Мои университеты. Как женщины продвигали высшее образование в России
Высшее образование, доступное женщинам, — относительно новый исторический феномен. Еще полтора столетия назад, в середине ХIХ века, получить университетскую степень женщина не могла. Общим местом считается утверждение, что женскую эмансипацию, а вместе с ней и возможность работать, учиться в университете и даже становиться профессором, принесла революция 1917 года. Это утверждение, как и любое, повторяемое многократно, не до конца верно. Борьба за допущение женщин в университеты началась задолго до смены политического строя — первое прошение о создании женского университета было подано в 1868 году. И просительницами, а потом и главными борцами за это право стали женщины. Хотя первый женский университет, или, как его называли, Высшие женские курсы не были названы в честь реальных основательниц (курсы назывались Бестужевскими по фамилии профессора истории Бестужева-Рюмина), мужское участие в организации университета можно назвать символическим.
Первый женский университет — Высшие женские курсы открылись в 1878 году, через десять лет после того, как была прочитана записка Евгении Конради. Если писать об этом в деталях, получится книга о том, что Высшие женские курсы хоть и соперничали с университетом по составу профессоров (Градовский, Бекетов, Менделеев, Сеченов — отнюдь не полный список преподавателей), все равно не давали диплома, как задумывали организаторы. Что после открытия курсы до начала XX века четыре раза переезжали, каждый раз приспосабливая новое здание под нужды химических лабораторий и анатомических театров. Что история выделения первого здания под университет — это история, сравнимая с противостоянием «башен кремля», когда одно ведомство шло женщинам навстречу только для того, чтобы соседнее не получило дополнительных дотаций. Что эта статья — один из немногих текстов, в которых о создании университета рассказано не как о благодеянии добродетельных мужчин, а как о результате долголетнего труда многих умных и талантливых женщин.
Надежда Стасова (1822-1895)
11 лет была главной распорядительницей Высших женских курсов
Вместе с Анной Философовой и Марией Трубниковой основа «Общество дешевых квартир» — одну из самых заметных благотворительных организаций своего времени
Организовала первые в России ясли — детский сад для детей.
Дочь придворного архитектора, сестра известного музыкального критика Владимира Стасова, Надежда родилась в 1822 году. Пережив глубокую депрессию, лечилась в Европе, а вернувшись в Россию, стала одним из организаторов «общества дешевых квартир»: меценатки снимали квартиры для небогатых женщин за восемь рублей, а сдавали за пять. Стасова была главной смотрительницей общества — она следила за оплатой, за здоровьем подопечных и за тем, чтобы женщины с детьми могли не бояться своих мужей (часто — пьяниц). Через несколько месяцев даже пять рублей оказывались для подопечных большой суммой, и было решено найти для них посильную работу. Поиски закончились получением подряда от Министерства обороны на пошив 100 000 мундиров. Женщины работали на дому, им мешали дети, и часто заказы сдавались грязными. Тогда Стасова придумала, что для детей нужна школа, а вместе со школой — учительницы. Когда после долгих поисков обнаружилось, что выпускницы институтов благородных девиц не говорят по-русски и тем более не могут учить детей бедняков грамоте, Стасова с другими участницами общества занялась организацией высших курсов для женщин. С момента написания первой петиции до открытия Высших женских курсов прошло почти 10 лет. Они открылись в 1878 году, и до 1889 Надежда Стасова была главной смотрительницей, сегодня ее назвали бы исполнительным директором. Она следила за расписанием курсов, договаривалась с профессорами, следила за своевременной оплатой курсов и решала внутренние конфликты курсисток.
У нее никогда не было своих детей. После депрессии, которую спровоцировал разрыв с женихом (тот просил руки, а потом сбежал и женился на другой), она никогда не состояла в отношениях.
Мария Трубникова (1835-1897)
Основала в 1862 году переводческую артель, которая за время существования перевела впервые на русский книги Огюстена Тьери, Генри Бейста, Ганса Андерсена и еще десятка зарубежных писателей
6 лет руководила редакцией «Биржевых ведомостей»
Была фактически матерью-одиночкой четырех детей
В отличие от Надежды Стасовой, родившейся в успешной дворянской семье, Мария Трубникова была дочерью декабриста, родившейся в ссылке, и получила разрешение уехать в Санкт-Петербург только после смерти родителей. Брак с молодым чиновником, который ценил ее «за либерализм и цитаты из Герцена», обернулся для нее семью беременностями и четырьмя детьми. А любовь к цитатам современных вольнодумцев закончилась распадом семьи: дела предприимчивого чиновника шли нехорошо, Мария зарабатывала литературной работой и переводами, содержа семью. Как и Стасова, Трубникова занималась не только делами будущего университета — она основала артель переводчиц, которые должны были работать над переводами книг для детей (в школе детям было нечего читать, кроме Крылова). Благодаря этой артели в России, в числе прочего, были впервые переведены сказки Андерсена. Кроме организационных дел переводческой артели Трубникова была занята тем, что сегодня бы назвали международными отношениями — переводчица, она вела всю иностранную переписку, касающуюся открытия университета. Знаменитое письмо Джона Стюарта Милля, отправленное русским женщинам и опубликованное потом в «Ведомостях», было отослано на имя Марии Трубниковой. Он писал: «С чувством удовольствия, смешанного с уважением, узнал я, что в России нашлись просвещенные и смелые женщины, требующие для своего пола участия в разных отраслях высшего образования: исторического, филологического и естественно-научного, считая в том числе и практическую медицину, и что им для своего дела удалось заручиться поддержкой выдающихся людей науки.
