Заморозить все: как делать карьеру без оглядки на биологические часы

Мартин Варсавски выделяется даже на фоне сверх­ успешных и гиперактивных технократов. За свою жизнь он создал больше успешных бизне­сов — шесть, — чем другие даже самые успешные предприниматели. И вырастил больше де­тей — шесть, — чем многие другие многодетные отцы. Тем не менее 56-летний Варсавски наме­рен достичь счастливой цифры 7. И задублировать успех.

Когда Варсавски переехал в США из Испании два года назад, он начал работу над новым проек­том. Его жена Нина ждет еще одного ребенка — это будет их третий общий ребенок. «Пока мы называем его Семеркой», — шутит Варсавски. Две семерки связаны друг с другом самым неожиданным образом. Его новый стартап Prelude Fertility, которому посвящен этот рассказ, смело за­ являет, что намерен кардинальным образом изменить индустрию борьбы с бесплодием. И мало того что Варсавски основал Prelude, Семерка — ребенок, которого он ждет, — станет первым ребенком, рожденным с использованием технологии Prelude.

Имея $200 млн, Prelude собирается заняться борьбой с бесплодием — зачатием in vitro и замораживанием яйцеклетки — и расширить границы фертильности, позволив женщинам строить семью и карьеру без оглядки на свои биологические часы. Причем целевая аудитория стартапа вовсе не женщины, приближающиеся к границе детородного возраста, которые уже испытывают сложности с зачатием, а те, кому 20–30 лет и чьи яйцеклетки в наибольшей степени подходят для зачатия здорового ребенка. А поскольку все больше и больше женщин откладывают рождение ребенка на потом (в США каждая третья рожает первенца после 30 лет и каждая десятая — после 35) компания позиционирует свою технологию как страховку, которая дает больше возможностей планирования семьи. «Мы помогаем женщинам и парам иметь здоровых детей тогда, когда они к этому готовы», — говорит Варсавски.

Prelude не первая компания, которая заставляет женщин заранее подумать о деторождении. И хотя многие считают замораживание яйцеклетки достаточно рискованной технологией, которая к тому же дает женщине ложное чувство уверенности, заставляя ее в молодости отдавать приоритет карьере, уже возникло немало бизнесов с названиями типа Extend Fertility или EggBanxx. Они предлагают финансовый план, позволяющий оплатить эту процедуру, стоящую в среднем $5000–10 000 и даже больше (а если добавить последующее зачатие в пробирке, то цена удвоится).

Два года назад Apple и Facebook первыми стали предлагать замораживание яйцеклетки в качестве бонуса, а в этом году Пентагон запустил пилотный проект по оплате замораживания яйцеклетки и спермы как часть программы поддержки армии.

Но Prelude ставит целью популяризировать эту идею и придать ей размах и мощь в стиле Кремниевой долины. Варсавски уже начал тратить свой «военный бюджет», заплатив десятки миллионов за мажоритарные доли в крупнейших клиниках, которые занимаются искусственным оплодотворением, — Southeast, Reproductive Biology Associates of Atlanta (RBA) и ее филиалах и в My Egg Bank, крупнейшем в США банке замороженных донорских яйцеклеток. Он надеется, что эти приобретения помогут ему соз­дать федеральный бренд услуг по зачатию.

Вместо того чтобы оказывать по отдельности такие услуги, как замораживание яйцеклеток, их хранение, искусственное оплодотворение и гормональное сопровождение, компания будет предлагать пакет, который называется Prelude Method. В нем предусмотрены четыре этапа: замораживание и сохранение яйцеклетки; создание эмбриона, когда женщина к этому готова; генетический скрининг и выявление склонности к генетическим заболеваниям и хромосомным аномалиям; пересадка одного эмбриона — для минимизации вероятности рождения близнецов и тройняшек, что нередко случается при экстракорпоральном оплодотворении (ЭКО). Также Prelude наме­рена предлагать услугу замораживания спермы. У компании есть планы сделать весь комплекс процедур доступным с низкой предоплатой. Например, хранение замороженной яйцеклетки в надлежащих условиях будет стоить от $199 в месяц.

