На крутом сугробе-горе стоит мужичок в ушанке. Опершись на суковатый посох, Александр Сизов смахивает снег с огромного камня с надписью «Иван Сусанин, 1613». Вот уже лет двадцать каждодневно Сизов ходит за 15 верст сюда из своей деревни, чтобы проверить, не сперли ли чего. Местные смотрителя не боятся. Недавно бесследно сгинули два навеса для туристов — поди уследи за всем добром в одиночку.
В Костромской области, на родине Сусанина и Сизова, совершать подвиги в порядке вещей. Осенью 2007-го на губернской сцене появился новый герой. Перед тем как стать костромским губернатором, Игорь Слюняев поработал и милиционером, и банкиром и даже боролся с главной российской бедой в Дорожном агентстве и Министерстве транспорта. Главную беду вверенного ему региона Слюняев определил сразу. «Воровство в виде ухода от налогов будет пресекаться и сурово караться в соответствии с буквой закона», — объявил он, пообещав увеличить бюджет вдвое. Незаконопослушным костромичам оставалось только готовиться к карам небесным. «Я верю в судьбу. Ведь судьба — это не что иное, как суд Божий, — говорил губернатор в статье «Игорь Слюняев: монологи энтузиаста и тяжеловоза». И этот суд уготовил мне должность губернатора Костромской области». В той же инстанции был, видимо, решен вопрос о введении Слюняева в престижный Госсовет и награждении его орденом Почета.
А в Костромской области, как и в остальной стране, начался тем временем период суровых испытаний, который костромичи переносят со свойственным им долготерпением и лукавством. В конце концов пережили ведь их предки и пана Лисовского, и главу губревкома Бляхина.
Рассказывают, что в начале XIV века родоначальник Годуновых мурза Чет построил в выжженной татарами Костроме Ипатьевский монастырь. В годы Смуты в нем укрылся юный боярин Михаил Романов с матерью. Отсюда он был призван на царство. Благодарный Михаил Федорович Кострому отстроил так, что она стала четвертым по значению городом Московского царства.
После отмены крепостного права здесь выросли десятки ткацких фабрик и лесоперерабатывающих заводов. Костромская земля стала родиной важных деловых инноваций. В 1865 году здесь возник первый в России кредитный кооператив — Рождественское ссудосберегательное товарищество, которое организовали братья Лугинины, торговавшие мачтовым лесом и льном.
Расцвели и кустари — сусанинские места прославились сыром и шапками, которые продавались по всей стране. В селе Молвитино, которое теперь носит имя Сусанина, меховые шапки делали почти в каждом доме. Молвитинские скорняки пропивали деньги в многочисленных трактирах, а заезжие купцы останавливались в отеле «Париж». Аскетичный бородач с горящими глазами Чичагов продавал свои шапки не только в Москве и Питере, но и в Варшаве, Нижнем Новгороде, на Кавказе и в Турции. Распространяли шапки по городам отходники-дилеры. Один из них, Осип Комиссаров, еще раз спас династию Романовых. Прогуливаясь по Питеру в выходной, он заметил подозрительного типа, который целился в царя, и успел стукнуть его по локтю. Спасенный Александр II пожаловал Комиссарова дворянским званием и вернул его отца-конокрада из сибирской ссылки.
Сегодня на сусанинском сыродельном комбинате, когда-то отправлявшем свои изделия на выставки в Париж, одинокий рабочий деревянной шваброй размешивает молоко. Компания «Сыродел» выпускает самый дорогой в области сыр, но ни это обстоятельство, ни статус лидера местной ячейки «Единой России» не помогли владельцу сыродельни Владимиру Шумкину расквитаться с долгами. Шумкин задолжал налоговой инспекции, местному колхозу и Сбербанку. Во всех бедах он винит коров, которых становится все меньше, и москвичей, которые задирают цены на молоко. «Крупные сети пытаются сесть на наше молокопроизводство», — вздыхает сыродел. С ритейлерами договориться не получилось, покупать сыр по предоплате никто не хочет, а для истосковавшегося по оборотным средствам предприятия это насущный вопрос — «Сусанинский» должен плесневеть не меньше месяца.