Этого же добиваются с постоянно возрастающей настойчивостью, но до сих пор без успеха, наиболее просвещенные люди других европейских стран. Благодаря Вам, милостивые государыни, Россия может быть опередит их».
Ведя переписку с учеными и феминистками Франции, Англии и Германии, Мария успевала переводить и издавать феминистскую литературу (ее важнейший перевод книги La Femme affranchie считается утраченным).
Никогда не отличавшаяся хорошим здоровьем, после всех предпринимательских афер мужа Трубникова в конце 70-х годов сошла с ума: ее преследовала навязчивая мысль добиться аудиенции у Александра III для того, чтоб он помиловал Чернышевского.
Анна Философова (1837-1913)
За 20 лет работы увеличила уставной капитал «Общества дешевых квартир» с 500 до 77 000 рублей
Из всех героинь, перечисленных выше, Анна была наиболее удачлива по части семейной истории: старшая из детей купца Дягилева (антрепренер Сергей Дягилев приходился ей племянником), она вышла замуж за обер-прокурора, ставшего позже главным прокурором Российской империи (правой рукой военного министра). Анну воспитывали в богатой либеральной семье: у Дягилевых не было крепостных, вся прислуга была наемной. Красивая аристократка, она вступила в женский кружок «Общества дешевых квартир», чтобы занять себя чем-то, кроме выездов и балов. Почти случайная встреча с Трубниковой и Стасовой кончилась тем, что Анна, имея самое высокое социальное положение из всех троих, выполняла роль медиатора между организаторами и бюрократами, от которых зависело разрешение или запрет на открытие университета. Если можно представить себе работу современного GR-кабинета, то это была она: устраивать встречи с министром просвещения, напоминать во время бала заместителю министра о необходимости ответа на прошение, собирать деньги на работу сначала «общества дешевых квартир», а потом и на Высшие курсы — это был примерный круг обязанностей Философовой.
Осталось несколько цифр, которые позволяют оценить масштаб поддержки, которую оказывала Философова своей деятельностью: за 20 лет работы «Общества дешевых квартир» уставной капитал вырос с 500 рублей до 77 000. Подряд военного ведомства, выигранный обществом, заключался в пошиве 100 000 наборов военной одежды и белья для госпиталей. За три года контракта общество обеспечивало работой в разное время от 300 до 500 работниц.
Из всех героинь этой статьи Философова — единственная, кому установлена мемориальная доска на доме, в котором она жила. Но не за создание университета, а за финансовую помощь революционному движению: в Петербурге шутили, что пока муж в кабинете ловит революционеров, жена в салоне их спонсирует.
Евгения Конради (1838-1898)
6 лет была главным редактором газеты «Неделя»
Из всех упомянутых единственная оставила после себя два тома литературных трудов
Разговор о женщинах, благодаря которым был создан университет для женщин, был бы невозможен без упоминания Евгении Конради. Журналистка и переводчица, она, как и остальные героини этой статьи, получила только домашнее образование и до переезда в Петербург два года работала учительницей в Москве. Переехав в столицу, она вышла замуж за врача и начала работать в журнале «Женский вестник», где она вела хронику западного женского движения. Не обладая большим организаторским талантом, она тем не менее осталась в истории создания университета первой, кто публично просил ученых о том, чтобы разрешить женщине получать высшее образование наравне с мужчинами. Евгения подала прошение участникам первого съезда естествоиспытателей — всероссийской конференции ученых, среди которых был Менделеев, Кесслер (ректор Санкт-Петербургского университета), Бекетов (будущий ректор) — всего 465 ученых. Разумеется, Конради не могла прочесть свою записку сама, ее зачитал профессор Андрей Фоминцин: «первый залог будущего развитая падает существенным образом на мать. От той доли компетентности, которую она вносит в исполнение этой обязанности, в большинстве случаев зависит весь успех последующего образования».
Построенная на аргументе необходимости образовывать будущих матерей, эта записка произвела двойственный эффект. С одной стороны, ей рукоплескали участники съезда и на словах поддерживали это начинание. Как часто было в истории, поддержка была голословной: съезд принял решение, что проблема женского образования — это не его прямая задача. С другой стороны, это событие произвело такой эффект, что спустя несколько недель было собрано больше 400 подписей под открытым письмом, составленным по следам этого выступления, а комитет организации университета, куда входили Стасова, Трубникова и Философова, сумел собрать команду из 43 профессоров Петербургского университета и Медицинской академии, которые в случае успеха читали бы курсы. Есть свидетельство, что все эти профессора согласились в случае успеха первый год работы университета читать лекции бесплатно.
Еще один, отложенный эффект этой речи заключался в том, что хотя объективистская оптика воззвания Конради («женщинам нужно в университет только потому, что они матери») казалась прогрессивной и подстегнула общественную дискуссию о высшем женском образовании, спустя годы аргумент о будущих матерях приняло на вооружение консервативно настроенное министерство просвещения. Для того, чтобы вернуть русских студенток из-за границы, правительство под видом заботы о нравственности будущих матерей запретило им учиться в европейских университетах.