Удивительная ситуация, сложившаяся в банковском секторе к осени 2017 года, требует дополнительных пояснений руководства Центрального банка. Банковский сектор многие годы развивался как инструмент привлечения денежных средств граждан для финансирования проектов собственников банковских организаций. Сложно говорить, что послужило причиной - неразвитость фондового рынка, либо сложность привлечения инвестиций, однако при молчаливом согласии регулятора, появилась возможность привлечения инвестиций фактически под государственные гарантии (страхование вкладов) в любые проекты, кажущиеся собственникам банков рентабельными. Никто и не задумывался о построении общепринятой в мировой практике рыночной модели и хеджировании рисков.
Всегда можно найти способ формального ухода от выполнения банковских нормативов, в связи с чем все проблемные банки оказались с кредитными портфелями, выданными на собственников и аффилированных с ними лиц. Было намного выгоднее использовать для этих целей приобретенный коммерческий банк, чем выпускать различные финансовые инструменты, объяснять инвесторам возможные риски.
Другая часть банков, старающихся диверсифицировать свои портфели, но все равно оказавшаяся в процессе ликвидации, должна была вовремя уведомить Центральный банк о наличии невозвратных кредитов, которые приводят к утрате капитала. Вместо этого проблемные кредиты старательно прятались на балансе, в прогрессии увеличивая задолженность. При этом продолжалось привлечение депозитов физлиц. В итоге за несколько лет положение банка еще больше ухудшалось и на момент отзыва лицензии приводило к еще большему ущербу для клиентов банка и увеличенным выплатам по страховому случаю АСВ.
Многие банки, как правило, даже не удосуживались вести банковскую деятельность, выданные технические кредиты обналичивались, переводились за рубеж. Эти банки занимались и проведением сомнительных операций в интересах третьих лиц.
Центральный банк в течение многих лет, видимо, рассчитывал, что ситуация в банковском секторе стабилизируется сама по себе, его идеология на тот момент заключалась в залатывании дыр и поддержании на плаву значимых банков.
Сначала Центральный банк хотел для стабилизации деятельности проблемных банков использовать механизм санации с привлечением инвестора через АСВ, однако потом кардинально решил изменить подход и использовать специально созданный фонд консолидации банковского сектора. Вместо использования рыночного инструмента привлечения квалифицированного инвестора для санации, в силу несовершенства процедуры отбора инвестора, утверждаемого фактически опять-таки самим Центральным банком, был взят курс практически на национализацию системнозначимых банков.
Логичнее было бы совершенствовать процедуру поиска инвестора, опираясь на положительный опыт санации таких банков как «Уралсиб», «Мособлбанк», Балтийский банк, «Экспресс-Волга», детальнее регулировать процедуры, предусмотренные планами финансового оздоровления. Показать финансовому рынку, что Центральный банк готов определять контуры банковской системы с участием крупных российских и международных инвесторов, готовых разделить риски с регулятором. Если расценивать передачу в фонд консолидации как крайнюю необходимую и срочную меру, то важно посмотреть насколько будут рыночными шаги регулятора в дальнейшем по привлечению инвесторов в «Открытие» и Бинбанк либо в единый банк, удастся ли Центральному банку сделать инвестиционно-привлекательное предложение. От этих сделок во многом будет зависеть уровень частных инвестиций в банковский сектор.
Забирая системно значимые банки под свое непосредственное управление регулятор, начинает заниматься несвойственными ему функциями, получая еще и, например в управление строительные активы, огромный объем коммерческой недвижимости, нефтяные месторождения и т.д. Объем непрофильных активов, находящихся под управлением и в собственности ЦБ, будет колоссальным. Фактически ЦБ становится государственным центром аккумулирования активов для их последующей приватизации.
В отличие от санационных процедур с привлечением инвестора, когда присутствует многоступенчатая система контроля, положение дел и надзор за банком, санируемым через фонд консолидации банковского сектора, остается только за самим Центральным банком. Ситуация достаточно конфликтная – на протяжении многих лет осуществлять ежедневный надзор за деятельность, а потом забрать банк в свой фонд консолидации банковского сектора. Надзорные же функции Центрального банка по своей логике как раз и призваны сократить до минимума количество страховых случаев в системе страхования вкладов, однако по официальной статистике АСВ на 5 сентября 2017, года таких случаев 414, а размер страховой ответственности составляет 1,71 трлн рублей. При этом мы не говорим о триллионах рублей, потраченных на санации и поддержку из фонда консолидации банковского сектора, которые являются юридически кредитными, но фактически завуалированной формой тех же страховых выплат, причем в полном объеме.
Отдельно же стоит отметить особый статус Центрального банка в системе органов государственной власти, контроль за деятельностью которого со стороны государства сведен к минимуму. Много раз звучали предложения, о передаче функций надзора специально созданному органу для большей объективности и прозрачности принимаемых решений. Однако преобладала линия на укрепление позиций единого мегарегулятора всего финансового рынка. Может быть, такое решение в условиях зачистки и укрепления банковского сектора было и оправдано. В течение нескольких лет, как нам обещает Центральный банк, мы увидим абсолютно новую картину российского банковского сектора и тогда будет понятно насколько оправдана цена, в которую обошлась его радикальная перестройка.