«Красят организмы, как заборы»: как женщины в Российской империи пытались строить бизнес на уроках рисования
Только в 1892 году Академия художеств начала принимать женщин не только в качестве вольнослушателей, но и в качестве полноправных студенток. До этого официальная дорога в профессию художника (как и во многие другие) для них была закрыта. Те немногие, кто отваживался искать свой путь в творчестве, брали частные уроки или обучались за границей. Такая роскошь была доступна очень узкому кругу девушек из богатых семей, но даже среди них многие сталкивались с неодобрением со стороны родственников.
Хотя еще в конце XVII века существовала Школа Оружейной палаты, мастера которой создавали парсуны (портретный жанр, отличный от иконописи, но стилистически развившийся из нее), активно развиваться светское искусство начало при Петре I, который приглашал художников из-за границы. В середине XVIII века в России появляется своя Академия художеств. И только в начале XIX века открываются рисовальные школы — сначала по инициативе благотворительных обществ, а потом и частные. Первая частная рисовальная школа в Российской империи была основана именно женщиной.
В этой подборке — истории женщин, которые не только сами стали художницами, но и дали возможность учиться другим.
Мария Иванова-Раевская (1840–1912)
Мария родилась в Харьковской губернии, ее родители были состоятельными помещиками. Настолько состоятельными, что смогли оплатить учебу дочери в нескольких европейских столицах. В возрасте 23 лет Мария отправилась в Дрезден, Берлин, Прагу и Париж. Там она изучала не только искусство, но и археологию, зоологию, биологию, историю и немецкий язык и литературу — словом, получила энциклопедическое образование. Как художница, Мария Иванова училась лепке, портретной и фресковой живописи.
Спустя пять лет она приехала в Петербург, чтобы сдать в Императорской Академии художеств экзамены, подтверждающие уровень квалификации. Сделать это оказалось непросто: профессорам нужно было подтверждение, что картины, представленные комиссии, написаны действительно Марией. Академики написали ее преподавателю в Берлин и только после его ответа приняли работы к рассмотрению. Сдав все экзамены, Мария получила звание свободного художника (что соответствовало малой серебряной медали).
Она вернулась в Харьков и заняла у родителей 500 рублей, чтобы открыть частную рисовальную школу. Дала объявление в газете, набрала преподавателей и в феврале 1869 года начала свое предприятие.
Это был совсем не бизнес-проект. Содержание школы стоило 1500 рублей в год, с учеников Мария брала всего по 12 рублей, многих — талантливых, но не имеющих возможности платить — обучала и вовсе бесплатно. Преподаватели — все такие же энтузиасты, получали по 1,5 рубля за двухчасовой урок. Только спустя более десяти лет школе начали помогать городские власти, выделяя всего по 200 рублей в год. Остальные средства Мария Иванова изыскивала сама. Она искала благотворителей, обращалась в Академию художеств и в Общество поощрения художеств за пособиями и книгами, устраивала выставки и продажи картин учеников, издавала пособия — словом, крутилась как могла. Школа стала делом всей ее жизни.
Один из преподавателей школы, Сергей Раевский, стал ее мужем. Они построили в Харькове дом, на первом этаже которого — помещения для уроков. По известности школа Ивановой-Раевской уступала только Строгановской школе в Москве и школе при Обществе поощрения художеств в Петербурге. Принцип преподавания был революционным для XIX столетия — Мария считала, что «тех, кто хочет рисовать Мадонн, не нужно учить рисовать стулья», и наоборот. Школа побеждала во всероссийских конкурсах, а ее выпускники поступали в Академию художеств. За почти 27 лет работы при жизни Марии Ивановой-Раевской из стен школы вышло около 1000 выпускников, от архитекторов и живописцев до вышивальщиц, иконописцев, декораторов и учителей рисования.
Школа существует до сих пор, превратившись в Харьковскую государственную академию дизайна и искусств.
На заходном фото музей «Русская старина» княгини Тенишевой в Смоленске. Ул. Тенишевой, 7
Екатерина Юнге-Толстая (1843–1913)
Отец Екатерины, художник и скульптор Федор Толстой, был вице-президентом Академии художеств, но сама она, как и ее ровесницы, была ограничена домашним или заграничным художественным образованием. С детства окруженная великими людьми — причем не только художниками, но и музыкантами и писателями (Алексей Толстой — ее двоюродный брат, Лев Толстой — троюродный, Тарас Шевченко был другом дома), — Екатерина Толстая свою жизнь также посвятила искусству. Она вышла замуж за врача Эдуарда Юнге, вырастила четверых детей, профессионально занималась рисованием, а также оставила множество статей и мемуаров.
В 1882-1887 годах Толстая жила в Киеве и там организовала школу декоративного искусства специально для девочек. Такого в Российской империи еще не было — фактически это была школа дизайна. «В наш век, когда так высоко ставят художество, часто выпускалось из виду, что не одни только картины и статуи могут быть выразителями искусства, — писала она. — Во времена Возрождения великие художники не гнушались быть в то же время и оружейниками или золотых дел мастерами… Не мудрено, что в этой атмосфере развивался тот вкус, который дал возможность создаться, с одной стороны, массе высокоталантливых ремесленников, с другой — великим двигателям высшего искусства».
