«Переход экономики на военные рельсы»: Сергей Дубинин об эмиссии и угрозе дефолта

Военная экономика

«В экономике происходит переход на военные рельсы. Вести ограниченную военную операцию в течение двух недель, наверное, можно в рамках сегодняшнего бюджета. А вот вести ее на протяжении уже, скажем, года – для этого нужна уже совершенно другая экономика, другие ресурсы мобилизовывать.

У нас создана достаточно мощная армия, и на это тратилось, если взять просто по официальным данным бюджета, 6% ВВП по засекреченным статьям на национальную безопасность. Ежегодно, на протяжении, скажем, последних 12 лет. Значит, где-то 70% годового объема ВВП потрачено на то, чтобы создать вооруженные силы. Сейчас они расходуются. В течение, предположительно, трех месяцев можно израсходовать, наверное, большую часть, ну хотя бы половину всего накопленного. Значит, надо мобилизовать 35% ВВП на продолжение. Вот если «спецоперация» затянется на год, то нужно [будет] создать еще один федеральный бюджет, он будет целиком военный, и тратить [его] до победного конца. Но очевидно, все-таки жесткая необходимость может заставит прекратить огонь и переходить в режим каких-то договоренностей». 

Денежная эмиссия

«Восстанавливаться, скорее всего, будут производства продовольствия, усиленный спрос на него, определенные услуги. Вопрос: а будут ли вообще деньги для этого?  Да, деньги будут, потому что всегда можно выпустить внутренние займы. Все войны велись в долг. Эти долги покрывались текущей эмиссией. Схема выпуска займов, предположим, будет такая: банки покупают российские займы, потом их закладывают по операциям с Центральным банком, свопы с ценными бумагами, и, соответственно, ЦБ накапливает государственный долг. Это практически эмиссия денег. Поэтому инфляция в 20%, которую предсказывают к концу текущего года, – она как минимум сохранится надолго в этой схеме, и скорее будет усиливаться. Но какая-то часть населения будет получать, безусловно, повышенную социальную поддержку, чтобы просто покупать продукты. А может, будут и какие-то карточные схемы применены, если «спецоперация», не дай бог, затянется на срок больше трех месяцев».

«Нужно освободить людей»

«Военная экономика все-таки временная,  из нее надо выходить, она не может существовать бесконечно. После гражданской войны был НЭП, [после Великой Отечественной войны] ждали, что распустят колхозы и дадут людям опять же что-то вроде НЭПА. Не было этого, но тем не менее удалось только после кончины Сталина сократить армию, выпустить людей из ГУЛАГа, дать людям возможность самостоятельно зарабатывать. Какие-то послабления произошли. Сейчас другие меры, конечно, потребуются: прежде всего освободить людей, дать им возможность самим как-то приспособиться. Гаражная экономика будет расцветать, размножаться. У нас 20 с лишним миллионов людей в трудоспособном возрасте не были официально нигде заняты. На самом деле, они работали, только не платили налогов и продавали свой труд просто за наличные. Так люди выживают, так это было в 90-е. Где-то будет лежать трудовая книжка, где-то даже будет работа на этой должности, а дальше каждый как может будет выживать».

Угроза дефолта

«Сейчас наши предприятия будут сталкиваться с проблемой того, что стали называть дефолтом, то есть очередные платежи по внешней задолженности. Можно говорить о форс-мажоре, а можно говорить о том, что не они виноваты: «Мы и рады бы платить, но есть запрет на переводы Центрального банка». Такой полный запрет надо, мне кажется, отменять и вводить разрешения по обслуживанию внешней задолженности. И искать пути перевода этих денег, пусть через другие банки, некрупные, негосударственные. Иначе в дальнейшем это все повиснет на долгие годы как взаимные претензии, которые непонятно как решать. Причем эти суммы не так велики, по крайней мере, для крупных предприятий. Лучше дать им расплатиться. Можно, конечно, сейчас отложить все это и сказать: «Нам все равно. Дефолт нам ничего не добавит к существующей ситуации». Но зачем создавать на будущее еще большие проблемы? Мне кажется, это нецелесообразно».

Устоят ли банки?

«Банковская система устояла уже. Не рухнет. Она, конечно, совершенно другого качества, чем та, что была 30 лет назад или 20 лет назад. Банковская система в тот момент не отвечала минимальным стандартам качества. То есть были нарисованные бухгалтерские отчеты, не было реального капитала, резервов, все это было на бумаге и не выдержало удара. Ну а большинство банкиров предпочли в тот момент объявить о банкротстве, чтобы не нести обязательств перед вкладчиками. Мне тогда пришлось вместе с советом директоров Центрального банка принимать решение, что за своими деньгами люди должны будут обратиться в Сбербанк. Это не значит, что там оказались их деньги, откуда-то переведенные. Это были деньги эмитируемые. Тогда Сбербанк и Центральный банк сыграли роль Агентства по страхованию вкладов. Форс-мажорное мероприятие было проведено. Сейчас этого не произойдет».

150 лет импорта технологий

«Россия никуда не денется из мирового хозяйства окончательно. Превратить ее на долгие годы в страну изгоя типа Ирана и Северной Кореи, по-моему, не удастся. Прежде всего, у нас нет той идеи, ради которой это целесообразно делать. Второе, это масштаб [территории]. Третье – образованное население. Люди вряд ли согласятся на такое существование, как в Северной Корее. Понимаете, идея того, что мы идем своим собственным путем, существует в истории России очень давно. Но это никогда не закрывало стремления черпать на Западе и идеи, и технологии, и военные навыки. Вся модернизация капиталистическая со времен Российской империи, и даже социалистическая времен Советского Союза – это 150 лет импорта технологий. Если мы хотим строить относительно современную экономику, рано или поздно те или иные варианты компьютерной робототехники [к примеру] придется покупать. Возможно, это будет в форме авансовой предоплаты чуть ли не на 100%. Ну а в дальнейшем снова [нужно] пробовать привлечь иностранных инвесторов и решить ряд проблем ко взаимной выгоде. То есть возвращение к полноценному международному обмену».

Полную версию интервью смотрите на канале Forbes в YouTube.