За более чем 20 лет существования российского Налогового кодекса едва ли найдется год с такой высокой концентрацией внесенных в документ поправок. Причем поправок не ситуативных, которые можно было бы назвать тактическим пересмотром правил. Изменения 2020 года носят стратегический характер. Если суммировать все новации, можно уверенно сделать вывод, что в налоговой политике России наметился ярко выраженный (а иногда даже агрессивный) фискальный уклон.
Подавляющее большинство поправок в НК РФ было направлено на обеспечение доходной части бюджета, что связано в том числе с преодолением последствий пандемии. Резкий рост расходов государства потребовал ускоренной мобилизации налоговых поступлений, но со стороны это выглядело как решение задачи по наполнению бюджета любой ценой. К сожалению, предпосылок к стабилизации налоговой системы пока нет. Она сохранит подвижность и в 2021-м, и в последующие годы. Поэтому благополучие предпринимателей и дальше будет зависеть от способности быстро адаптироваться к постоянно изменяющимся условиям.
Стоит отметить, что в уходящем году под фискальный каток попал не только привыкший к подобной турбулентности бизнес. Впервые он затронул физических лиц. В начале пандемии прозвучало предложение о налогообложении доходов по банковским вкладам, летом было принято решение о введении, по сути, прогрессивной шкалы НДФЛ. «Физики» перестали быть категорией налогоплательщиков, которую изменения в налоговой системе обходят стороной, однако предсказать дальнейшую судьбу шкалы НДФЛ сегодня не возьмется никто.
Это только начало: чего ждать от странного возвращения прогрессивной шкалы НДФЛ
НДД — НДПИ — транзит
Минувший год запомнится масштабной кампанией по пересмотру соглашений об избежании двойного налогообложения (СИДН) с транзитными странами. Минфин показал новый подход к пониманию фискального суверенитета: доходы не должны уходить из страны, минуя налогообложение в России. Однако эта позиция, как и готовность Минфина идти до конца и денонсировать СИДН (что затронет большое количество компаний, в том числе с госучастием), вызывает удивление.
Во-первых, деофшоризация изначально проводилась под девизом ухода из «банановых республик». Многие владельцы капитала с Британских Виргинских островов или Белиза переехали в прозрачные европейские юрисдикции, рассчитывая на льготы, предусмотренные налоговыми соглашениями. Не очень понятно, когда Нидерланды, Мальта и Кипр встали, по мнению Минфина, в один ряд с классическими офшорами. Во-вторых, страны ОЭСР постоянно расширяют план BEPS по борьбе с налоговой оптимизацией. С 2021 года вступает в силу многосторонняя конвенция MLI, которая практически сводит к нулю возможности использования СИДН для налоговой оптимизации. На этом фоне резкие шаги по пересмотру соглашений выглядят не слишком логичными. Хочется верить, что такой подход к фискальному суверенитету ограничится только СИДН с «транзитными» странами и не коснется государств, которые к ним не относятся.
Изменения в области ресурсных налогов также были направлены на наполнение бюджета. Донастройка налога на дополнительный доход (НДД) и рост НДПИ для производителей удобрений и металлургических компаний привели к изъятию у бизнеса колоссального объема средств — 230 млрд рублей у нефтяников и 56 млрд суммарно у химиков и металлургов. Если о грядущей корректировке НДД Минфин заявлял еще в 2019 году и вопрос заключался только в ее параметрах, то повышение НДПИ оказалось совершенно внезапным. Бизнес в буквальном смысле узнал об этом из газет. Причем речь идет не о временной мере, действие которой прекратилось бы по окончании пандемии, — государство директивно повысило ставки НДПИ для производителей твердых полезных ископаемых без обсуждения сроков их применения. За счет чего будет финансироваться этот дополнительный сбор, остается загадкой. По мнению бизнеса, рост налогового бремени сокращает инвестиционные ресурсы. Минфин считает, что это позволит снизить отток средств за рубеж в виде замаскированных дивидендов.
