Молодые и независимые

Большинство этих часовщиков, как и их марки, действительно молоды. Часовые дома с многолетней историей иногда посматривают на них свысока. Но среди них есть таланты, которые уже заставили часовое сообщество себя уважать.

Им приходится изобретать нестандартные способы организации компании. Глянцевые журналы пишут о них нечасто, зато специалисты обсуждают каждую новинку, захлебываясь от восторга или негодования. Независимые часовщики делают то, что считают нужным, невзирая на рекомендации маркетологов. Иногда именно это приводит к успеху. Некоторые работают совершенно самостоятельно, другие входят в международное сообщество AHCI — Академию независимых часовых мастеров. Но всеми ими движет желание заниматься часовым искусством, а не индустриальным производством.

1

Первым, кто заставил широкую публику интересоваться именами часовщиков, а не только брендом, был Максимилиан Бюссер. Возглавляя в начале 2000-х часовое подразделение Harry Winston, он придумал и реализовал амбициозный проект Opus: для создания часов каждый год приглашались новые люди, «широко известные в узких кругах». Благодаря Бюссеру часы обрели лицо в буквальном смысле. Вопрос «кто сделал?» постепенно стал хорошим тоном.

Сам Бюссер построил нетрадиционную карьеру в весьма традиционной сфере бизнеса. «В детстве я хотел стать автомобильным дизайнером, — рассказывает он. — Я бредил машинами и поступил в инженерную школу в Лозанне, где с ужасом понял, что ненавижу автомобильный дизайн». Он изучал микротехнологии, потом занимался маркетингом в Jaeger-LeCoultre. В 31 год неожиданно для самого себя он прошел конкурс на должность СEO часового подразделения Harry Winston, которое было в полном упадке. За семь лет работы ему удалось в девять раз увеличить оборот и заработать репутацию руководителя с фантастическим чутьем. Но чем больше становилась компания, тем меньше Бюссеру нравилось этим заниматься. В 2005 году он покинул престижное место и основал собственный бренд MB&F (Maximilian Büsser & Friends).

Костяк компании — несколько человек. Остальных Бюссер набирает для работы над одним проектом. Он говорит, что MB&F — не бренд, а идея: собрать команду лучших часовщиков, дизайнеров, инженеров и каждый год предлагать рынку что-то необычное. То, что коллектив собирается и распадается, сохраняет его креативность. Создавая часы, команда опирается не на мнение фокус-групп, а на собственные идеи. По словам Бюссера, работа «от желаний клиентов» убыточна изначально: так можно лишь улучшить уже созданное, но не создать принципиально новое. Стратегия MB&F — каждый год делать одну модель, выпуск которой рассчитан на три года. «Если с одними часами что-то пошло не так, у меня в работе находится еще двое, которые не позволят мне обанкротиться», — объясняет Бюссер.

«Машины времени» Бюссера (Horological Machine) похожи скорее на авангардные кинетические скульптуры. Но в этом году он представил Legacy Maсhine №1 в непривычном для себя классическом круглом корпусе, доверив воплотить идею часовщикам Жан-Франсуа Можону и Кари Вутилайнену. Он называет эти трехмерные часы «своим путешествием в XIX век». Балансовое колесо, вынесенное на видное место, Бюссер сравнивает с постоянно бьющимся сердцем человека. Не часы, а «горящее сердце Данко».

2

Похожим образом организовал работу в компании Maîtres du Temps («Повелители времени») Стивен Хольцман. Он собирает сообщество талантливых часовщиков для разработки сложнейших моделей. Четверть века Хольцман работал часовым дилером, а в 2006 году пригласил для работы над первым проектом своей собственной компании сразу трех известных мастеров — Кристофа Кларе, Питера Спик-Марина и Роже Дюбуи. Над моделью этого года Chapter Three Reveal работали Андреас Штрелер и уже упоминавшийся Кари Вутилайнен. Она выглядит обманчиво просто, но в «секретных окнах» скрыты фирменные указатели-роллеры («день/ночь» и вторая часовая зона). Это сделано для того, чтобы не перегружать информацией элегантный циферблат. «Я показываю независимым часовщикам, чего можно добиться совместными усилиями. Смешивая таланты разных мастеров, я воплощаю свою мечту», — признается Стивен Хольцман.

3

Кредо Кристофа Кларе — «в часовом деле все уже изобретено, но все еще можно изобрести заново». По окончании Высшей школы часового дела в Женеве, где его наставником был Роже Дюбуи, Кристоф Кларе открыл мастерскую по реставрации старинных часов. С 1987 года он делал эксклюзивные механизмы для престижных марок (таких как Ulysse Nardin), а также выпускал часы под собственным именем, выполняя специальные заказы коллекционеров.

Сегодня часы Christophe Claret — это сверхсложные «игрушки для больших мальчиков». В прошлогодней модели 21 Blackjack он реализовал совершенно новый подход к часовому искусству — создал интерактивные часы, «казино в миниатюре». В этом году линия продолжена моделью Baccara. Она дает возможность поиграть в баккара (на лицевой стороне автоматически раздаются карты игроку и крупье), в кости (кубики — на отметке «4 часа») и рулетку (ротор на обратной стороне). Игра сопровождается звуковыми и визуальными эффектами. А если подуть на сапфировое стекло, под ним проявляется загадочный иероглиф — китайское пожелание удачи. При этом Baccara ничуть не уступает другим часам в своей главной функции — точно показывать время.

