Эгоистка и грубиянка. Как общественные ожидания развивают у девочек тревожность

Как сделать счастливым своего ребенка? Почему девочки все чаще испытывают тревогу и как им помочь? Как социальные сети влияют на собственное восприятие подростка? На эти и другие вопросы отвечает Лиза Дамур в книге «Под давлением. Эпидемия стресса и тревоги у девочек», перевод которой выходит в издательстве «Питер». Forbes Woman публикует фрагмент о том,  почему женщины  так часто боятся не оправдать чьи-то ожидания.

Наше общество предъявляет к девочкам несправедливые требования: мы хотим, чтобы они были послушными, обходительными и привлекательными. Такие ожидания подвергают девочек большому стрессу.

Чтобы избавиться от нерациональных стандартов, нужно в первую очередь признать их существование. Затем следует понять, как мы сами, даже не задумываясь об этом, создаем эмоциональные ловушки в собственном доме. Мы должны научить своих дочерей критически оценивать опасные социальные нормы, даже если они все равно будут следовать им время от времени. Наконец, мы должны вместе найти практические решения, которые позволят девочкам жить в современном обществе, сохраняя свое настоящее «я».

Давайте узнаем, как научить наших дочерей беречь свое время и отстаивать личные интересы.

Покорные по умолчанию 

Девятиклассница Никки пришла ко мне на сеанс в начале октября. Девушка занималась гимнастикой с четырех лет, и у нее была идеальная осанка. Мы встретились по настоянию ее матери, и хотя Никки согласилась прийти, я хорошо понимала, что она нервничает в моем присутствии. После традиционного обмена любезностями я перешла к делу.

— Когда мы с твоей мамой общались по телефону, она сказала, что ты так волнуешься, что не можешь заснуть, — сказала я.

Никки кивнула, и ее волосы, собранные в высокий хвост, кокетливо вздрогнули, что никак не соответствовало опустошенному выражению ее лица. Она тихо сказала:

— Да, обычно я ложусь спать в десять вечера, и хотя я очень устаю к этому времени, засыпаю только в два-три часа ночи.

Ее голос был одновременно вежливым, напряженным и усталым. Я очень хорошо знаю такой тон, потому что так говорят многие мои пациентки.

— Что происходит в это время? — поинтересовалась я. — Что ты делаешь, когда не можешь заснуть?

Никки сбивчиво заговорила:

— Обычно у меня в голове много мыслей. Я обдумываю прошедший день и предстоящие уроки, вспоминаю разговоры с друзьями. — Она немного успокоилась и продолжила: — Я беспокоюсь, что написала что-нибудь глупое в социальных сетях или обидела кого-то своими словами. Я так накручиваю себя, что не могу заснуть.

— Ты говорила об этом с родителями? — спросила я. — Они знают, что ты нервничаешь по ночам?

— Они знают, что я не сплю, — призналась Никки. — Но я не рассказываю им о своих мыслях, потому что знаю: они просто скажут, что я зря переживаю. Но я не могу отключить свои мысли... если я засыпаю, то это просто потому, что вконец устаю от переживаний и размышлений.

За несколько сеансов Никки смогла ослабить свою тревогу. Мы практиковали техники расслабления, которые помогли прояснить ее мысли, и я смогла убедить девушку, что даже если она кого-то обидела, то всегда может все исправить. Теперь она нередко засыпала в полдвенадцатого или в полночь.

Никки быстро освоилась на моих сеансах, и в один прохладный ноябрьский день, в самом начале очередной нашей встречи, она похвасталась:

— Мне стало гораздо лучше. Теперь я засыпаю очень быстро.

Я была рада услышать это, хотя меня удивили столь быстрые улучшения.

— Правда? — спросила я. — Это замечательно. Что произошло?

— У меня стрессовый перелом стопы, — беззаботно отозвалась девушка. — Врач освободил меня от гимнастики на шесть недель. Это все изменило.

— Почему? — удивилась я. Никки спокойно ответила:

— Теперь мне не надо нервничать из-за учебы.

Поскольку наша работа строилась вокруг бессонницы Никки, мы почти не говорили об учебе. Я знала, что она хорошо учится, и если у нас оставалось свободное время после обсуждения проблем со сном, мы обычно беседовали о гимнастике или конфликтах с друзьями. Я удивилась, узнав, что у Никки были проблемы в школе.

— Почему ты нервничала из-за учебы? — спросила я.

Никки описала свой типичный день. Утро проходило в суматохе, потому что из-за бессонницы Никки вставала очень поздно. Она пыталась доделать уроки по пути в школу, но почти каждый день впадала в отчаяние. Как только девушка возвращалась домой с тренировок по гимнастике в девять вечера, она старалась сделать уроки как можно быстрее, потому что вскоре из-за усталости она не могла сосредоточиться на задании. Никки проводила уйму времени на тренировках в будни и по выходным. Она едва успевала выполнять уроки и поэтому постоянно переживала из-за оценок.

