным видам харассмента. Многим женщинам приходится быть милыми и соглашаться с коллегами, чтобы получить продвижение по службе. Конечно, необходимо защищать женщин на рабочих местах. В 2019 году Италия ратифицировала Конвенцию против жестокости на рабочем месте. Мы надеемся, это поможет нам информировать женщин и помочь им чувствовать себя увереннее.
Ирина Горшкова: Конвенция МОТ была принята в 2019 году, а вступила в силу только в 2021-м. Италия — одна из первых стран в Европе (после Греции), которая ратифицировала Конвенцию. Для нас это важный ориентир.
Эта конвенция пытается зафиксировать негативное влияние харассмента в том числе и на то, как женщина себя может реализовать на рабочем месте. Часто женщины находятся в отравляющий ситуации, в атмосфере сексистских шуточек со стороны коллег, вертикального домогательства со стороны начальства, неприемлемого поведения со стороны клиентов. Какая может быть концентрация, нацеленность на результат, карьерный рост, когда тебя обесценивают как профессионала?
Россия пока не ратифицировала эту конвенцию. Просьба от профсоюзов к женщинам в бизнесе: заняться этим вопросом и настаивать на включение в корпоративную отчетность темы борьбы с харассментом и равной оплаты труда в отчеты по корпоративной социальной ответственности.
Какие меры помогут сократить pay gap?
Азурра Ринальди: В Италии сейчас есть уже проект закона, который делает обязательным отпуск по уходу за ребенком как для мужчины, так и для женщины. Это сделает ситуацию в семьях более равной. Полагаю, что это будет настоящая революция. Только так мы сможем уйти от сегодняшней ситуации, где ни мужчины, ни женщины не довольны полностью тем местом, которое они занимают в обществе.
Ирина Горшкова: Этот вопрос связан с прозрачностью. У работников и работниц должен появиться инструмент для того, чтобы узнать, какой уровень зарплаты у мужчин и у женщин. Второе — это избавление от «материнского штрафа» и «премии за отцовство». Когда женщина «сидит» с ребенком три года в условиях, когда так быстро меняется экономика, для нее это чревато тем, что она «залипнет» на низких должностях. Значит, должна быть адекватная политика по оплате, убеждение людей делиться семейными обязанностями, бороться со стереотипами, а не рассказывать вечные истории про «кормильцев» и «хранительниц очага».
Азурра Ринальди: Мы должны включаться в проблему каждый день. Не стоит от этого отгораживаться, не стоит смиряться с сексизмом, с предрассудками против женщин. Мы должны быть частью сестринства, бороться с патриархатом. И мужчины, и женщины должны на рабочих местах говорить открыто о проблемах, если они сталкиваются с чем-то недопустимым, нарушающим принципы равноправия. Иначе у нас ничего не выйдет.
Важно понимать свою индивидуальную ответственность. Это не только вопрос борьбы с патриархатом. Это проблема, которая влияет на будущие жизни наших детей, мальчиков и девочек. Мне кажется, нам нужно создавать равноправный мир для наших детей.