Прошел месяц с рокового для Кипра дня 16 марта, когда островное правительство объявило о введении ради спасения банковской системы конфискационного сбора со всех счетов. С тех пор решения о том, сколько и у кого отнимать, неоднократно менялись, а банковская система крепко «замерзла» и лишь сейчас потихоньку «оттаивает».
Некоторым банкам, имеющим сильные головные структуры вне Кипра, удалось оказать своим любимым клиентам услугу по внутрибанковской переброске их денег на счет в головном банке — пятницей 15 марта. Удалось это далеко не всем, и те, кто таким сервисом воспользовался, очень неохотно в этом признаются.
Одна из лазеек, оставленных Центробанком Кипра для спасения зависших денег, состоит в возможности зачесть полную сумму своего депозита в счет погашения ранее взятого в банке кредита. Многие частные лица и компании брали в Laiki и Bank of Cyprus (BOC) кредиты на покупку или строительство жилья, так что сразу же после замораживания счетов возник бурный неформальный рынок взаимозачетов.
Проблема только в том, что по декрету Центробанка от 30 марта можно зачитывать кредитные требования либо одного и того же лица, либо как минимум компаний с одним и тем же бенефициаром. Подмена бенефициара задним числом или согласие на взаимозачет при замене бенефициара одновременно с зачетом — предмет «специальной» договоренности с банком. По моей информации, таких случаев немного, поскольку крупный взаимозачет в любом случае рассматривается на уровне временного администратора банка, а то и в ЦБ Кипра, а после опубликованных в прессе разоблачений ставить такие договоренности на поток кипрские банки опасаются.
Ряд креативных юристов вспомнили про принцип «альтернативной подсудности», которая позволяет подать иск к ответчику в стране, где у того есть имущество.
Например, иск к Bank of Cyprus был подан в Москве — по месту регистрации косвенно принадлежащего ему Юниаструм Банка; я знаю, что готовятся иски в Греции, в Молдавии и в Лондоне. Bank of Cyprus в ответ начал срочно избавляться от филиалов и дочерних структур. В ближайшие дни, вероятно, следует ожидать принятия обеспечительных мер против разбазаривания зарубежных активов.
Смогут ли получить что-то люди, подающие такие иски, оценить трудно. «Юниаструм» принадлежит не кипрскому банку, а промежуточному кипрскому холдингу, так что в России перспективы туманные. В других странах успех тоже не очевиден, поскольку одно дело подать иск, а другое — продать актив с торгов и в преимущественном порядке покрыть свои требования.
Не нужно быть юристом, чтобы понять, что произошедшее на Кипре не укладывается в современное право. Это плохо, потому что беззаконие всегда возмутительно.
Но это и хорошо, потому что есть шансы получить деньги обратно.
В уже поданных и еще планирующихся исках истцы совершенно правильно ссылаются на статью 1 Протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующие защиту права собственности, а также статью 23 Конституции Республики Кипр, дающую те же гарантии. Однако главный аргумент в другом.
Конституция и конвенции сами по себе не дают любому вкладчику любого банка гарантию, что его деньги никогда не пропадут: в конце концов, банки — рискованные бизнесы, им иногда свойственно разоряться. Поэтому кипрское правительство и Центробанк будут изо всех сил стараться подвести ситуацию под действие законов о несостоятельности и преподнести потери вкладчиков как обычные потери из-за банкротства банков, которые никто не должен компенсировать.
Однако сделать это им уже не удастся. Почему?
Декреты ЦБ Кипра, принимавшиеся с начала кризиса, волей государства вывели ситуацию из-под логики банкротного права.
В случае классического банкротства привилегии получают только физические лица в пределах суммы страхования вкладов и кредиторы, чьи требования обеспечены залогом. Остальные встают в очередь, но зато им достается в полном объеме все то, что осталось у банка на момент банкротства. На Кипре же политики решили банки заморозить, но в то же время допустить вывод их активов в пользу тех, кто при классическом банкротстве на приоритетный вывод средств претендовать не мог.
Декретами ЦБ Кипра было создано несколько привилегированных категорий клиентов, которым было позволено вывести деньги из банков, несмотря на их несостоятельность. Что это за категории? Это юридические лица, которым гарантировали возврат €100 000 (страхование вкладов распространяется только на физлиц, остальные — незащищенные кредиторы). Это те, кто в полном соответствии с декретами смог вывести по €5000, €25 000, €200 000 по особым решениям. Это те, кому на основании декретов позволили зачесть кредиты и депозиты. Все это начисто исключает аналогию с банкротством: при банкротстве действия по селективному выводу средств были бы невозможны. Каждое такое действие уменьшает количество активов банка, которые в конце концов достанутся тем, кто сохранил там вклады.
Если государство своей волей противоправно распорядилось чужой собственностью, отвечать за это именно государству. А не несчастным BOC и Laiki — они как юридические лица в данном случае инструмент экспроприации, а не виновники.
Поэтому имеет шанс на успех иск именно к государству.
Сможет ли расплатиться Кипр по таким искам? Скорее всего, да, потому что рано или поздно ему захочется вернуться на рынки капитала, привлекать инвесторов и печатать красивые брошюры об инвестиционном климате. Потому что его же собственный народ, пострадавший не меньше иностранцев от экспроприации, в лице избранных народом депутатов парламента и заставит его расплатиться. Деньгами, собственностью, облигациями, газом, апельсинами — не важно. Важно, что заплатить им придется.