Prelude сделала ставку на то, что молодые женщины готовы платить до нескольких тысяч долларов в год, что­бы снять конфликт между семьей и работой. «Если вы уверены, что ваши яйцеклетки будут в целости и сохранности, как вы распорядитесь своей жизнью?» — спрашивает маркетолог Эллисон Джонсон, бывший топ-менеджер Apple, занимавшаяся запуском iPhone, которая сама имела проблемы с зачатием и проходила курсы гормонотерапии. Сейчас принадлежащее ей агентство West помогает Prelude разрабатывать маркетинговый план. «Вы можете завершить образование. Дождаться своего суженого. Поехать посмотреть мир. А ваши яйцеклетки будут вас ждать. Мне кажется, это в большей степени освободит женщину, чем противозачаточные таблетки 1960-х», — говорит она.

Варсавcки впервые подумал о создании такой компании шесть лет назад. Успешный предприниматель в области информационных технологий впервые в жизни столкнулся с препятствием, когда решил создать се­мью. Его жене Нине был 31 год, но у нее уже были проблемы с зачатием. Они все-таки зачали ребенка с помощью ЭКО и тут же заморозили яйцеклетки и сперму на будущее. Сейчас у них двое здоровых детей пяти и трех лет и третий на подходе. Все они зачаты «в пробирке» с помощью ЭКО, но процедура была достаточно тяжелой. Также пара прошла ряд генетических тестов, все они войдут в пакет Prelude Method. У Варсавски есть знакомые пары, у которых ребенок не получился даже с помощью ЭКО. Статистика подтверждает их наблюдения: 12% американских женщин в возрасте от 15 до 45 лет испытывают затруднения с зачатием (данные Centers for Disease Control & Prevention).

Детство Варсавски прошло в Буэнос-Айресе, и с тех пор он ищет возможности зарабатывать на больших рынках. Его семья эмигрировала в США в 1970-х со статусом беженцев — его брат был убит аргентинской хунтой («пропал без вести», как это называлось). Еще будучи студентом Колумбийского университета, он основал реально работающую риелторскую компанию, которая перестраивала индустриальные здания, делая из них жилые. А потом вместе с коллегой-аргентинцем иммунологом Сезаром Мильштейном (лауреатом Нобелевской премии по медицине 1984 года) создал биотехнологическую компанию Medicorp ­ Sciences (сейчас базируется в Монреале), которая раз­рабатывала тесты на СПИД. В 1990-е годы он занялся телекомами. Первый, Viatel, был основан в Нью-Йорке в 1991 году, это был провай­дер дешевой дальней телефонной связи. Спустя три года он прошел IPO. В 1995-м Варсавски переехал в Мадрид, где основал интернет-провайдера Jazztel, который стал публичным в 1999 году. Потом была ком­пания Ya.com — провайдер DSL-связи и интернет-портал, который уже через два года был куплен Deutsche Telekom. Следующая компания, работающий в Германии провайдер Einsteinet, принесла ему убыток $50 млн — так себе результат. Тем не менее Варсавски заработал состояние, которое Forbes оценивает в $300 млн.

После краха доткомов Варсавски на некоторое время «залег на дно», а потом занялся Fon — амбициозным проектом по созданию глобальной сети Foneros, участники которой делятся друг с другом Wi-Fi, и в результате пользователи, где бы они ни находились, постоянно остаются в сети. Этот стартап полу­чил финансирование от Google, Skype, Sequoia Capital и Index Ventures и быстро обзавелся более 20 млн пользователей, хотя цель его — вездесущность Wi-Fi — до сих пор не достигнута. В прошлом году компания начала приносить инвесторам прибыль, и Варсавски, по его собственным словам, решил уйти с поста гендиректора (оставаясь председателем совета директоров), чтобы полностью сконцентрироваться на проблеме бесплодия.

