Полчаса на телефоне: зачем Альмодовар снял короткую историю об изоляции и надежде
Импозантная дама, вневременная красота которой избавляет от необходимости в имени, заходит в хозяйственный магазин, чтобы купить топор. Уже у себя дома она им воспользуется — чтобы изрубить на части лежащий на кровати черный костюм. Он, очевидно, принадлежит мужчине, с которым ее связывала страстная любовь. Отношения продолжались четыре года, но закончилась три дня назад, когда возлюбленный уехал, даже не собрав свои вещи: чемоданы так и стоят у порога. Вокруг них бегает его любимая собака, которую он тоже бросил. Женщина говорит с экс-любовником по телефону — точнее, по AirPods, что делает разговор похожим на монолог, обращенный к самой себе, ведь голос мужчины мы так и не услышим. В финале она, чтобы избавиться от страданий, принимает единственно верное решение, которое мы не будем раскрывать, чтобы избежать спойлеров.
Пьеса «Человеческий голос», написанная поэтом, режиссером и драматургом Жаном Кокто в 1928 году, стала одним из наиболее популярных его произведений. Трижды она была экранизирована в виде фильмов и телеспектаклей, стала основой для оперы авангардиста Франсиса Пуленка, несколько раз ставилась на радио и уже дважды фигурировала у Педро Альмодовара. В «Законе желания» именно ее разыгрывала героиня Кармен Мауры (тоже, кстати, с топором в руках, которого в оригинальном тексте не было), а в «Женщинах на грани нервного срыва» ее цитировал сам режиссер, пусть и в довольно эксцентричном ключе. Переболев коронавирусом, он снял фильм о женщине на грани нервного срыва, для которой выход из самоизоляции подобен выходу из зоны мучительного комфорта собственных страданий. А еще это кино, которое доказывает, что хронометраж вообще не имеет значения. «Человеческий голос» — мастер-класс о том, как экранизировать театральные произведения, чтобы они выглядели как самое настоящее большое кино.
Работу режиссера с кадром, как всегда идеальную, можно разбирать на многочисленные визуальные коды. Вот героиня говорит возлюбленному, что поклонники (она актриса) ценят ее «палитру» из безумия и меланхолии, а в это время на заднем фоне мы видим написанную Альберто Варгасом картину «Воспоминания Олив» с дивой немого кино Олив Томас. Она, кстати, умерла довольно печально — отравилась, выпив по пьяни дозу хлорида ртути. Этот интертекстуальный намек как бы добавляет саспенса, особенно для тех, кто знает текст пьесы: в конце героиня повесилась на проводе от телефона, заключая себя таким образом в последние «объятия» любимого человека. Фильм Альмодовара закончится иначе — но лучше смотрите сами.
Буйство цветов, в диапазоне от лимонно-желтого до ядовито-зеленого вкупе с условностью обстановки (в какой-то момент камера «отлетает» вверх, обнажая контуры павильонных декораций), подчеркивает искусственность, вынужденную изоляцию главной героини, замкнувшейся на любви к мужчине. А может, его и вовсе нет? Или он мертв? Или жив, но давно уже существует лишь в ее воображении, как и этот разговор? Замена классического дискового телефона на смартфон с беспроводными наушниками — не только дань моде и времени, но и красивая метафора отчужденности: в начале разговора героиня заявляет, что голос любовника похож на голос робота. Почему бы не предположить, что это просто такой сеанс self-терапии, а говорит она если и не сама с собой, то всего лишь с навороченным ботом?
Отдельного разговора заслуживает Тильда Суинтон — актриса, которая может сыграть, кажется, кого и что угодно (вообще удивительно, что судьба свела их с Альмодоваром только сейчас). В антураже безумия и меланхолии она сама превращается в изысканный предмет мебели: ее наряды, в основном любимого режиссером ярко-красного цвета, будто служат ей обивкой.
Однако и для героини Суинтон, и для зрителя, засевшего в декорациях нескончаемого 2020 года, «Человеческий голос» превращается в своего рода выход из (не)добровольной самоизоляции. Очень красиво и символично, что прямиком с Венецианского кинофестиваля, первого крупного кинособытия после всеобщего весенне-летнего карантина, эта маленькая, но удивительно красивая кинофреска пожаловала в кинотеатры, которые, откровенно говоря, страдают от нехватки достойного контента. Новый фильм Альмодовара — эффективная кинотерапия: когда кажется, что вся любовь этого мира ушла и больше не придет, стоит помнить, что заточение в одиночестве не будет вечным. Альмодовару, перенесшему болезнь на самоизоляции, это знакомо очень хорошо, достаточно почитать его «карантинные дневники» (некоторые издания делали перевод). Выход из бесперспективных отношений, минуя дверь, ведущую к окончанию жизни, — тоже отличная перспектива.