Предприниматель Федор Ковтун не стал ждать милости от народа. Купив Сусанинскую швейную фабрику, производившую шапки, Ковтун переориентировал ее на выпуск спецодежды для рыбаков. Нанятые в Костроме специалисты по продажам наладили сбыт в крупнейших городах страны, и сегодня непромокаемые костюмы под брендом «Чайка» раскупаются на ура. Проблема одна: невозможно расширять производство из-за нехватки рабочих рук. «Я готов нанять на работу хоть двадцать человек, хоть пятьдесят, где их взять?» — недоумевает Ковтун. Демографический спад огорчает и хозяйку столярного цеха Галину Кудрявцеву. Раньше она изготовляла дома под ключ, сейчас они никому не нужны. Пришлось переориентироваться на гробы.
Куда делись люди? Отходничество исстари кормило костромских мужиков. В начале XX века на заработки за пределы региона уезжало под 300 000 жителей. Сейчас их ненамного меньше: 200 000 местных уроженцев строят, ремонтируют, учат в столицах и областных центрах покрупнее. Но даже если не считать этих «отходников» окончательно выбывшими, Костромская область — самый малонаселенный регион в Центральной России, плотность населения здесь 11,5 человека на 1 кв. км, или в полтора раза меньше, чем в более крупной и тоже богатой лесами Тверской области.
С недавних пор мысль об отходничестве начала проникать в предпринимательские круги. Вот характерное высказывание владельца одной из местных сетей, который попросил не упоминать его имени в печати: «Ноги моей здесь не будет!» В чем дело?
Прежнего губернатора погубила дорога. Дождливой сентябрьской ночью 2007 года служебный Mercedes вез Виктора Шершунова в Москву на переговоры в Росатоме. Как установило следствие, в автомобиль губернатора врезался Ford Focus ярославского бизнесмена средней руки. Губернатор с водителем погибли, бизнесмен отправился в колонию-поселение, а руководить областью поставили дорожника, о котором стоит рассказать поподробнее.
Судьба кидала Слюняева из стороны в сторону. Отучившись два года в МГУ, он шесть лет проработал в милиции, а в 28 лет стал зампредом правления Моссибинтербанка. Но окончательно нашел себя Слюняев на гражданской госслужбе: связав жизнь с дорожными фондами, он успел побывать первым замом министра транспорта и главой Росавтодора. После увольнения в 2004 году два года состоял советником спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Вернуться в строй действующих политиков дорожнику Слюняеву помогла тогда автомобильная катастрофа. После гибели в ДТП губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова новым главой края стал давний знакомый Слюняева Александр Карлин, который вскоре и сделал его сенатором. Уже в Совете Федерации Слюняев начал продвигаться по иерархии «Единой России» — вошел в ее генсовет и кадровый резерв. Незадолго до назначения в Кострому ему пообещали должность на Северном Кавказе. Он стал было изучать обстановку, но тут — мистическое совпадение — ДТП губернского масштаба забросило 41-летнего Слюняева в один из самых патриархальных углов России.
Костромичи обрадовались появлению молодого решительного чиновника с федеральными амбициями. «Мне он очень понравился. Приятный в общении, интересный, интеллигентный, умный, — делилась впечатлениями с «Коммерсантом» мэр Костромы Ирина Переверзева. — Настроен на позитив. Что еще надо?» Как выяснилось, не хватало взаимности — самому Слюняеву Переверзева не очень понравилась, и через девять месяцев она уволилась. После ее отставки губернатор рассказывал журналистам: «Я ей предложил: либо пиши по собственному, либо тебя уведут в наручниках». С этих пор губернатор взял управление Костромы в свои руки: начал посещать городские планерки и давать распоряжения чиновникам. «Он ходил и к коммунальщикам, и к водоканальщикам, и в школы, и в больницы, и в подвалы, и на крыши, — рассказывает первый зам Слюняева Александр Коновалов. — Благодаря такой работоспособности у него очень высокий рейтинг среди населения».
Ручное управление быстро принесло плоды. В Костроме наконец начали приводить в порядок дороги, преобразился и центр города. Свежевыкрашенные фасады домов ночью теперь подсвечивают. «Наконец-то появился хозяин, который дело делает», — одобряет нового начальника смотритель сусанинского мемориала Сизов. Одна незадача: все серьезные вопросы губернатор старается решать лично — от выделения земли до аренды лесосеки. «С мая не могу решить вопрос по одному из земельных участков, — рассказывает совладелец группы компаний «Аксон», депутат областной Думы Андрей Озеров. — Может, это и правильно, все контролировать. Но даже руководитель департамента не может к нему на прием попасть. Слишком много вопросов, которые на ручном управлении». На просьбу Forbes об интервью с губернатором в администрации области ответили отказом — у руководителя региона слишком плотный график.
