Подарок от премьера: чего ждать от новой Национальной стратегии в интересах женщин
8 марта 2017 года премьер-министр РФ Дмитрий Медведев утвердил Национальную стратегию действий в интересах женщин на 2017-2022 годы — «подарок от премьера к 8 Марта», по версии информагентства РИА-Новости. Теперь Министерство труда и другие федеральные органы должны в течение трех месяцев разработать и внести в правительство проект плана реализации в 2017-2018 годах I этапа стратегии.
Женские проблемы
Согласно приведенной в документе статистике, женщины составляют более половины населения России. Они отличаются высоким уровнем образования и экономической активности. Почти половина занятого населения в РФ – женщины. Женщины также составляют значительную часть высококвалифицированных научных кадров: 25% среди докторов наук и 41% среди кандидатов наук. Тем не менее потенциал женщин реализован не полностью: например, доля женщин среди руководителей различных организаций снизилась с 37% в 2006 году до 33% в 2015 году. На государственной и муниципальной службе только четверть руководящих должностей занимают женщины. Участие женщин в политической жизни страны также ограничено: на начало 2017 года доля женщин среди членов Совфеда РФ составила 17%, среди депутатов Госдумы – около 16%.
На 2015 год средняя заработная плата женщин составляла 73% от мужской. Работодатели дискриминируют при приеме на работу женщин с маленькими детьми и многодетных матерей, и в принципе женщины дольше ищут работу: на 0,3 месяца по состоянию на 2015 год.
«Препятствиями для более полной реализации женщинами всего комплекса их прав и свобод являются сложившиеся в обществе представления о социальной роли женщины», в соответствии c которыми профессиональный успех считается второстепенным, говорится в документе. «Реализуемые меры профилактики насилия в отношении женщин, в том числе семейно-бытового насилия, также недостаточны», — признают авторы.
Все эти проблемы предполагается решить путем разработки за 2017-2018 годы комплекса мер, который будет реализован в 2019-2022 годах.
Обошлись без скреп
Реализацию стратегии уже пообещал проконтролировать Совет по правам человека при Президенте РФ (СПЧ). «К сожалению, у нас есть немало замечательных концепций и стратегий, которые на практике не выполняются», — заявил глава СПЧ Михаил Федотов РИА-Новостям. Непосредственно данной темой будет заниматься профессор Светлана Айвазова, сказал он. Участие СПЧ – добрый знак, говорит адвокат Мари Давтян: у СПЧ нет властных полномочий, чтобы принудить к исполнению стратегии, но экспертный уровень его членов сможет сделать много положительного.
«Я убеждена в одном: такого рода документы имеют в первую очередь символическое значение. И поскольку в данной стратегии речь идет о достижении гендерного равенства, то, как бы документ ни был несовершенен, в обстановке нарастающего обскурантизма я его поддерживаю двумя руками. Государство, пусть даже декларативно, говорит о равноправии женщин и мужчин. Это в наши дни — подарок женщинам, на фоне «скреп», «традиционных ценностей» и так далее», — говорит член СПЧ Светлана Айвазова.
«Слова «традиционные» или «традиция» вообще не встречается в тексте. Проблемы, которые обозначены: неравенство в оплате труда, насилие, в том числе семейное, торговля людьми, недостаточность участия женщин в политической жизни – вполне в контакте с реальностью», — говорит доцент Института общественных наук РАНХиГС политолог Екатерина Шульман.
В программе, например, вообще не идет речь об антиабортных мерах, хотя снижение числа абортов упомянуто как позитивная социальная тенденция, каковой она и является, подчеркивает Шульман. Как ведущие к снижению числа абортов в стратегии отмечены просветительские меры: доабортное консультирование, повышение уровня репродуктивной культуры населения. Указывается, например, что с 2010 по 2015 год общее число абортов снизилось с почти 1,2 до 0,85 млн, а в расчете за 1000 женщин показатель упал с 32 до 24, хотя, несмотря на положительную динамику, Россия все еще в этой области отстает от развитых стран.