Prelude официально создана в 2015 году. Варсавски понял, что тут стандартная модель технологического стартапа не сработает. Он решил, что из-за проблем с регулированием и прочих препятствий следует купить какие-то из уже имеющихся хранилищ яйцеклеток и клиник, которые занимаются бесплодием. То есть ему нужны были инвестиции от инвестфондов, а не венчурных фирм. И он договорился с Lee Equity Partners, которая занималась транзакциями среднего размера и как раз присматривалась к возможностям ЭКО.

У отрасли ЭКО в Америке есть все, что так любят частные инвестфонды, — масштаб (около $2 млрд ежегодно) и рост (более 10% в год). Но при этом она слабо концен трирована и использует устарелые маркетинговые приемы. Эта отрасль ассоциируется со слабой результативностью: примерно две трети процедур ЭКО безре­зультатны, по данным Society for Assisted Reproductive Technology (SART). Замораживая яйцеклетки, взятые у женщин в лучшем детородном возрасте, Prelude сможет рассказать больше историй успеха. А с учетом уже сделанных покупок — это клиники RBA и My Egg Bank, который ежегодно замораживает примерно 40% яйцеклеток в США, — Prelude уже является прибыльной при обороте около $35 млн и нацелена на дальнейший рост. «Мы собираемся работать по всей стране, заключая партнерство с ведущими клиниками США», — говорит Колин Уорд, глава Lee Equity.

Технологии замораживания (криоконсервации) яйце­ клеток известна уже более 30 лет и часто используется для сохранения фертильности раковых больных, кото­рые проходят химиотерапию. Женщина обычно пред­варительно проходит курс лечения, которое стимулирует созревание яйцеклетки. Затем врач извлекает яй­цеклетку иглой, которая проникает через стенку влагалища в яичник. Поскольку яйцеклетка, как и эмбрион, состоит главным образом из воды, то обычная техника медленной заморозки, при которой вода превращается в кристаллы льда, часто делает ее непригод­ной для дальнейшего использования. В последнее десятилетие новая технология быстрого замораживания — витрификация — значительно по­высила число успешных попыток криоконсервации, заставив Американское общество репродуктивной медицины убрать слово «эксперимент» из наименования процедуры. Тем не менее осталось предупреж­дение: «Маркетинг этой технологии для целей откладывания деторождения на будущее может дать женщинам ложную надежду и мотивировать их к тому, чтобы рожать детей позже».

Уже сегодня RBA, офис которой находится в пригороде Атланты, служит своеобразным мозговым центром Prelude. Для посетителей это выглядит как обычный медицинский центр с коридорами и кабинетами. Скрыта от глаз работа, которая идет в лаборатории. Тут и микроскопы, и компьютеры, и много другого сложного оборудования, включая несколько инкубаторов. Есть и механизм, позволяющий лаборанту с помощью тончайшей иглы проткнуть мембрану яйцеклетки и оплодотворить ее спермой. Рядом с лабораторией нахо­дится хранилище с резервуарами для криоконсервации. Каждый заполнен жидким азотом, который помогает поддерживать температуру на уровне –196 °C, не­обходимом для хранения яйцеклеток и эмбрионов. До недавнего времени число женщин, которые замораживали свои яйцеклетки на будущее, было сравнительно невелико (6200 в 2014 году в США). Но когда была запущена бонусная программа Apple and Facebook и ряд знаменитостей, среди которых были София Вергара и Ким Кардашьян, публично рассказали о том, что «сделали это», врачи заметили всплеск интереса к услуге.

Безусловно, использование яйцеклеток молодых женщин увеличивает шансы на успех. Золт Питер Нейги из RBA утверждает, что у 32-летней женщины вызревает обычно 15–20 яйцеклеток, из которых 10–14 могут быть успешно оплодотворены и их них получается ­ 4-8 пригодных для использования эмбрионов. А 40-летняя пациентка может дать лишь от 4 до 15 яйцеклеток, в результате в лучшем случае можно получить 3 пригодных эмбриона, а в худшем — ни одного. То есть весь цикл ЭКО в случае с яйцеклетками 32-лет­ ней женщины имеет 50% шансов на успех, а в случае с яйцеклетками 42-летней женщины — только 20%.