Первым распоряжением губернатора стал мораторий на любые сделки с областной землей и недвижимостью. После этого был придуман механизм: теперь все претенденты на участки или объекты защищают свои проекты на инвестиционном совете при губернаторе. По словам одного из организаторов этого совета, бывшего зама Слюняева Владимира Андрейченко, администрация контролирует все — от строительства заводов до выделения земли под гаражный кооператив. «Все инвесторы проходят смотр, чистилище своих планов и своих возможностей, — рассказывает Коновалов о новых порядках. — Гласно и открыто, под камеру каждый говорит о своих способностях, и каждый член совета может задать любой вопрос. И после того, как мы выясним достоинства претендента, узнаем его финансовые возможности, мы даем разрешение». За реализацией каждого проекта следит специально создаваемая рабочая группа, чтобы у собственника не возникло искушения получить землю исключительно с целью дальнейшей перепродажи (таких Коновалов называет «недобросовестными инвесторами»).
Чтобы не продешевить, губернатор велел провести переоценку земли. В итоге некоторые участки подорожали в десятки раз. «В среднем налог на земли промышленности поднялся в 14 раз», — констатирует Инна Соловьева, директор лесопромышленного комплекса в Мантурово, городке на востоке области. Она объединилась с владельцами еще девяти компаний, чтобы через суд добиться от администрации снижения земельного налога. Если раньше за 12 га завод платил в казну 200 000 рублей, то сейчас с него причитается уже 2,8 млн. «При таком раскладе вообще никакой экономики не получается», — говорит Соловьева.
Именно на лесников и сделал ставку губернатор, пообещав, что доходы областного бюджета вырастут вдвое: три четверти площади области покрыто дремучими лесами, и плата за них могла бы серьезно пополнить бюджет. Поначалу расчет казался правильным: в 2008 году поступления от лесопромышленников выросли в 3,5 раза. Но в кризис объемы лесозаготовки упали в два раза. Хозяин пилорамы в Шарье (город на востоке области) Алексей Татаринов рассказывает, что все его друзья-лесозаготовщики забросили бизнес. Если раньше он сам и заготавливал, и пилил, то теперь дешевле привезти древесину из Вологодской или Кировской области. Но везти в Сусанино лесное сырье из соседних областей все равно накладно, поэтому полный тезка смотрителя, предприниматель Александр Сизов распустил 30 работников и бросил производство.
Оставшиеся на плаву держатся из последних сил. «Теперь если берем лес в аренду, то только через совет по инвестициям при губернаторе, — жалуется владелец другой пилорамы Валерий Жуколин. — Каждое мало-мальское начинание, которое должна подписать администрация, идет через него». Звонок Forbes застал Жуколина в больнице. Инфаркт. Покупатели, с которыми у него заключены договора, перестали брать поддоны — у них встало производство. И Жуколина начали песочить на комиссиях — почему взял лес и нет повышения производства, почему так мало платит налогов. «Замучили эти комиссии, то одним сведения подавай, то другим», — рассказывает предприниматель.
К комиссиям по мобилизации доходов костромичи уже привыкли. Восемь отраслевых групп при замах губернатора вызвали в прошлом году на ковер руководителей более двух тысяч предприятий. Сусанинского фабриканта Ковтуна вызывают к начальству регулярно, увещевают повысить зарплату работникам с 8000 до 11 000 рублей в месяц. Всякий раз Ковтун опускает голову, вздыхает и говорит: «Денег нет». Большинство придерживается такой же тактики. «Приходят, слушают, кивают и уходят, — рассказывает Андрейченко. — Одно предприятие было довольно крупное, мы имели на него влияние, так как его деятельность подлежит лицензированию. Мы говорим: установите зарплату в 20 000. Они согласились. На следующий день из 40 работающих на предприятии осталось двое. Всех остальных формально перевели на аутсорсинг».
Пока бизнесмены саботируют, чиновники работают не покладая рук. Рядом с таким деятельным губернатором (за два года от Слюняева поступило больше 12 000 поручений) костромские бюрократы стали работать как заведенные и засиживаться на работе до ночи. В каждый район от области выслали по финансовому уполномоченному, основная задача которого — следить за тем, как тратятся деньги избранным главой района. «Мы создали прецедент для всей страны», — радуется успехам своей администрации Коновалов. Чтобы наместника не подкупили, зарплата у него такая же, как и у того, за кем он наблюдает, рассказывает Кудрявцева, совмещающая бизнес с работой депутата Сусанинского районного совета депутатов.
