В гостях у сказки: как истории Астрид Линдгрен меняли шведские законы

Астрид Линдгрен, по данным ЮНЭСКО, входит в двадцатку самых переводимых авторов мира: она занимает 18-ю строчку и всего на два места отстает, например, от Федора Достоевского, и на 10 строчек – от другого великого сказочника Ганса Христиана Андерсена. Однако Линдгрен, чьи истории – неотъемлемый атрибут детства множества ребят во всем мире, добилась успеха не только на литературном поприще. Ее популярность позволила ей стать весомым голосом в целой серии общественных дискуссий в Швеции – и с ее мнением властям страны приходилось считаться. К концу своей карьеры она стала настолько влиятельной, что журналисты начали обращаться к ней за комментариями по всем вопросам подряд – от стоматологической помощи до мира во всем мире, рассказывала специалист по творчеству Линдгрен и бывший глава ее архива в Национальной библиотеке Швеции Лена Торнквист порталу Sweden.

Помперипосса из Монисмании

В 1976 году из-за особенности шведского налогового законодательства оказалось, что 68-летняя Линдгрен, как самозанятая писательница, должна была выплатить налог 102%. Хотя Линдгрен была активной сторонницей социал-демократов, на тот момент основной партии власти, и всегда поддерживала шведскую перераспределительную систему, за шесть месяцев до парламентских выборов она написала открытое письмо в газету Expressen, одно из крупнейших изданий Швеции,  – сказку про Помперипоссу из Монисмании.

Сюжет сказки такой. Помперипосса любила свою страну с ее лесами, горами, озерами и жителями – а еще ее мудрых правителей, за которых исправно голосовала, ведь за 40 лет у власти они так хорошо организовали общество: каждый мог рассчитывать на кусочек «пирога» благосостояния. Помперипосса писала детские книги и никогда не жаловалась на высокие налоги, хотя они могли достигать 80%, а то и 83% ее доходов. И вот однажды мудрые правители собрались в замке и приняли странное решение – видимо, во время перерыва на кофе, иначе как объяснить то, что они так плохо просчитали последствия своей идеи. В результате утвержденной ими системы с учетом всех налогов и социальных взносов оказывалось, что если Помперипосса, которая работала сама на себя,  получала за год 2 млн крон (а заранее она никогда не знала, сколько заработает, ведь неясно, сколько книг будет продано), то ей из них досталось бы всего 5000 крон: 150 000 крон она зарабатывала, 108 000 из них отдавала на соцобеспечение, а еще 102% от оставшихся 1,85 млн крон должна была выплатить в виде налогов. Так вот губительно было работать на самого себя в Монисмании, сокрушалась она.

Как объясняет в своей статье о шведском налогообложении Магнус Хенрексон из Исследовательского института индустриальной экономики (IFN), ставка 102% возникла потому, что невозможно было оформить налоговый вычет на обязательные социальные взносы из дохода от бизнеса до следующего года. «Таким образом, резкий рост дохода от бизнеса приводил к скачку налоговой ставки, который «разворачивался» на следующий год», — объясняет Хенрексон. По его словам, небольшое число избирателей выяснили реальные причины возникновения столь высокой ставки, зато оппозиция воспользовалась историей Линдгрен как иллюстрацией несправедливости существующей системы налогообложения. «Сказка» Астрид Линдгрен вызвала такой резонанс, что налоговое законодательство было пересмотрено.  «По мнению некоторых наблюдателей, история Линдгрен внесла свой вклад в проигрыш социал-демократов на выборах, который положил конец 44 годам их фактически непрерывного нахождения у власти» — добавляет Хенрексон.

Никакого насилия

В 1978 году Линдгрен получила Премию Мира немецких книготорговцев. Свою речь на церемонии вручения во Франкфурте она посвятила детям – тем самым маленьким людям, для которых писала свои книги.

«Настоящего мира нет нигде на этой Земле, и он, вероятно, никогда не существовал – разве что в виде цели, которой мы, очевидно, неспособны достичь», — говорила она и приводила примеры бесконечных переговоров о разоружении, которые вели в то время политики во всем мире, но только о том разоружении, «которое они хотят увидеть в других странах». После всех военных лет, говорила писательница, пора задаться вопросом: есть ли некое врожденное человеческое состояние, которое вечно толкает людей к насилию?

Чтобы фундаментально что-то изменить в обществе, начать нужно с детей, утверждала писательница, ведь именно они в будущем будут принимать решения о войне и мире и обществе, в котором хотят жить. Если растить их в атмосфере насилия, они будут использовать его, когда вырастут – и в особенности опасно, если такие дети придут к власти. Ответственность же за то, какими они станут, несут родители. Линдгрен осудила авторитарные методы воспитания: «Конечно, дети должны уважать родителей, но вне всякого сомнения родители тоже должны уважать своих детей».

Ее выступление привлекло внимание как в Германии, так и в родной Швеции, и считается, что оно повлияло на запрет шлепки как метода наказания, который был введен в стране в 1979 году. А два мальчика из детского дома в Германии, прочитав ее речь, сбежали из учреждения и в один прекрасный день объявились на крыльце дома писательницы в Стокгольме.

Друзья человека

Через семь лет Астрид Линдгрен обратилась к другой проблеме – сельскохозяйственным животным – и написала для утренней газеты Dagens Nyheter еще одну сказку – о корове, возмущенной жестокостью по отношению к скоту. Линдгрен не остановилась на достигнутом и, вопреки недовольству и жалобам фермеров, вела кампанию в пользу изменений в законодательстве еще три года – так родилась серия сатирических заметок в разных популярных газетах Швеции. Например, одна из них, опубликованная в Expressen, была написана от лица Бога, который «создал человека, чтобы заботиться о животных». В ней Бог возвращается на Землю после продолжительного отсутствия и не очень-то рад тому, что видит.

В результате в 1988 году в Швеции, несмотря на протесты и опасения о возможном росте цен на продукты, приняли закон, который получил название Lex Lindgren (Закон Линдгрен). В нем были прописаны минимальные требования к условиям, в которых должны содержаться животные (например, цыплят необходимо было выпускать из клеток, свиньи должны были получить отдельные кормушки и подстилки), а использование антибиотиков и гормонов  разрешалось только по медицинским показаниям. Незадолго до подписания законопроекта дом Линдгрен посетил премьер-министр Швеции, чтобы заверить писательницу в том, что правительство работает над волнующей ее проблемой.

Сама Линдгрен объясняла, что ее отношение к животным шло из детства, проведенного на ферме. «Мой отец любил своих животных, и мы были их друзьями», — рассказывала писательница (цитата по The New York Times).