Президент России распорядился не держать понапрасну в СИЗО бизнесменов, обвиняемых в совершении экономических преступлений. Хорошая инициатива. Она была оформлена в виде изменений в Уголовно-процессуальный кодекс (вступили в силу 9 апреля 2010 года). Но чтобы не выпускать предпринимателей из камер, следователи возбуждают против них новые дела — по статьям, которых не коснулось смягчение режима. Освободить под залог? Иногда и деньги не помогают.
Московского предпринимателя Владимира Романова, владельца сотовых салонов «Артэкс-связь» и сети платежных терминалов, арестовали в октябре 2009 года за незаконную банковскую деятельность и легализацию преступных доходов. Мать бизнесмена Елена Ефимовна рассказывает, что сразу после ареста сына у семьи начали вымогать деньги. Итоговая сумма — $1,7 млн за выход из СИЗО (но не прекращение дела). Первые $400 000 были переданы сотруднице Главного следственного управления при ГУВД по Московской области Эмме Новиковой, а потом жена предпринимателя Маргарита обратилась в Следственный комитет при Прокуратуре РФ, и Новикову задержали в кафе при передаче ей $500 000.
Романов и сейчас сидит в СИЗО, хотя после вступления в силу изменений его, как и большинство других обвиняемых в экономических преступлениях, должны освободить из-под ареста. Родственникам сообщили, что следствие инкриминировало бизнесмену еще одну статью — «организация преступного сообщества» (предусматривает наказание до пожизненного лишения свободы).
Депутату Московской областной думы Василию Дупаку повезло — в мае его отпустили из «Матросской тишины» под подписку о невыезде. Дело в том, что незадолго до этого в камере умерла подследственная Вера Трифонова и, по словам адвоката Дупака, следователь испугался, что 63-летний тяжело больной депутат тоже скончается. Он находился в СИЗО по второму уголовному делу (мошенничество), хотя по первому (уклонение от уплаты налогов) был отпущен под залог 1,5 млн рублей. Потом его снова арестовали. Залог не вернули.
Совладелице ювелирного холдинга «Алтын» Антонине Бабосюк не помогает выйти на свободу и слабое здоровье — у нее, как уверяют адвокаты, тяжелое кардиологическое заболевание. Бабосюк провела в следственном изоляторе «Лефортово» уже семь месяцев, за нее предлагают внести залог 30 млн рублей, но суд оставил меру пресечения без изменения. По словам адвоката, над ее подзащитной в тюрьме откровенно издеваются: когда Бабосюк простужается, у нее забирают на дезинфекцию теплые вещи, в камере она больше месяца находилась с умирающей от рака женщиной.
«Право на арест дает колоссальную власть, — констатирует адвокат Генрих Падва. — Люди готовы отдать все, лишь бы выйти на свободу или остаться на свободе, ведь содержание в наших тюремных условиях приравнивается к пыткам».
В чем действительно преуспели правоохранительные органы, так это в торговле свободой: за последние 10 лет расценки выросли в 20 раз. Forbes опросил адвокатов и предпринимателей, которые либо сами сидели в тюрьме, либо выкупали своих близких или друзей. Блиц-анализ: для обвиняемых в экономических преступлениях в Москве взятка за выход из СИЗО в 2000 году составляла $25 000–50 000, в 2004 году — $100 000–200 000. К 2007–2008 годам ее средний размер поднялся до $0,5–1 млн.
Всегда, конечно, были исключения. Так, например, в 2004 году ныне покойного Александра Слесарева, владельца банка «Кредиттраст» (расстрелян вместе с семьей в автомобиле), выкупили из «Бутырки» непосредственно в день задержания за $1 млн. Недавний пример: самая крупная взятка следствию, которая широко обсуждалась в адвокатском сообществе, — $8 млн. За эти деньги прекратили уголовное дело.