— Пока что у меня хорошие оценки, — пояснила Никки. — Но мне очень тяжело с таким графиком.

Выслушав ее, я мысленно отругала себя. Я работала психологом более двадцати лет и только что, можно сказать, «завалила» базовый курс по тревоге. Мне стоило расспросить девушку об учебе, а не зацикливаться на проблемах со сном, потому что ее история отлично отражала все, что нам известно о психологическом напряжении. Никки не могла успокоиться по ночам, потому что в течение дня работала на пределе возможностей. Обычное беспокойство приобрело катастрофические масштабы, потому что девушка ложилась спать на грани срыва.

— Тебе будет легче, если ты перестанешь заниматься гимнастикой? — спросила я.

— Да, — ответила Никки и сухо добавила: — Но я не могу бросить гимнастику.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Понимаете... я пробовала. Но у меня не получилось, — призналась девушка.

Я вскинула брови и наклонила голову, показывая свое непонимание и заинтересованность.

Никки пояснила:

— Я хорошо знаю тренера. В конце восьмого класса я сказала ей, что переживаю из-за учебы в старшей школе и поэтому хочу бросить гимнастику. Я думала, что это обычное дело, ничего страшного, но тренер очень расстроилась. Ей не хотелось, чтобы я уходила из спорта. Я боялась разочаровать ее, поэтому через несколько дней сказала, что передумала и продолжу заниматься. Затем тренер предложила мне вести занятия у младших классов, и я просто не могла ей отказать.

— Твои родители осознают, как спорт влияет на твою учебу? — тихо спросила я.

— Да, — кивнула Никки. И задумчиво добавила: — Я знаю, что они беспокоятся из-за этого. Им хотелось бы, чтобы я больше отдыхала. Но я не хочу подводить тренера.

Мы с Никки хорошо понимали, что проблемы со сном вернутся, как только она приступит к тренировкам. Но девушка не хотела уходить из спорта, и вряд ли нам было по силам увеличить количество часов в ее сутках. Никки безучастно смотрела на меня, явно чувствуя себя загнанной в ловушку. Казалось, она смирилась с тем, что придется мучиться еще три года.

В отличие от Никки, я не была согласна с подобной перспективой.

Мы хотим, чтобы девочки всегда слушались взрослых. Обычно от мальчиков не ждут подобного, и доказательств этих двойных стандартов очень много. Стоит лишь заглянуть в словарь и поискать слова, которыми мы описываем девочек, не выполнивших наши просьбы.

Девочки, которые отклоняют просьбы других, в лучшем случае считаются «грубиянками». В зависимости от условий отказа (например, девочка, у которой мало свободного времени, отказывается убирать беспорядок, к которому она не имеет отношения) ее могут также прозвать «эгоисткой» или кем-то похуже. Если подобным образом ведут себя мальчики, их поведение зачастую оправдывают, потому что «все мальчики такие».

В итоге девочки оказываются в безвыходном положении. Соглашаться на выполнение любых требований — задача непосильная и бессмысленная. При этом девочки боятся разочаровать окружающих и получить обидное прозвище. Неудивительно, что они начинают переживать.

Более того, девочки гораздо чаще мысленно обдумывают свой отказ, чем мальчики. Многие девочки (и женщины) тратят ценную энергию на тревожное обдумывание мелких ежедневных решений. Не обидится ли моя подруга, если я не приду к ней в гости? Не посчитает ли меня эгоисткой учительница, если я скажу, что на этой неделе не смогу провести урок для младших классов?

Другими словами, наши дочери постоянно подвергаются воздействию (когда выраженному словесно, а когда просто подразумеваемому) общественно одобряемого постулата: они должны удовлетворять желания других.

Из-за этого многие девочки, как и Никки, разрываются на части, нервничают и игнорируют собственные желания и интересы.

Но не все девочки ведут себя так. Благодаря своей работе школьным психологом, ведению частной практики и общению с девочками по всей стране я знаю, что некоторые девочки спокойно отклоняют просьбы и не переживают, отказываясь идти в гости, не выполняя своих обязательств или принимая разумное решение, которое может кого-то расстроить. Я обнаружила, что этих девочек объединяет одно: они испытывают меньший стресс и тревогу, чем их ровесницы.

Мы хотим, чтобы наши дочери уверенно отстаивали свои интересы, а не тратили силы и энергию на переживания о том, что их разумное решение сберечь свое время кого-то расстроит — особенно в обществе, в котором подобная ситуация неприменима к мальчикам. Я серьезно отношусь к этой социальной проблеме и понимаю, что ни один отдельно взятый родитель не сможет изменить мир, пронизанный двойными стандартами, за пределами собственного дома. Тем не менее вместе мы можем сделать многое.