В эпоху Мэйдзи (1868 — 1912 гг.), когда шла интенсивная вестернизация и модернизация страны, литературное творчество в Японии считалось мужским занятием. Знаковые писательницы и поэтессы были Хигути Итиё, Ёсано Акико, Ногами Яэко. Позже, уже в другую эпоху, стали публиковаться Уно Тиё, Фумико Хаяси, Миямото Юрико, Накадзато Цунэко. Но и их имена были скорее исключением из устоявшегося правила.
Ситуация начала кардинально меняться относительно недавно. Как писал японист Григорий Чхартишвили (более известный как Борис Акунин) в предисловии к сборнику «Она: новая японская проза», вышедшему почти два десятилетия назад: «японские писательницы только в конце XX века по-настоящему вернулись в литературу, долгие века считавшуюся безраздельной вотчиной мужчин».
Одним из своеобразных показателей можно назвать число лауреаток престижной Премии имени Акутагавы за последние годы. Так, в первые четверть века ее существования, то есть в период с 1935 по 1960 гг. только три писательницы были удостоены этой высокой награды. А вот в период с 2010 по 2015 гг. — восемь.
Истории успеха многих современных японских писательниц говорят сами за себя. В конце 1980 гг. никому неизвестная Ёсимото Банана выпустила повесть «Кухня», которая только за 1988 год выдержала 60 переизданий. За книгой последовали кино- и теле-адаптации. Ее главные книги были напечатаны в России многотысячными тиражами. В наше время то десятилетие даже называет эпохой Мураками и Ёсимото.
Салатовое течение
Практически аналогичная история произошла в 1987 году с молодой учительницей Тавара Мати, выпустившей тогда сборник танка (31-слоговая пятистрочная японская стихотворная форма — прим. Forbes) «Праздник салата». «За первые полгода было продано более 2 млн экземпляров — случай неслыханный в японской поэзии и, вероятно, беспрецедентный и для других мировых литератур. За последующие годы продалось еще несколько миллионов. Если учесть, что средний тираж авторских сборников танка — даже признанных мастеров стиха — в последние десятилетия никогда не превышал 2000-3000 экземпляров (чаще оставаясь в пределах нескольких сотен), книга Тавара Мати по тиражу одна с лихвой перевесила все издания послевоенного периода и открыла новую эру в истории жанра. Вскоре «Праздник салата» был положен на музыку, обработан для телевизионного сериала и даже для сценария полнометражного художественного фильма, что уж и вовсе невероятно для сборника танка. В культуре возник так называемый «феномен Тавара», — пишет известный японист Александр Долин в своей «Истории новой японской поэзии».
Возникло целое «салатовое течение». Сотни молодых поэтесс решили объединиться вокруг своего кумира. Таким образом, Тавара возглавила одно из сильнейших женских поэтических течений Японии. Более того, из 1000 стихотворений, присланных ей в качестве ответа на сборник, она составила отдельную книгу, этакую «антологию народного творчества». Когда-то подобные сборники составлялись только по указу самого императора.
Уже в 1990-е гг. подобный успех повторили Огава Йоко, Ю Мири, Каваками Хироми, Тавада Йоко и многие другие японские писательницы. Последняя, переехав в 1980-е гг. в Германию, выиграла все основные немецкие литературные награды (наряду с японскими). И сейчас она одна из наиболее вероятных претенденток на Нобелевскую премию по литературе одновременно от Японии и ФРГ, — уникальный случай. Фактически, она во многом повторила успех британского нобелиата Кадзуо Исигуро. Вот только последнему пришлось отказаться от языка своих родителей и писать исключительно по-английски. Тавада Йоко хорошо себя чувствует сразу в двух культурах, немецкой и японской, и на вопрос Forbes о Нобелевской премии ответила так: «Если я стану лауреаткой, то не как японская писательница, а как писательница азиатского происхождения, живущая в Европе». На русском языке можно прочесть ее новеллу «Собачья невеста» и сборник «Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов».
Книги японских авторов становятся бестселлерами не только на родине, но и за рубежом. Из относительно свежих примеров наиболее яркий — роман ««Человек-комбини» (есть и другой вариант перевода названия — «Минимаркет») Мураты Саяки. Эта книга получила упомянутую выше Премию Акутагавы в 2016 году. Тогда же в Японии было продано более 650 000 ее копий. Роман практически моментально был переведен на европейские языки. Вот-вот выйдет его лицензионная русская версия. За книгу взялся переводчик Харуки Мураками Дмитрий Коваленин.
Своеобразным литературным прорывом этого года стал научно-фантастический роман Огавы Йоко «Полиция памяти». На японском языке он вышел еще в 1994 году, а на английском — только в 2019. Книга дошла до шорт-листа престижной Международной Букеровской премии, и у нее есть все шансы повторить успех «Вегетарианки» кореянки Хан Ган.
С авторами «массовой литературы» произошла аналогичная ситуация. «Японской Агатой Кристи» уже давно окрестили Кирино Нацуо, чьи тиражи в Японии и мире сопоставимы с тиражами упомянутой выше Ёсимото Бананы. Кстати, несмотря на то, что писательница создает произведения преимущественно в жанре триллера, в ее активе есть и вполне серьезные литературные награды. Например, премия Танидзаки.
Сколько же зарабатывают японские писательницы сегодня?
На доход сильно влияют не только продажи книг на родине, но и права на экранизацию и перевод. Так, Ёсимото Банана недавно пожаловалась в своем блоге, что из-за пандемии у нее резко упали продажи книг за рубежом. А учитывая ее популярность в Европе и США, удар по финансам писательницы оказался весьма существенным. В аналогичной ситуации оказались и многие коллеги Ёсимото. До кризиса авторы, сумевшие сделать себе имя и имеющие армию поклонников не только в Японии, но и за рубежом зарабатывали от 86 до 172 млн иен в год (от 811 000 до $1,6 млн в год). Но это писательницы уровня той же Ёсимото Бананы или Каваками Хироми.
Условные «середнячки», не выпускающие бестселлеры раз в несколько лет (особенно те, у кого не покупают права на экранизацию), зарабатывают более чем скромно по японским меркам — их доход не превышает и 10 млн иен (более $ 94 000). И попасть в условную «высшую лигу» бывает очень трудно.
И судя по всему, в ближайшие годы ренессанс «женской культуры» в Японии продолжится, несмотря на устоявшийся патриархат во многих других сферах жизни островной империи. Хотя и там уже появились первые трещины. А издателям и переводчикам в России и мире стоит повнимательнее присматриваться к женским новым именам, появляющимся в Японии.
В рамках проекта «Japanese Literature Publishing Project» на русский язык были переведены многие произведения современной японской литературы. В том числе романы упомянутых выше Ю Мири, Каваками Хироми, Тавады Йоко и многих других писательниц.
Есть шанс, что они побьют по популярности своего же соотечественника Мураками.