4

Франсуа-Поль Журн — многократный победитель главного часового конкурса Grand Prix de Geneve. Считается живым классиком. Известен механизмами с чрезвычайно сложными функциями, которые просты в использовании, и прекрасно звучащими репетирами. Журн считает, что даже изощренные усложнения должны быть интуитивно понятными в использовании.

С 1999 года, когда появилась его собственная марка F.P. Journe, Журн помечает свои творения латинским девизом «Invenit et Fecit» («изобрел и сделал») — реверанс XVIII веку, когда так заявляли о подлинности и оригинальности работы. Классические по виду часы Журна не спутаешь с другими: смещенные циферблаты, стрелки особой формы, лаконичная цветовая гамма.

Одно из последних достижений — минутный репетир Souveraine с самым тонким (4 мм) и легким (67 г) механизмом среди себе подобных. Он похож на обычные наручные часы, несмотря на наличие столь сложной функции. Репетир фактически переизобретен заново, а его корпус сделан из стали, что весьма необычно для часов такого класса. Нестандартный материал использован и в хронографе Centigraphe Sport: это авиационный алюминий. Можно долго рассуждать о технических достоинствах этой модели, однако в первую очередь поражает ее вес — 55 г вместе с браслетом, из которых 12 г приходится на механизм.

5

Компанию Urwerk основали в середине 1990-х потомственный часовщик Феликс Баумгартнер и дизайнер Мартин Фрай. Баумгартнер, которому сейчас 37 лет, вспоминает, что в юности ясная профессиональная перспектива погружала его в депрессию: «Я каждый день видел работу, которая делалась без изменений на протяжении 150 лет. Все мое будущее было в прошлом! И мой друг, художник Мартин Фрай, сказал мне: бросай эти классические усложнения, надо изобрести новый способ показывать время».

В первую очередь нужно было избавить часы от стрелок. Так была придумана трехмерная «сателлитная индикация», работающая по принципу движения планет в солнечной системе. На трехпалой конструкции вращаются три кубика-сателлита с четырьмя цифрами на каждой грани: цифра показывает час. Из кубика, в свою очередь, выдвигается телескопическая стрелка, указывающая минуты. «Каждый сателлит оснащен механизмом, регулирующим длину стрелки: она всегда соответствует форме корпуса», — объясняет Баумгартнер сложность механизма.

Для него развитие часового искусства важнее, чем финансовая прибыль. Он заявляет, что не станет заниматься маркетингом, потому что он часовщик. И он не хочет работать в штате крупной компании, «потому что вас автоматически начинают контролировать, а мне это не надо». На вопрос о причинах, заставляющих клиентов покупать его часы, похожие на космические корабли, Баумгартнер отвечает: «Они любят инновации, сумасшедшие механизмы, новую эстетику. Если бы им это было не нужно, они пользовались бы айфоном, где куча всяких наворотов». Кстати, первым покупателем новой модели UR-1001 Zeit Device оказался россиянин.

6

До того как открыть собственную мастерскую, Бернxард Ледерер учился часовому делу в Дюссельдорфе и реставрировал старинные часы в Вуппертале. В 2000 году он перенес свое производство в швейцарский Невшатель и основал там компанию BLU (Bernhard Lederer Universe — «Вселенная Бернxарда Ледерера»). Ледерер называет cвою марку source du temps — «источник времени». По его убеждению, в области часового искусства нельзя показывать время обычным способом, иначе осознание того, что время попросту уходит, не позволит владельцу часов оценить его магическое очарование без сожаления.

Gagarin Tourbillon посвящен 50-летию полета в космос Юрия Гагарина. Орбитальный турбийон не только вращается вокруг своей оси (1 оборот за 60 секунд), но и совершает полный круг над циферблатом, двигаясь против часовой стрелки. На это у него уходит 108 минут, то время, которое длился полет Гагарина на космическом корабле «Восток». Рассматривая циферблат часов через встроенное увеличительное стекло, зрители как будто следят за полетом головной капсулы «Востока».

7

В России живет единственный часовщик, признанный в международном сообществе и состоящий в AHCI. При этом 37-летний Константин Чайкин — фактически самоучка. Начав с ремонта и реставрации, Чайкин уже больше 10 лет конструирует и производит на своей питерской мануфактуре уникальные часы с изобретенными им же самим усложнениями. Особенно известны его часы-календари: еврейский Decalogue, идущий против часовой стрелки, «Хиджра» с мусульманским исчислением времени, астрономические часы «Воскресение» с православным календарем.

На последней выставке в Базеле Чайкин представил механические часы-загадку Mystery: модель с абсолютно прозрачным циферблатом, в центре которого непостижимым образом парят две стрелки. До этого похожая идея была воплощена в электромеханических часах марки Quinting, но ведь у Чайкина — чистая механика. Механизм, обычно занимающий все внутреннее пространство корпуса, надо было куда-то спрятать: в Mystery он расположен под ободком. Чайкин также модифицировал свой знаменитый «Луноход» с реалистичной индикацией фаз Луны. Теперь механизм облачен не в булатный, а в золотой корпус, минутная стрелка стала ретроградной, а Луну олицетворяет крупная жемчужина.

«Мне всегда было интересно не повторять чужой опыт, а делать что-то, что не встречается в других часах. Это не просто красивые вещи, это совершенно новый изобретательский уровень», — говорит Константин. Создание сложных часов — трудоемкая сфера, требующая серьезных временных и финансовых затрат, специальных знаний и умения работать руками. Чтобы увеличить выпуск часов, сейчас Чайкин при поддержке концерна «Ника» строит собственное производство в Москве. Будем надеяться, что эту затею удастся осуществить и мир будет больше знать про «хитрых разумом Невтонов», которых продолжает «российская земля рождать».