Исторический феминизм. Почему в России так много женщин-руководителей
Несколько лет Россия уверенно лидировала по числу женщин в высшем менеджменте предприятий и организаций, но в этом году, согласно данным аудиторско-консалтинговой сети Grant Thornton, она съехала на третье место (41%, а было 47%), пропустив вперед Филиппины (46%) и Индонезию (42%). На фоне новостей из Америки, где президент Трамп назначил первую в историю женщину-директора ЦРУ Джину Хаспел, это известие звучит особенно неприятно.
Однако повода для особого уныния, на самом деле, нет. Например, развитые страны как Нидерланды (18%), Новая Зеландия (17%), Австралия (15%) и Япония (5%) имеют такие показатели женского управления в бизнесе, что понимаешь, что им до России еще долго не добраться.
Однако самое время поинтересоваться — как же смогла наша страна выйти в лидеры гендерного равенства и удерживаться в их числе уже долгое время? Этому имеется объяснение, коренящееся в исторических, социальных и демографических условиях и традициях российского общества.
В советское время женщины активно шли в те сферы экономики, которые тогда считались не особенно престижными, перспективными и значимыми. Это относится к финансам, юриспруденции, медицине, образованию. В заводском руководстве при СССР женщины в основном были представлены на уровне главных бухгалтеров и плановиков.
Врач, учитель, судья были во многом «женскими» профессиями — к неслыханному удивлению американцев и зависти местных феминисток. Мужчины доминировали в «реальном секторе», работая инженерами, из которых и рекрутировались директора предприятий, выходили партийные и советские работники.
После перестройки картина развернулась на сто восемьдесят градусов. Вчерашние аутсайдеры — финансисты и экономисты, вышли на предприятиях на первый план, тогда как инженерно-технические работники узнали свое настоящее место. А поскольку, как уже было выше отмечено, среди первых преобладали женщины, они и заняли львиную долю руководящих должностей. Это же касается и юристов, влачивших в советское время жалкое существование. Вспоминаю свою преподавательницу права в вузе, уже немолодую женщину, которая в 1993 году говорила нам, студентам: «Вы не представляете, какие наступили времена! Я прожила всю жизнь с сознанием, что юрист — это фигура второго плана, кто-то совсем не важный. А теперь я необыкновенно востребована, ко мне все постоянно обращаются, приглашают».
Даже в медицине в частных клиниках появилось немало интересных предложений по части оплаты труда. И это опять-таки благоприятствовало женщинам, равно как и репетиторство, в котором они играют выдающуюся благодаря своей подготовке роль. И они же руководят и владеют всевозможными подготовительными и языковыми курсами и школами. Не забудем и про журналистику, где также работало очень много женщин еще задолго до 1991 года.
Вторым фактором стало то, что в России именно женщины традиционно отвечали за благополучие семьи. Об этом немало интересного написано в книге финской исследовательницы Анны Роткирх «Мужской вопрос». В традиционной семье в Америке, отец, пусть даже занимающийся ручным трудом и находящийся в самом низу социальной лестницы, тем не менее, гордился, что он добытчик и кормилец. Сознанием этого он самоутверждался. В СССР же распад социальных связей, массовая алкоголизация, последствия войны с ее истреблением наиболее активной части мужского населения, высокий процент заключенных (также из числа «сильного пола»), истребление религии привели к пересмотру традиционных внутрисемейных ролей. Семья часто строилась вокруг женщины, бывшей ее опорой.
Примечательна реакция одной знакомой армянки, которая, переехав в 80-е годы на жительство в среднюю полосу России, более всего удивилась тому, что именно у женщин хранились семейные деньги, и они ими распоряжались, а мужья выпрашивали у них на свои потребности. Для нее, выросшей в патриархальном обществе, это казалось невероятным.
В наступившие девяностые с их развалом советской экономики и необходимостью выживать, приспосабливаясь к изменившимся условиям, именно женщины часто шли в авангарде перемен. Они торговали на рынках, ездили челноками, открывали разного рода малые бизнесы. И потому из той эпохи растут корни многих получивших признание сегодня женщин-предпринимательниц.
Важную роль сыграло идеологическое наследие коммунизма с его навязчивой социальной инженерией, в том числе, по части гендерного равенства. Все советские годы шла массированная пропаганда феминизма, впрочем, без использования этого термина. Трактористка Паша Ангелина, женщина-посол Александра Коллонтай и т.д. были ролевыми моделями, которым следовало подражать. В СССР никогда не было неравной оплаты труда для мужчин и женщин — что до сих пор остается едва ли не главным пунктиком западных феминисток, и что было нормой в США и многих европейских странах, вытекавшей именно из консервативно-религиозных устоев этих обществ. К тому же существовала мощная законодательная система социальной защищенности женщин на работе — декретные отпуска, сохранение рабочего места на период беременности, родов и воспитания детей, чего тогда не имелось на Западе.
В выдвижении женщин на руководящие посты уже в постсоветское время следует учитывать еще и такое убеждение мужчин-боссов, что, де, женщины не будут их подсиживать и, что они меньше склонны к коррупции, не будут воровать так, как мужчины-управленцы. Женщин воспринимают как более лояльных менеджеров и менее амбициозных, поэтому именно на посты своих заместителей их охотно приглашают.
Это заметно и по должностям во власти, например, «социалку», едва ли не в большинстве регионов, тянут именно женщины. То же самое относится и к аппаратной работе. Например, в Тульской области с 1997 года должность руководителя аппарата областной администрации при самых разных губернаторах неизменно занимают женщины.
Стоит заметить, что самое по себе гендерное разнообразие не ведет обязательно к успеху, вопреки насаждаемым представлениям. Нижайшие показатели по этой части Японии и Нидерландов вовсе не означают, что дела в экономике там хуже, чем в России, Индонезии или на Филиппинах. Также не существует общих рецептов успеха в плане продвижения женщин. Россия — страна атеистическая, Индонезия — мусульманская, Филиппины — католическая. В каждом случае свой путь к успеху, который вытекает из особенностей данного общества.
В России гендерная тематика в бизнесе вообще «не звучит» в отличие от Запада. Во-первых, поскольку не особенно актуальна, как было выше показано. Во-вторых, в нашей стране не принято кричать об этом. Гендерные достижения происходит естественно, без надрыва и сенсационного психоза.
Гендерное разнообразие — великая вещь на самом деле, и россияне это давно поняли, не нуждаясь в высокопарной риторике. Когда в экономику на равных включены как мужчины, так и женщины, то это приводит к раскрытию потенциала каждого индивидуума, что, в конечном счете, идет на пользу всем.