Кто бы ни писал стратегию, судя по тексту, к ней не имеют отношения те силы, которые сейчас лоббируют ограничительное законодательство в этой области, рассуждает Шульман. «Этот документ, видимо, готовил кто-то, не связанный с действующим министром образования, омбудсменом по правам детей или РПЦ – вот этой группой влияния, от имени которой у нас сейчас много чего пишется и говорится», — отмечает политолог.
Острые углы
Адвокат Мари Давтян новую стратегию называет «беззубой». Она проигрывает концепции в интересах женщин 1996 года (последняя редакции — за 2004 год), считает эксперт, потому что та предлагала конкретные меры: «Вы ее открывали, и там было написано – разработать такой-то механизм, создать такие-то критерии оценки». Концепция была качественнее написана, уверена адвокат – в том числе потому, что в разработке участвовали эксперты из «третьего сектора» (НКО, эксперты из общественной среды). Новая стратегия даже начинается «с конца» — со здравоохранения, говорит Давтян: «Здравоохранение — это, безусловно, важно. Но вопросы, которые поднимаются, скорее общие, а не относящиеся к женщинам — например, вопрос здорового образа жизни».
При этом создатели явно хотели обойти острые углы, полагает юрист. Вопрос насилия над женщинами и бытового насилия включен, но в очень аккуратных формулировках. «Усовершенствовать законодательство в сфере профилактики семейно-бытового насилия», — приводит пример она.
Мари Давтян и Екатерина Шульман расходятся во мнениях относительно недавно принятого закона о декриминализации насилия (соответствующие изменения были внесены в 116-ю статью Уголовного кодекса). Политолог полагает, что административное производство более быстрое и дешевое, менее затратное для жертвы и приводит к более внятному наказанию – административному аресту. «В арсенале уголовного наказания были две крайности: либо штраф (самое частое решение судов по статье 116-й УК, согласно судебной статистике), который является издевательством, а не наказанием, либо лишение свободы на срок до двух лет, перспектива которого часто останавливает членов семьи от написания заявлений», — объясняет она.
«Возбуждаться дела быстрее не будут, зато МВД перестанет реагировать на заявления, — возражает Давтян. — Мы регулярно читаем лекции во Всероссийском институте повышения квалификации МВД, куда приезжают участковые из разных регионов. Они рассказывают, что, как только эти правонарушения перевели в разряд административных, они вообще перестали по ним работать. Есть проблема с тем, кто будет рассматривать эти составы: районные суды этого делать не хотят».
Тем не менее оба эксперта замечают, что, хотя вопрос о семейном насилии в стратегии поднимается, ничего не сказано о разработке и принятии отдельного закона на эту тему – что, по их мнению, большой минус.
В связи с бурной общественной дискуссией вокруг закона о декриминализации домашнего насилия были ожидания, что такой закон могут разработать, говорит Екатерина Шульман: «Закон, в котором были бы прописаны меры, которые сейчас отсутствуют в нашем законодательстве: запрет на приближение (restraining order) и предоставление временного социального жилья (shelter)». Социальное жилье в новой стратегии упоминается, как и поддержка соответствующих НКО, но разработка закона о бытовом насилии не запланирована. Если бы его создание было правительственной инициативой, у проекта был бы другой статус, что существенно облегчило бы его судьбу в Думе, объясняет политолог.
Духовное vs материальное
Екатерина Шульман тем не менее не считает, что стратегия декларативная. Она достаточно конкретная, просто конкретика эта лежит в сфере «информационного, просветительского и духовного, а не материального», говорит политолог. А того, что меняло бы правовую норму, там нет. «Это для меня снижает ценность документа довольно сильно. Не стоит обесценивать информационную кампанию: пропаганда и просвещение влияют на поведение людей. Но нормы закона влияют сильнее, — отмечает она. — От правительственной программы – это все-таки не программа НКО – в сущностной части хотелось бы видеть побольше».
Мари Давтян признается, что у нее есть некоторые опасения по поводу целей, с которыми принят документ. Россия раз в четыре года отчитывается в Комитете по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин о том, как исполняет соответствующую конвенцию ООН. «У меня есть подозрение – хотя я не хочу, конечно, чтобы это оказалось правдой, – что этот документ принят, чтобы было о чем отчитаться в международном сообществе», — говорит она.