Пятого июля в Астане состоится официальное открытие Международного финансового центра «Астана» (МФЦА), который, как предполагается, станет ядром финансовой инфраструктуры Казахстана, а в дальнейшем — финансовым хабом для всего Евразийского региона. Астане понадобилось всего три года, чтобы реализовать проект, который задумывался российским правительством в 2008 году и предполагал превращение Москвы в финансовый центр для СНГ в 2010 году и выход на сравнимый с Мумбаи и Шанхаем уровень уже в 2012 году. Новые возможности для государств — участников ЕАЭС в связи Международным финансовым центром «Астана» обсуждали эксперты на экономическом факультете МГУ. Итог обсуждения подвел декан Экономического факультета МГУ профессор Александр Аузан.
За какие капиталы идет борьба между финансовыми центрами?
В мировой экономике кроме государств, применяющих различные режимы регулирования бизнеса и обеспечения инвестиционного климата, есть еще и анклавы, существующие вне этих государств или внутри них, но с автономным статусом, которые играют немалую и особенную роль. Их можно было бы сравнить с «черными дырами» мировой экономики, поскольку в некоторые из этих анклавов проваливаются и исчезают без остатка миллиарды долларов, а затем они появляются в неожиданных местах и точках мировой экономики. Ведущие государства мира то вместе, то по врозь, в порядке борьбы друг с другом такие черные дыры пытаются перекрывать. Как мы знаем, в ХХI веке выражение «панамский скандал», которое до этого относилось к XIX веку, опять обрело смысл.
Означает ли это, что анклавы в современной экономике не нужны? С моей точки зрения, это не так, потому что большие инерционные институциональные системы современных государств не всегда могут достаточно гибко и быстро формировать условия для трансформации и движения средств между экономиками. Задача же состоит в том, чтобы вместо «черных дыр» создавать «белые дыры», обладающие достаточной прозрачностью. В частности, теперь эта идея формирования разного рода анклавов бродит по пространствам Евразийского союза. Свои представления об этом возникают в Беларуси, России, Казахстане. Я думаю, это не случайно, потому что объем средств, которые ушел, например, из богатых сырьем России и Казахстана за последние десятилетия и был поглощены «черными дырами», скажем мягко, астрономический.
Можно ли возвратить эти капиталы?
Конечно, хотелось бы хоть часть этих средств вернуть (особенно потому, что российским капиталам в некоторых регионах мира становится жить некомфортно), и уж по крайней мере не допустить ухода новых капиталов Евразийского союза в чужие «дыры». А для этого надо бы формировать свои анклавы на пространстве Евразийского экономического союза.
На мой взгляд, принципиальный лидер этого процесса — Международный финансовый центр «Астана» — по одной простой причине: в Казахстане создали свою юрисдикцию — то, чего не удавалось сделать пока ни одному потенциальному анклаву в евразийском пространстве. Внесли изменение в Конституцию Казахстана, приняли конституционный закон, и вот на территории города Астана возникает особый режим регулирования, реальность которого подтверждается формированием суда на основе общего права и приглашением 12 английских судей с хорошим послужным списком для осуществления этих функций.
Астане удалось форсировать запуск МФЦ, в отличие от Москвы, где из-за кризиса и бюрократических согласований проект забуксовал. Это дает преимущества Астане по перетягиванию российских капиталов?
Принципиально опережая остальных, Международный финансовый центр «Астана» пока стоит перед определенными развилками. В ходе обсуждений формулу этих развилок была очень точно обозначил Сергей Афонцев, заведующий кафедрой мировой экономики нашего факультета: «хаб, а не гавань». Первое, что приходит в голову, когда пытаются сформировать условия, притягивающее капиталы — это идеи налоговой гавани (естественно, с пониженными налогами), тихой гавани (естественно, не подверженной волатильности мировых рынков), гавани для средств сомнительного происхождения, способных приютить «сироток». Так вот весь этот комплекс свойств вряд ли хорош для развития международного финансового центра. Напротив, желательно, чтобы центр был не закрытым водоемом, который будет неизбежно заболачиваться и зацветать по примеру уже упоминавшейся Панамы, а хабом, через которое инвестиционные деньги проходят на территории стран Евразийского союза. Такой портал-вход может оказаться привлекательным для разного рода инвесторов. Портал может работать не только между с внешними инвесторами и Евразийским союзом, но и внутри него.
Именно идея портала, а не гавани — одна из центральных идей нашего обсуждения, хотя справедливо и суждение, высказанное главой центра налоговой политики экономического факультета МГУ и партнером PWC Кириллом Никитиным, что налоговые льготы не следует воспринимать как вычет для государств, расположенных рядом с анклавом. Если капиталы будут уходить не в чужие «дыры», а свой анклав, построенный по транпарентным правилам — это хорошо. Хорошо также то, что этот анклав может формировать и пробовать на себе систему правил, которые потом могут распространятся на Казахстан и другие страны, показывая примеры новых технологий и бизнес-практик, которые трудно развить в плотных институциональных средах стран с длинной историей, отягощенной «эффектами колеи».
На каких инвесторов рассчитаны условия, которые могут быть сформированы в виде прогрессивного институционального режима в анклаве?
Несомненно, это хорошо для республики Казахстан, которая всегда была озабочена своим имиджем и сейчас повторяет опыт Дубая, причем с гораздо большей скоростью выстраивая то, что удачно построила эта мусульманская страна десять лет тому назад. В перспективе это хорошо для инвесторов, которые могут прийти из Китая, Европы, Америки или арабского Востока. Думаю, что все может начаться с прихода российских капиталов, в частности, тех капиталов, которым придется возвращаться. Это важно и для других инвесторов, которые расположены в Евразийском союзе, поскольку трансграничные движения — не всегда самый близкий путь. Иногда хорошо проходить через информационные и финансово-технические возможности порталов ХХI века.