Протесты детских колясок: как британские женщины боролись за равные права в XX веке
С 22 по 28 октября посольство Великобритании в России провело онлайн-фестиваль Different Ever After. Идея фестиваля заключалась в том, чтобы показать Соединенное Королевство вне рамок привычных стереотипов. Программа включала в себя несколько лекций, одну из которых прочитала профессор Университета Линкольна Кристи Кауман. Она подробно рассказала об истории женских движениях в Великобритании — от начала движения суфражисток до наших дней. Forbes Woman публикует фрагмент из выступления профессора Кауман о женских движениях начиная с 30-х годов XX века.
Баррикады против автомобилей
Появление автомобиля в значительной степени изменило британские города XX века. Некоторые историки называют автомобили фактором, который положительно повлиял на жизнь женщин и дал им небывалый уровень автономии и независимости. Это, возможно, было справедливо для более состоятельных людей, которые могли позволить себе машины, но у большинства женщин было совсем другое отношение к развитию автомобилей. В рабочих районах увеличение числа автомобилей на дорогах угрожает традиционному использованию улиц как преимущественно женских пространств: вы можете это видеть на фотографиях 1940-1970-х годов. Улицы в рабочих районах давно считались местом для общения женщин. Еще одна функция, которую часто выполняют улицы, — это безопасное пространство для детей.
Дороги на улицах в рабочих районах первоначально предназначались для обслуживающих автомобилей (мусоровозов или фургонов доставки), а не для проезда жителей.
Между делом (а в действительности большую часть дня) улицы становились пространствами, где играли дети, пока их матери по очереди за ними присматривали и сплетничали с соседями. Смертоносный потенциал машин стал очевиден до Второй мировой войны, когда в Британии резко выросло число несчастных случаев. Дети были не только меньше и с большей вероятностью могли пострадать от серьезных травм, но еще и чаще оказывались на улице, поэтому были затронуты непропорционально сильно. С 1927 по 1937 год под колесами автомобилей погибли 14 000 детей. Поначалу власти пытались решить эту проблему, отделяя детей от машин с помощью перил и пешеходных переходов. Но незадолго до войны главный констебль Салфорда, небольшого города неподалеку от Манчестера, опробовал новый подход, основанный на опыте Нью-Йорка. Ряд улиц Салфорда был временно закрыт для автомобилей в определенные часы, чтобы дети получили к ним свободный доступ. Эксперимент сократил число несчастных случаев в два раза и привел к принятию новых законов об улицах для игр.
Закон вступил в силу в 1938 году, незадолго до войны, и предоставил местным властям право выделять улицы для игр. Однако во многих городах муниципальные власти не спешили действовать, поскольку они часто сталкивались с возражениями со стороны местных жителей, которые не имели детей, неверно понимали цель изменений и боялись, что дети заполонят улицы. Другое, более влиятельное лобби новых автомобилистов, зачастую связанное с более состоятельными людьми или с деловым сообществом города, настаивало на свободе передвижения. С другой стороны, многие муниципалитеты сталкивались с возмущением матерей, которые намеревались принудить местные власти к действию.
Один типичный и подробно задокументированный пример — история о том, как в Ливерпуле группа женщин из рабочего класса протестовала против того, что автомобилисты использовали их улицу как короткий путь в центр города. Этот протест, который привлек внимание всей страны, обладает многими отличительными чертами и стал примером для других подобных акций, которые начались повсюду в Великобритании.
Все участницы протеста упоминали, что они матери, когда объясняли свои действия. Одна из них, миссис Квинн, которая назвала себя бабушкой, рассказала, что у сотни детей, живущих в их районе, нет площадки для игр. Миссис Боуи, которая сказала, что является матерью одиннадцати детей, согласилась с ней. А другая мать, миссис Янг, объяснила, почему протесты женщин успешны. Она рассказала журналистам, что, поскольку дело происходило в субботу, их мужья были дома, но они не вышли на улицу. Баррикады были делом рук женщин. Дело в том, что полицейские могли бы побить мужчин, но они не подняли бы руку на младенцев и детей.
На протяжении нескольких дней женщины использовали собственные тела и коляски, чтобы создать баррикады у въезда на их улицу, игнорируя попытки полиции их прогнать. Помимо последовательности правонарушения (препятствие движению, как и в случае суфражисток), протестующие позаимствовали также идею писать мелом на асфальте, чтобы донести свои требования.
Более явная связь стала заметна, когда местный член парламента Бесси Брэддок, которая была дочерью суфражистки и организатора профсоюзов, вышла на улицу, чтобы пообщаться с протестующими. Когда Бесси попыталась убедить их убрать баррикаду, они быстро напомнили ей, что «если бы женщины вроде нас не сражались бы много лет назад за право голоса, вы и другие женщины не попали бы в парламент».
Наконец муниципалитет согласился на требования женщин и закрыл улицу для движения автомобилей в одном направлении, что сделало ее бесполезной в качестве короткого пути.
Подобные протесты проходили по всей Британии в 1950-х и 1960-х годах. Все они казались спонтанными, однако у них были общие черты, включая использование колясок и женских тел для того, чтобы физически загородить улицы. И снова мы знаем об этих протестах, потому что эти действия были достаточно нестандартными, чтобы привлечь внимание прессы за пределами конкретного района.