Налоги на Кипре, счет в Швейцарии: как богатые россияне зарабатывают за рубежом
Оценивая правоприменительную практику ФНС, необходимо отметить значительное снижение числа выездных налоговых проверок. Если несколько лет назад их количество исчислялось десятками тысяч, то сегодня это всего 4-5 тысяч проверок в год. Дело не только в моратории на выездные проверки, который действовал во втором квартале 2020 года — это целенаправленная политика ФНС, реализуемая на протяжении последних лет. Для бизнеса это хороший сигнал, но необходимо сделать важную оговорку об увеличении числа мероприятий, проводимых вне рамок проверок. Это касается истребования дополнительных документов, вызовов свидетелей на допрос, рабочих совещаний с компаниями для побуждения их к подаче уточненных налоговых деклараций.
Позитивные для бизнеса поправки в Налоговый кодекс в уходящем году тоже вносились. Это касается расширения безопасного коридора процентов по заемным средствам при расчете налога на прибыль и перечня освобожденных от налогов операций между взаимозависимыми лицами, фиксации февральского курса валют для расчета контролируемой задолженности при применении правил тонкой капитализации. У физлиц — владельцев контролируемых иностранных компаний (КИК) появилась возможность уплачивать фиксированный налог с прибыли всех контролируемых компаний. Однако эти изменения лишь подчеркивают фискальную направленность налоговой политики, которая сохранится на ближайшие годы.
Что ждать от 2021 года
Исходя из логики начатых изменений предположу, что вслед за нефтяной, химической и металлургической отраслями с повышением НДПИ могут столкнуться и производители угля. Не самое приятное для бизнеса ограничение на учет убытков при исчислении налога на прибыль не прекратит действовать в 2021 году, а будет продлено на будущие периоды. Стимулирующая функция налогов продолжит реализовываться в основном через различные преференции (специальные инвестиционные контракты, соглашения о защите и поощрении капиталовложений и др.). Маловероятно, что изменится правовое регулирование взимания налога на имущество организаций. Хочется верить, что стабилизируется хотя бы практика применения посвященной этому налогу 30-й главы Налогового кодекса и бизнес будет четко понимать, какое именно имущество относится к объекту налогообложения.
Не отнять, а стимулировать: зачем экономисты предложили повышать налоги в кризис
В сфере налогового администрирования можно ожидать, что ФНС еще активнее будет использовать мероприятия вне рамок налоговых проверок. Они зачастую являются единственным выходом из ситуации, когда необходимо повышать собираемость налогов при взятом курсе на снижение числа выездных проверок. Крупные налогоплательщики должны быть готовы к тому, что периодически им придется «добровольно» уточнять свои налоговые обязательства в большую сторону.
На новый уровень выйдет контроль за ценами со стороны налоговиков. Помимо сделок между взаимозависимыми компаниями, цены отслеживают и при оценке реальности сделок по статье 54.1 НК РФ (Пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы). Полагаю, что эта статья будет пользоваться популярностью у налоговых органов и на федеральном, и на территориальном уровнях, что приведет к повышению уровня неопределенности для налогоплательщиков. Единственным для бизнеса выходом из этой ситуации станет переход на налоговый мониторинг, когда органы ФНС получают онлайн-доступ к бухгалтерской и налоговой отчетности компании. Полагаю, что более 500 компаний захотят перейти на мониторинг с 2022 года.
Важно помнить и о том, что в 2021 году состоятся выборы в Госдуму. С высокой долей вероятности будут появляться популистские законопроекты, направленные на завоевание голосов избирателей. Особенно это касается повышения налогов для состоятельных граждан. Можно ожидать предложений об очередном повышении ставки НДФЛ на сверхдоходы, увеличении налогообложения элитной недвижимости и транспортных средств. Надеюсь, что правительство сумеет сдержать подобные инициативы.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции