Бывшая сотрудница московского агентства элитной недвижимости после нескольких тренировочных автопутешествий решилась на автомобильную кругосветку в компании собаки. О ее передвижениях в режиме реального времени можно следить в блоге Вокругсвета. В предыдущей серии Ирина заблудилась на проселочной дороге в Никарагуа и осталась без топлива. Однако с помощью местных жителей ей удалось добраться до вулкана «Адская глотка», а потом узнать, как растут кешью и добывают соль.
Мы в Коста-Рике. Это уже второй случай за время путешествия, когда двери для экспедиции #сГретойВокругСвета открываются в моменте. Первой была Сирия, открывшая границу после восьмилетней паузы во время войны, — и это произошло именно тогда, когда мне нужно было выехать из Иордании. Теперь Коста-Рика. До сих пор она была единственной страной в Центральной Америке, закрытой для проезда по земле. Спасибо, что открылась вовремя!
Никарагуа нас очень нехотя отпускала, будто просила не торопиться двигаться дальше на юг. Все время подкидывала интересные встречи, как бы говоря: «Вот видишь, как тут здорово!». Но все-таки я приняла решение не задерживаться и ехать в Коста-Рику. Ситуация в мире меняется с быстротой молнии, и пока есть возможность, надо продолжать путь.
Никарагуа обиделась на мою торопливость и уже в последнее утро перед стартом подкинула казус. Только мы с Гретой открыли глаза после сна, как подъехал человек в гражданском на скутере. Из всей его эмоциональной и очень быстрой речи, во время которой он показывал мне затертое от времени удостоверение, я распознала только несколько слов: «полиция», «ветеринар», «машина», «парковка», «доллар». Из чего сделала вывод: хочет денег. И поскольку я ничего не нарушала, а весь его вид, поведение и документы вызывали сомнения, предложила поехать вместе в полицию, которая находилась совсем рядом, в 300 метрах. Человек со злостью пнул мою Элантру, дал по газам и умчался. Эх! Что делать, вместо полиции я поехала в Коста-Рику.
Может быть, костариканцы отвыкли от сухопутных туристов за время пандемии, а может быть, здесь всегда так было, только на границе мы провели в общей сложности восемь часов. Это мой личный рекорд по длительности прохождения границы. Вспоминаю африканский сервис и понимаю, что латиноамериканский все-таки впереди планеты всей по запутанности и неспешности. Общее впечатление такое: сотрудников на погранконтроле много, никто не знает четких инструкций, каждый видит только свой участок. И даже в этом случае сначала нужно несколько раз позвонить и уточнить все у вышестоящих инстанций, потом медленно заполнить все бумаги, исправить по три раза ошибки. Бумаги все время теряются, потом неожиданно находятся. Логистика хромает, как старая лошадь. Миграция и таможня — в 300 метрах друг от друга, пришлось бегать раз двадцать туда-сюда, потому что в одном месте надо сделать копии, в другом — оплатить, в третьем нужна проверка, в пятом — поставить штамп, в седьмом — еще что-нибудь. При этом все очень приветливо.
На самом последнем этапе я поняла, что у меня выпало какое-то звено в этом порочном круге хождения по офисам. Потому что остались оплаченные, но никем не востребованные квитанции, а офицер ветеринарной службы заявил, что в страну меня не пустят: нет экспортного сертификата на выезд собаки. Возвращаюсь на никарагуанскую таможню — пешком, на машине нельзя, она уже оформлена как покинувшая страну.
Радует одно: не нужен был тест на коронавирус (сэкономила $40) и похудела килограммов на пять за один день, пока бегала от Никарагуа до Коста-Рики и от миграционного офиса к таможне. На восьмом часу я просто всем уже говорила «сорри, ай ем крейзи вумен, я здесь уже весь день и мне надо то или это». Они делали скидку на крейзи, и в этот последний час все шло все как по маслу. Пожалуй, на всю Латинскую Америку я останусь «крейзи вумен». Все, что я успела сделать после прохождения границы, — добраться до ближайшего экокемпинга и уснуть сном младенца в джунглях под вопли обезьян-крикунов.
В маленькой Коста-Рике больше ста вулканических формаций. Страну называют вулканическим музеем под открытым небом, а почва вокруг настолько плодородна, что, кажется, воткнешь палку, и она зацветет. Огромные поля и обширные сады приносят отличные урожаи, овощи и фрукты здесь бесподобны. Некоторые вулканы дают о себе знать, большинство же спят крепким — или не очень крепким — сном. Я проехала череду вулканов, растянувшуюся с запада на восток страны. Они расположены на такой высоте, что пики их покрыты низкими облаками. Мать-природа заботливо укрывает свое дитя нежным пуховым одеялом, ветер поет колыбельную песню: «Спи, неугомонный, хватит бурлить и дымить».
Природа в Коста-Рике изумительная. В центральной части — холмы и горы, покрытые туманным лесом. По дороге к вулкану Поас я остановилась в горах, где облака ходят по склонам, как овцы на пастбище. Картинка меняется со скоростью ветра, а ветер гуляет, как ему вздумается. Дождь считает, что здесь недостаточно влажно, и при любом удобном случае старается окропить землю, а то и полить ее обильно, не жалея воды. Если в Гондурасе я изучала туманный лес изнутри, когда бродила по нацпарку, то в Коста-Рике приходится наблюдать его со стороны. Это удивительно, как облака цепляются за деревья, стараясь углубиться в кроны, зависают над склонами, стелятся одеялом, причесывают верхушки и плывут себе дальше.
Огорчает только одно: здесь узкие дороги, иногда с трудом можно разъехаться двум встречным машинам. Туман мельтешит перед колесами, иногда снижая видимость до нуля. Хочется остановиться и сделать фотографии, но нельзя — обочин нет, а любая остановка создает пробку. Приходится на ходу глазеть по сторонам и охать-ахать от удовольствия.
Исследую тихоокеанское побережье. На самом деле я не особый любитель пляжного отдыха. Для меня главное, чтобы вокруг было меньше людей, тишина и красивый вид. Но костариканские пляжи очень подходят под мои нехитрые требования. Я забредала в такие места, где мы с Гретой были в полном (или почти) одиночестве. Куда иногда заглядывала только полиция, осматривая берег. Вот и сейчас мы в кемпинге на побережье — единственные.
Вечером прошел ливень, всю ночь над океаном сверкают зарницы, по песку носятся крабики. Я пью ромашковый чай с медом и чувствую себя счастливой.