Весной этого года президент утвердил поправки, предусматривающие замену заключения под стражу для обвиняемых в экономических преступлениях на внесение залога. Неделю назад владелец салонов «Артэкс-связь» и сети платежных терминалов Владимир Романов, обвиняемый по 172-й и 174-й статьям УК РФ, вышел на свободу благодаря этим поправкам.
Предпринимателя арестовали в октябре прошлого года за незаконную банковскую деятельность и легализацию преступных доходов. Сразу после ареста у семьи начали вымогать деньги. Итоговая сумма — $1,7 млн за выход из СИЗО (но не прекращение дела). Первые $400 000 были переданы сотруднице Главного следственного управления при ГУВД по Московской области Эмме Новиковой, после чего жена предпринимателя Маргарита обратилась в Следственный комитет при Прокуратуре РФ, и Новикову задержали в кафе при передаче ей $500 000. Подробнее об этой истории читайте в материале «Цена свободы».
О своем заключении и освобождении Владимир Романов рассказал корреспонденту Forbes.
— Сколько потребовалось времени и усилий, чтобы вас выпустили из СИЗО после вступления в силу поправок Медведева?
— Мое освобождение потребовало много усилий адвокатов и моих родственников. Поправки в закон были приняты еще 7 апреля этого года. На свободу я вышел только спустя полтора месяца. С момента принятия поправок мои адвокаты начали более активно взаимодействовать со следствием и писать одно за другим ходатайства об освобождении. На все наши ходатайства следствие отвечало отказом, мотивируя это тем, что поправки в УК и УПК РФ не имеют отношения к статьям, по которым я обвинялся, а также не имеют обратной силы. Попросту говоря, ответ был один: «Арест был до внесения поправок. Сидишь, вот и сиди!».
Отказ следователя изменить меру пресечения и выпустить меня под залог был обжалован в суде. Суд принял решение, что отказ следствия является незаконным, и потребовал изменить меру пресечения. Это решение суда прокуратура обжаловать не стала, чем признала вроде свою неправоту и заявила согласие с адвокатами. Однако этим история не закончилась. 10 мая вступило в силу постановление судьи. Казалось бы, теперь следствие точно должно изменить меру пресечения. Насколько мне известно, судья при адвокатах звонил следователю и говорил, что необходимо менять меру пресечения, спрашивал, почему следствие не исполняет решения суда. В ответ следователь заверил судью, что в кратчайшие сроки решение суда будет выполнено.
Вечером 10 мая следователь созвонился с моими адвокатами и попросил всех собраться в СИЗО города Сергиев Посад, где я содержался под стражей. Общий сбор объяснил тем, что мне собирались изменить меру пресечения. 11 мая ко мне в СИЗО приехала моя 71-летняя мать, которая не так давно перенесла инфаркт, моя тетя и адвокаты. Пока меня переводили из камеры в следственную комнату, следователь объяснял адвокатам процедуру смены меры пресечения. Было решено, что после обеда, когда будут улажены все формальности, меня выпустят под подписку о невыезде. В итоге оказалось, что следователь просто над нами издевался. В следственной комнате к двум моим предыдущим обвинениям по 172-й ст. УК РФ «Незаконная банковская деятельность» и 174-й ст УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем», (которые попадают под медведевские поправки), следователь предъявляет мне новое, третье обвинение по 210-й ст УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)». Спустя 7 месяцев с момента моего заключения следователь предъявил мне обвинение по новой, не экономической статье. Понятно, что следователь пошел на откровенный подлог и это обвинение было выдвинуто с одной единственной целью: не выпустить меня.
Это обвинение было так же выдвинуто и двум другим фигурантам, проходившим по моему делу. Нам инкриминировали особо тяжкую статью, за которую по уголовному кодексу следует наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. И все началось заново: обжалования, ходатайства, заключение.
На очередном заседании суд отклонил ходатайства следствия о продлении срока заключения и обвинения по 210-й статье УК РФ, решив их не удовлетворять, и выпустил нас троих под залог.
— Сыграли ли роль обращение вашей жены в СКП и арест сотрудницы Главного следственного управления при ГУВД по Московской области Эммы Новиковой?
— Это однозначно сыграло роль. В краткосрочной перспективе это скорее было отрицательным фактором. В долгосрочной, на мой взгляд, очень поспособствовало моему освобождению.
Я до конца не знаю всех взаимодействий и подводных течений между ведомствами, поэтому могу только предполагать, как это все происходило. Негативный момент заключался в следующем. 15 апреля я был переведен из Можайского СИЗО в СИЗО Сергиева Посада. Мотивацией для перевода стало заявление следователя, что ему удобнее приезжать ко мне именно в это СИЗО. После перевода я содержался в так называемом спецблоке — он для обвиняемых в особо тяжких преступлениях против личности и отъявленных рецидивистов. 21 апреля ко мне приехал следователь, с которым, если можно так выразиться, у меня состоялась довольно дружеская беседа. Он заверил меня, что оснований для предъявления мне новых обвинений нет и в случае моего сотрудничества со следствием, возможно, будет снято и обвинение по 174-й статье.
В тот момент я вздохнул с облегчением. Но буквально спустя несколько дней последовал арест Эммы Новиковой, после которого все дружественные настроения исчезли. Как рассказывал мне мой адвокат, следователь сохранял вежливое обращение, но речи о сотрудничестве и взаимодействии больше не заходило. В итоге не только не было снято одно из обвинений, но и появилось новое. Я практически уверен, что 210-я статья возникла только из-за ареста Новиковой.
Я не могу и не хочу обвинять следователя, который вел мое дело, в связи с Эммой Новиковой. У меня нет прямых доказательств, только мои ощущения и некоторые косвенные факты, но я считаю, что эта связь была.
— Что происходило с вашим бизнесом, пока вы были в СИЗО?
— По большей части мне удалось сохранить свой бизнес. Мне повезло, меня окружали порядочные и честные люди, которые не смалодушничали и не предали в трудный момент. Главная заслуга, конечно, во всем этом принадлежит моей жене, которая взяла на себя всю нагрузку. Только благодаря ей бизнес удалось сохранить, но, надо признаться, было очень тяжело.
— Что бы вы посоветовали тем, кто оказался в подобной ситуации?
— В первую очередь не падать духом. Надо понимать, что основной механизм правоохранительных органов — давление — они стараются максимально использовать. Их главная цель — сломить, чтобы из тебя, уже готового на все, можно было спокойно вить веревки. Надо не впадать в панику и стараться каким-то образом противостоять. Конечно, в реальной ситуации сделать это очень тяжело. Главное, надо пытаться искать компромиссы и выходы. Люди из бизнеса, они потому и в бизнесе, что умеют это делать. Надо пытаться сохранить себя в тюрьме и то, что вы создавали собственным трудом на свободе.
— Каков ваш статус на сегодняшний день?
— Ко мне применена мера пресечения: освобождение под залог с подпиской о невыезде. Соответственно, сейчас я нахожусь на свободе. При условии, что я не буду нарушать эту меру и буду являться вовремя по вызовам следователя и суда, до вынесения приговора, каким бы он ни был, я буду на свободе.
Единственное, что смущает во всей этой ситуации, — очередное нарушение со стороны следователя: спустя вот уже неделю после освобождения мне так и не вернули ни документы, удостоверяющие личность, ни права на управление автомобилем. Любой сотрудник милиции может остановить меня на улице и привлечь за это к административной ответственности. Приходится ездить на машине с водителем. Не дома же мне сидеть, мне нужно заниматься работой и готовиться защищать себя. Раз мне дана возможность быть на свободе, нельзя ей не пользоваться.
Я по-прежнему являюсь генеральным директором салонов «Артэкс-связь» и сети платежных терминалов. По мере сил стараюсь продолжать заниматься в рамках закона своей предпринимательской деятельностью.