Увы, путешествия перестали быть уделом избранных. Но туристическому бизнесу это только на пользу.
«Я поговорю с итальянским консулом об этом, — знаменитому русскому журналисту очевидно не нравилась публика вокруг. — Пускают в свою сказочную страну черт-те кого». Да-а. С той поры, когда он — единственный со своего курса — стажировался во Флоренции, прошло много времени. Год бежал за пять, и теперь салон экономического класса на рейсе Милан — Москва выглядит совсем не так благообразно, как в эпоху, когда одни «мотались по загранкам», а другие познавали мир по «Клубу кинопутешественников». Избранными оказались все. Поездка за границу, эта несбыточная мечта нескольких поколений, перестала быть существенным фактом биографии, из разряда роскоши перескочив в «Товары повседневного спроса».
Египет и Турция (так же как Кипр, Болгария, Черногория) теперь вообще не в счет. Уик-энды в Париже надоели. От «Лазурки» и в самом деле сложно не подустать. Звезда Форте-деи-Мари взошла и как-то очень быстро закатилась. Гламурных жителей «фейсбука» ничем не удивишь: ну Мальдивы, ну Сейшелы, ну Маврикий — у нас у самих таких фоток тысячи. Большие надежды возлагались на яхты — но и они как-то сдулись. Потом была йога, наркотический туризм, гастрономический, экстремальный, экологический. Паломнический, по святым местам всех религий. Один мой приятель, экспериментатор, доехал до Мозамбика: говорит, что после увиденного там ему и старый Дели не страшен.
И все равно — не то. Япония. Австралия. Включая Тасманию, разумеется. Новая Зеландия. Трижды. Венесуэла. «Шенген» на четыре года. Британская — на два. В Гонконг — без визы, как в Переделкино. А Германа все нет. Не режиссера — другого. Нет того почти экстатического ощущения побега в другую реальность, которую испытывали, пересекая на поезде белорусско-польскую границу, немногие советские счастливчики.
Хуже всего приходится, конечно, тем, кто привык в описаниях событий собственной жизни использовать слова «эксклюзивный», «VIP», «премиум» и «прайм». Жить в президентском номере Plaza Athenee с видом на Эйфелеву башню считалось невероятно престижным. Но одна русская дама прожила там полгода — и теперь пара ночей в этих апартаментах — это ну… как брелок Louis Vuitton: на сумку не хватило, вот купили брелочек.
Легендарный директор отеля Du Palais мсье Лембашер, ветеран отельной роскоши, сетует: раньше приезжала только аристократия и старые деньги. Они привозили с собой прислугу, которую селили на другом этаже: водителя, нянек-гувернанток, кухарку и едва ли не садовника. А теперь доходит до абсурда: люди приезжают в отель потому, что должны дать домработнице положенный по закону отпуск — и дом убрать некому. Беда! Развели, вишь, демократию.
В гранд-отелях размещаются чуть-чуть подзаработавшие клерки, средние церковные чины и низшие государственные. Бизнес-классом летают — о ужас! — фэшн-журналисты и едва ли не руководители подотделов очистки. Одна моя хорошая знакомая, настоящая парижанка, отказалась от субботних файф-о-клоков в «Крийоне». «Я не могу пить чай в окружении людей, заплативших €400 за уик-энд», — возмущается она новой ценовой политикой отеля.
На действие всегда есть противодействие. Сопротивляясь демократизации, туристический бизнес все чаще вынужден был делать невозможное возможным. В Марракеше открывают отель, где все служебные тропы спрятаны под землей. 300 метров — это стандартный размер номера-виллы на Мальдивах. Три камина. Пять санузлов. Массаж лобстером по черной икре.
После некоторого перерыва пожив в отеле три звезды (€80 за номер в сутки!), я с изумлением обнаружил, что теперь за эти деньги подают фен, халат, тапки и едва ли не Bang & Olufsen в постель. По меркам десятилетней давности — это набор пятизвездного отеля. Grand Hyatt на Потсдамской площади в Берлине, тогда символизировавший и новый Берлин, и новую планку в отельной индустрии, сейчас выглядит вполне по-рэдиссоновски — никак.
Но людям из экономического класса такие отели нравятся. И, может быть, Валера, не надо идти к послу? Ну поездили мы, поездили. Давай и другим дадим.