Конечно, находится много скептиков и критиков. Само по себе извлечение яйцеклетки и ее заморажива­ние — достаточно безопасная процедура, но сопут­ствующие инъекции могут вызывать дискомфорт, в единичных случаях даже требуется госпитализация. «Извлечение нескольких яйцеклеток требует инъекции сильнодействующих гормональных средств, не все они даже одобрены к применению для этой процедуры, — говорит Мэрси Дарновски, ис­полнительный директор центра «Генетика и общество» (Center for Genetics & Society). — Непосредственные риски могут быть от незначительных до очень серьезных, а в долгосрочной перспективе риски вообще должным образом не изучены». Многие сетуют на то, что в этой отрасли прибыли уделяется больше внимания, чем безопасности. Да и цена имеет значение, ведь большая часть замороженных яйцеклеток никогда не будет востребована. В 2014 году лишь 1,6% рожденных в США детей были зачаты с помощью ЭКО (данные SART по 90% клиник). Но соображения, касающиеся стоимости процедур, бьют мимо цели.

Молодые женщины, которые замораживают свои яйцеклетки, не собираются обязательно использовать их впоследствии для ЭКО. Они делают это для того, чтобы просто иметь такую возможность в будущем — для них это как страховой полис, который дает возможность без оглядки на «биологи­ческие часы» строить свою карьеру, как это делают мужчины, и не идти на компромиссы при выборе партнеров. Даже если эти яйцеклетки им не пригодятся, они платят за свое спокойствие. «Так я себя чувствую по-настоящему свободной», — говорит Лейла Джана, которая в свои 33 года уже является известным в Кремниевой долине предпринимателем (она недавно заморозила свои яйцеклетки). Она считает, что современные работающие женщины сталкиваются спротиворечивыми вызовами, это мотивирует их не только к тому, чтобы преуспевать на работе, но и к тому, чтобы устроить свою жизнь, даже если они не имеют подходящего партнера. «Если мы хотим полноценно вовлечь женщин всего мира в трудовой процесс, мы должны дать им возможность завести семью тогда, когда они этого хотят», — говорит Джана.

Варсавски понимает, что Prelude вторгается на уязвимую территорию. Но он также убежден, что бесплодие во всех видах (будь то неспособность женщины к деторождению или ее неспособность родить столько детей, сколько она хочет) чрезвычайно пагубно сказывается на семье. Prelude, если не брать в расчет те примерно 100 человек, которые работают в RBA и My Egg Bank, имеет в штате всего пять сотрудников, и почти все они знают это не понаслышке. Отсюда их убежденность в своей миссии.

Prelude начинает маркетинговую кампанию, основной акцент в ней делается на образовании, а не на страхе. В частности, компания хочет обратить внимание женщин и врачей-гинекологов на то, что нужно чаще делать анализы на содержание гормона AMH, который отвечает за способность к зачатию. Варсавски хочет провести кампанию по всей стране совместно с сетью клиник, которые будут использовать Prelude Method. «Научная часть Prelude точно сработает, — уверяет Варсавски. — Если мы потерпим неудачу, то лишь потому, что не сумеем заставить поколение миллениалов думать наперед».

А миллениалы, надо сказать, как раз стараются добиваться того, что им хочется. И вряд ли деторождение станет исключением. «В здравоохранении выбор потребителя — это как раз то, что сейчас меняется, и мне кажется, что Мартин именно это собирается ввести в сектор деторождения», — говорит Энн Войжитски, основатель и CEO компании 23andMe, которая занимается генетическими тестами. Энн Войжитски дружит с Варсавски. Серьезные академические исследования уже не обсуждают, хорошая ли это идея — заморозить свою яйцеклетку. Они пытаются установить, какой возраст для этого лучше подходит. Ответ: между 31 и 33 годами. Это дает возможность седьмому стартапу Варсавски стать самым успешным.