Всем знаком экономический термин «ловушка ликвидности» – это неспособность монетарных властей стимулировать рост экономики мерами денежно-кредитного регулирования. В ловушку ликвидности несколько лет назад попали ФРС США, Европейский ЦБ, а Банк Японии находится в ней уже не первый десяток лет. Всем казалось, что ловушка остро ощущается, когда ставка рефинансирования (учетная, ключевая) находится на уровне 0. Но, похоже, ЦБ РФ готов нам продемонстрировать уникальный классический случай ловушки ликвидности при сверхвысокой ставке. Ловушка, в которую ЦБ РФ так охотно себя загнал, заключается уже не столько в том, что его действия неспособны оживить экономику, с этим обстоятельством все смирились, а в том, что любое его действие приведет к отходу от таргетируемого показателя инфляции. В этом причина того, что ЦБ РФ и дальше не будет проводить активной денежно-кредитной политики, направленной на пользу экономики России.
ЦБ заблудился в лабиринте Минотавра. Вопрос лишь в том, не является ли этот лабиринт плодом больного воображения самого ЦБ? Где этот Тесей, который сможет разрушить очарованность ЦБ мифами о возможности и необходимости низкой инфляции в неконкурентной экономике? У Пелевина в «Шлеме ужаса», где описан этот миф, очень точно сказано: «Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти». Многие экономисты, пытаясь понять логику ЦБ, уже затерялись с ним в его лабиринте.
Не стоит идти на поводу у сложных социодинамических моделей, положенных в основу рассуждений ЦБ о светлом будущем финансовой системы России и оправдывающих отсутствие положительных результатов для граждан уже сегодня. Управление экономикой представляется сложным процессом, но не алогичным. Оставим все тонкости инструментов денежно-кредитной политики ЦБ, ведь в конце концов это просто средства достижения цели, а сами попробуем проанализировать стратегические задачи государства.
Главная цель – рост благосостояния граждан. Это возможно только в растущей и развивающейся экономике, причем рост должен быть опережающим по сравнению со странами-конкурентами, так как «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!»
Позволяет ли таргетирование инфляции добиться поставленной цели? Вопрос очень важный и однозначно в экономической теории не решен. Но проблема даже не в этом, а более первичная и очевидная – может ли ЦБ добиться инфляции в 4% и контролировать ее на современном уровне развития государственного капитализма в России? Страны с «рыночной» экономикой?
Последние два года показали, что инфляция почти наполовину отражала прямое влияние девальвации валюты, т. е. ежегодно 4-6 процентных пунктов индекса потребительских цен (на основе официальной статистики) в последние годы были следствием свободного курсообразования. Динамика курса (см. рисунок) зеркально отражает котировки нефти, которые никаким образом не контролируются ЦБ. Даже обоснованно предсказать на среднесрочную перспективу динамику цен никто не решается. Фактор неопределенности для инфляции весьма высокий.
Очередная новация Минфина, вводящая новую версию бюджетного правила, также создает инфляционные риски, по мнению ЦБ.
Глобальный рост экономик развитых стран, восстановившихся после периода экономического спада, ограничивает возможности по смягчению денежно-кредитной политики Банка России. ФРС планирует трижды повысить учетную ставку в 2017 году, ЕЦБ заявляет о сворачивании программы количественного смягчения — все это приведет к постепенному росту процентных ставок.
В итоге ЦБ РФ не сможет существенно снизить ключевую ставку в 10% в 2017 году, даже несмотря на достигнутый уровень инфляции в 5% (по итогам 2015 года инфляция составляла 12,9%). Российские компании не заинтересованы привлекать кредиты для инвестиций по текущим процентным ставкам, а заметного снижения им никто не обещает.
Еще печальнее попробовать представить себе ситуацию реализации страхов ЦБ, связанных с реальным увеличением инфляционных ожиданий, что потребует увеличения ключевой ставки и, как следствие, стоимости кредитов на внутреннем рынке. В конце 2014-го — начале 2015 года ключевая ставка уже достигала 18%. О каком развитии экономики может идти речь при такой стоимости заемного капитала? О каком развитии финансового рынка мы можем говорить? Только о спекулятивном, который способен лишь создавать дополнительные риски и мультиплицировать эффект текущих.
Вот в такой ловушке оказался ЦБ по собственной воле, хотя есть робкая надежда, что этот рукотворный лабиринт создан в наших головах для победы Тесея в 2018 году.