Финуполномоченный Юлия Голубева сидит с ноутбуком в кабинете недалеко от администрации района. По ее словам, с районным начальником у нее отношения хорошие. «Сначала было, конечно, тяжело, но сейчас нормально, мы же помогаем друг другу». Самые мудрые районные руководители стараются заранее обо всем договориться с потенциальными контролерами. Но нет-нет да и пробежит между ними черная кошка: например, аналитик в Октябрьском районе выявила 99 муниципальных участков, за которые не взималась аренда.
Всевидящее государство — удовольствие не из дешевых, поэтому по административным расходам на душу населения область вырвалась на второе место в Центральной России, сразу за Подмосковьем. Чтобы не разориться на штатных соглядатаях, в качестве бесплатных контролеров Слюняев решил задействовать руководителей районных газет — пусть поработают на общественное благо и на общественных, разумеется, началах. Выдав им удостоверения помощников губернатора, главредов обязали собирать данные о работе ЖКХ. Как ремонтируются дома, сколько денег потрачено — все это подтверждать фотографиями, а также собирать статистику по безработным. Кто после этого посмеет сказать, что губернатор не верит в гражданское общество? И пусть нельзя плохо писать в газетах об области, докладывать наверх об истинной ситуации на местах для журналистов теперь обязанность. За саботаж наказывают. Когда новые порядки описал редактор шарьинской газеты «Ветлужский край» Вячеслав Голубцов, его вызвали в Кострому на ковер, после чего уволили.
Бывший замгубернатора Андрейченко после отставки стал местным Герценом. Сидя дома, он размещает в сети все новые разоблачения, где со скрупулезностью финансиста подсчитывает расходы и доходы области. Получив фактически волчий билет, Андрейченко теперь живет за счет родственников и собирается уезжать в Москву. «Сложно идти в кадровое агентство со строчкой «заместитель губернатора» в трудовой книжке», — вздыхает он. Бывшие коллеги ему сочувствуют, но предпочитают с ним не здороваться. Когда зампреда областной Думы Сергея Галичева заподозрили в связях с «революционером», на кондитерское объединение, которым управляет жена депутата, нагрянули проверяющие, рассказывает бывший чиновник.
«Может быть, приезжим здесь и неплохо, но, я чувствую, есть антипатия именно к костромскому бизнесу. Мол, собрались какие-то деревенские хапуги, нарезали, нахватали, и хрен вам чего. Буду резать, буду бить» — так характеризует стиль поведения администрации хозяин местной продуктовой сети, предварительно попросив отключить диктофон. По его словам, он уже полтора года не может купить земельный участок, на котором у него два здания в собственности. Не помогают ни выигранный суд, ни судебные приставы, которые обязали департамент имущества заключить договор. «Чиновников областных и муниципальных губернатор настолько застращал подозрениями во взяточничестве, что им теперь проще запретить, чем разрешить, — объясняет ритейлер. — Чиновники уже прикрываются его именем. Получил отказ и думаешь, губернатор тебе отказал или чиновник. И уже не поймешь. Просто такая общая атмосфера: ничего нельзя».
Из-за крутого нрава губернатора молва его демонизирует. Сразу несколько человек рассказали корреспонденту Forbes о том, как местные борцы с организованной преступностью прессовали хозяина крупной сети магазинов бытовой химии «Золушка» Евгения Бельдина, заставляя «переписать» бизнес на членов команды губернатора. Итог страшной сказки такой: Бельдин бизнес отдал, а в декабре 2009 года повесился. Развеял зловещие слухи сам Бельдин. Живой и здоровый, он встретился с Forbes и рассказал, что с частью нерентабельных активов ему действительно пришлось расстаться. Например с мебельным производством. Но бизнесмен не унывает. Наоборот, придумал самую доступную франшизу в России. За 500 000 рублей франчайзи может открыть магазин бытовой химии и парфюмерии и окупить его за полтора года. «Через год-два мы будем номер один в России по обороту франчайзинговых магазинов», — обещает Бельдин. Он полон жизни и оптимизма.
Активист «Деловой России», владелец мебельного бизнеса Максим Постников тоже рекомендует не слушать нытье собратьев по цеху: в регионе можно спокойно заниматься бизнесом. В этот момент у него звонит телефон. «Пришли ко мне на фабрику милиционеры, — выслушав собеседника, сообщает он. — Говорят, познакомиться».