В городе уже действовала школа рисования, открытая художником и педагогом Николаем Мурашко в 1875 году, и женская школа прикладного искусства мыслилась как дополнение к ней. Екатерина планировала класс на 25 человек — 16-18 девочек и 5-7 мальчиков (мальчики занимались только по выходным, потому что у них была еще и учеба в обычной школе). Рисовальный класс проходил прямо в квартире Толстой. Помещение для проведения класса живописи на фарфоре предоставил городской голова — в здании городской Думы Киева. В это время признания добилась и сама Екатерина: она получила почетное звание вольного общника Академии художеств — статус, который получали пусть и не учившиеся в стенах академии, но многого достигшие в искусстве художники.
Препятствием для развития школы, как всегда, было отсутствие средств. Вероятно, по этой причине история со школой и закончилась.
Рисующая машина: как художница Розмари Трокель борется с предрассудками о женщинах в искусстве
Мария Тенишева (1858–1928)
Мария Тенишева свои художественные и социальные проекты осуществляла на деньги второго мужа, предпринимателя и промышленника Вячеслава Тенишева. Отец Тенишева строил железные дороги, и сам он также пошел по его стопам — начал свою карьеру техником на железной дороге, был основателем и акционером металлургических предприятий. Дела его шли так хорошо, что после 50 лет Тенишев отошел от активного участия в бизнесе и сосредоточился на благотворительности и науках.
Мария Тенишева, по слухам, незаконнорожденная дочь императора Александра II, была певицей и художницей. Искусству она обучалась частным образом, необходимости иметь диплом и зарабатывать у нее не было. Однако она считала своей обязанностью поддерживать художников. Мария постоянно заказывала свои портреты лучшим мастерам — Репину, Серову, Коровину, Врубелю и другим (хотя редко была довольна получившимися работами). Там, где ее муж строил заводы, она организовывала школы для крестьянских детей, налаживала культурную жизнь.
Талашкино, имение Тенишевых в Смоленской губернии, было, как сказали бы сейчас, арт-резиденцией. Туда приезжали поработать композиторы Стравинский и Андреев, художники Врубель, Рерих, Бенуа, Коровин и Нестеров. Мария организовала там учебно-художественные мастерские ремесел и собрала коллекцию предметов русской старины, которую затем подарила Смоленску.
Тенишева открыла несколько рисовальных школ. В Смоленске — для детей. В Санкт-Петербурге — для молодых людей. Последняя заняла первый этаж в петербургском особняке Тенишевых на Галерной улице, 13. Ее вдохновителем был Илья Репин. Княгиня взяла на себя все расходы, поэтому обучение было фактически бесплатным, ученики платили только 5 рублей ежемесячно за работу моделей и помощника студии. Принимали 40 человек — больше студия не вмещала, и, как вспоминала Тенишева, среди тех, кто не смог поступить или был отчислен, разыгрывались настоящие трагедии. Занятия шли по будням с 9 до 14 часов, и после такой подготовки учащиеся могли поступать в Академию художеств. Раз в месяц устраивали встречи с обсуждением работ — лучшие из них княгиня покупала и вешала тут же, в мастерской.
Школа, в которой учились Билибин, Добужинский, Чехонин, Серебрякова и многие другие художники и художницы, просуществовала с 1895 по 1903 год, даже несмотря на то что в 1899 году Репин и Тенишева разошлись (Мария финансировала журнал Дягилева «Мир искусства», а Репин его терпеть не мог) и перестали общаться.
Искусства женское лицо: забытая звезда Серебряного века Елена Киселева
Елизавета Званцева (1864–1921)
Елизавета Званцева происходила из рода небогатых помещиков. В конце 1880-х она приехала в Петербург поступать в Академию художеств и познакомилась с Ильей Репиным. Их мучительный роман длился несколько лет: Репин был старше, женат, имел четверых детей, разводы в то время были очень затруднены, да и ответного чувства, видимо, он все же не вызывал. В 1897 году, не окончив курса в академии, Елизавета уехала учиться в Париж. Именно там, вдохновленная примерами французских студий, она приняла решение открыть свою школу.
В 1899 году Званцева открыла студию в Москве. В ней преподавали известные художники — Серов, Коровин, Ульянов, но в 1906 году из-за нехватки финансирования школу пришлось закрыть. В том же году Елизавета повторила опыт в Петербурге.
Помещение находится в знаменитом среди столичной интеллигенции «доме с башней» на Таврической улице, 35, — именно там на последнем этаже живет писатель и философ Вячеслав Иванов, у которого собирается весь бомонд. Преподавателями вновь становятся самые передовые и яркие живописцы — Добужинский, Бакст, позже Петров-Водкин. Добужинский в своих воспоминаниях пишет, что «в числе учеников был Шагал, рано скончавшаяся поэтесса Гуро, Нарбут и многие другие, ставшие потом выдающимися художниками».
Репин, кстати, подобного искусства не понимал, в рецензии на выставку учеников студии Званцевой обвинял их в том, что они «красят организмы, как заборы». Тем не менее портрет Елизаветы Званцевой Репин сохранил в своей мастерской до конца жизни. А Елизавета, так и не вышедшая замуж, сохранила письма Репина, полные признаний.
Эта студия просуществовала 10 лет и закрылась накануне революции также из-за сложностей с финансированием. Все эти годы ее содержала Званцева. Школа Званцевой стала одним из важных мест на художественной карте Петербурга, мест, где формировались новые принципы работы с цветом и холстом. «Истинное искусство существует только на Таврической, 35», — писал Бакст.