Финальные примеры этого продолжающегося неповиновения относятся к 1970-м и 1980-м годам и выросли из так называемого феминизма второй волны, более известного как движение за освобождение женщин.
Борьба за личные права
Если феминизм начала XX века концентрировался на достижении социальных и политических прав для женщин, то движение за освобождение женщин было посвящено гораздо более личным правам. Поэтому они проводили кампании по таким вопросам, как аборты, контрацепция, рождение детей и безопасность на улицах, и многие их требования были сосредоточены вокруг одного слогана: «Личное — это политическое».
Движение за права женщин зародилось в Америке. Интересный факт о его версии в Британии, что делает его уникальным и непохожим на Америку, заключается в том, что в Британии эта организация выросла из группы под названием History workshop («Урок истории»), радикального движения, направленного на то, чтобы сохранять историю кампаний рабочего класса ради совершенствования современных протестов.
Один из наиболее известных ранних протестов был направлен против конкурса «Мисс мира» в ноябре 1970 года. Конкурс проходил в Альберт-Холле — здании, где в эдвардианскую эпоху суфражистки часто устраивали демонстрации. В кампании 1970 года женщины использовали похожие методы: они купили билеты, чтобы войти в здание под видом гостей мероприятия, в вечерних нарядах, а затем посреди вечера вскочили и устроили акцию протеста. Недавно вышел художественный фильм «Мисс Плохое поведение», основанный на почти идентичном протесте.
1970-е годы закончились тем, что женщины вернулись к тактике суфражисток, основанной на масштабных, исключительно женских демонстрациях и презентациях, создав движение «Вернем себе ночь». «Вернем себе ночь» было масштабной группой, с очень размытой структурой, которая началась с марша в Лидсе, на севере Англии, в 1979 году, приуроченного к маршу в честь Международного дня женщин 8 Марта.
Марши, которые к 1980-м годам проходили по всей Британии, были направлены на то, чтобы привлечь внимание к домогательствам, дискомфорту и опасности, с которыми сталкиваются женщины, выходя на улицу ночью в одиночку или даже группами. Одна из организаторов объяснила Guardian: «Наша цель заключается в том, чтобы изменить отношение мужчин, чтобы они воспринимали нас не просто как сексуальные объекты, а как личностей со своими правами».
Отношение мужчин к маршам часто показывает, что уровень укоренившихся предрассудков по отношению к женским кампаниям был высок. Авторы кампании были абсолютно правы в том, что они делали. Тому подтверждением отличный пример из Ливерпуля: организаторы первого марша «Вернем себе ночь» обратились к местной полиции за разрешением на проведение демонстрации. Поначалу им отказали, поскольку, как сообщил представитель полиции, они не могли дать разрешение на марш, так как для женщин небезопасно находиться на улице ночью в одиночестве.
Само собой, в этом и заключается цель марша, направленного против того, что женщинам небезопасно находиться на улице ночью. Тем не менее первая реакция полиции была: «О нет, мы вам этого не позволим, потому что это небезопасно».
Как и в случае с их предшественницами-суфражистками, суть кампании «Вернем себе ночь» заключалась в том, что женщины занимали пространство, которое принято считать мужским: в этом случае им стал ночной город, ночные улицы, которые воспринимаются как мужское пространство, даже если формального запрета на присутствие там женщин не было.
Повседневный сексизм в наши дни
В 2018 году исполнилось сто лет с того дня, как парламент принял закон, предоставивший некоторым женщинам право голоса. В тот год в Британии прошло много празднований и памятных мероприятий, но кроме того, это стало логичной точкой, чтобы измерить прогресс. Эти события впервые привлекли внимание широкой публики ко многим аспектам истории суфражисток, однако многие из нас были поражены сходствами с сегодняшним днем: мы поняли, что не можем просто списать наше прошлое как историю. Современная кампания против повседневного сексизма — очень хороший пример. В 2012 году ее начала Лаура Бэйтс. С помощью современных медиаплатформ и Twitter она зафиксировала истории о мелких повседневных проявлениях домогательств, грубости, дискриминации, а иногда и попросту сексуального насилия, которые являются частью жизни многих женщин. К сожалению, многие из них идентичны домогательствам, о которых рассказывали организаторы первого марша «Вернем себе ночь», а некоторые напоминают о жалобе суфражистки Мэри Ричардсон, которая вспоминала, как часто мужчины останавливали ее, чтобы сделать грязное замечание, когда она осмелилась продавать газету суфражисток на улицах в 1910 году.
Социальные сети могут быть мощным инструментом для кампаний, но это потенциально еще и очень сложное пространство. Женщины — члены парламента в Британии, которые все еще в меньшинстве в этом органе власти, сталкиваются с гораздо большим количеством оскорблений в социальных сетях, чем их коллеги-мужчины. Многим явно кажется, что публичные угрозы изнасилованием или критика в отношении платья или внешности женщины — это нормальная форма политического дискурса. И действительно, некоторые женщины — члены парламента отказались от социальных сетей, потому что они считают, что количество оскорблений, с которыми они сталкиваются, слишком велико.
Хотя в Британии предстоит проделать еще много работы, прежде чем будет достигнуто полное равенство, женщины могут и должны вдохновляться этими примерами бунта и неповиновения, которые позволили нам пройти огромный путь с начала века.