Олег Дерипаска — заложник амбиций

Семнадцатого сентября 2008 года Большой театр показывал в Гонконгском культурном центре балет «Спартак». Среди публики выделялись несколько мужчин в деловых костюмах. Ближе к финалу мужчины стали нервно поглядывать на смартфоны — их явно занимало не восстание римских рабов. Это были менеджеры Олега Дерипаски, который оплатил гастроли Большого в ходе промоушена первого русского IPO на китайской бирже: разместиться должна была его компания «Союзметаллресурс», а потом — алюминиевый гигант «Русал», основа его бизнеса.

Впрочем, когда самолет с артистами и бизнесменами приземлился в Гонконге, уже было ясно, что IPO под угрозой: обанкротился инвестбанк Lehman Brothers, и индексы мировых бирж рухнули один за другим, увлекая за собой и без того снижавшиеся цены на металлы. Потому и нервничали менеджеры Дерипаски, они ждали новостей с открытия торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE): как отреагируют инвесторы? «Мы ожидали, что падение будет сильным, но не настолько, — вспоминает Олег Мухамедшин, директор по корпоративному развитию «Русала». — До пяти утра сидели и обсуждали, как действовать дальше».

За три осенних месяца цена на алюминий, продажа которого генерировала основной денежный поток компаний Дерипаски, упала почти вдвое — до $1820 за тонну. Road-show «Союзметаллресурса», не говоря уже о выводе на биржу «Русала», пришлось отложить. Но настоящие неприятности только начинались. Совокупный долг компаний, объединенных в группу «Базовый элемент», приближался к $28 млрд при выручке $27,7 млрд, а в залоге у кредиторов находились акции предприятий, стремительно терявшие цену. В конце сентября начались первые маржин-коллы.

Пикантность ситуации заключалась в том, что летом 2007-го Дерипаска предупреждал: скоро последует обвал рынков, который мощно ударит по России, — но за последующий год увеличил кредиторскую задолженность почти втрое. Его структуры купили «Русснефть», «Трансстрой», а также крупные пакеты акций производителя автокомпонентов Magna и строительных компаний Hochtief и Strabag. А приобретенный за три месяца до «черного сентября» блокирующий пакет в «Норильском никеле», ради которого бизнесмен и его партнеры по «Русалу» заняли $4,5 млрд у иностранных банков, стал камнем на шее.

Как изменил предпринимателя и его империю кризис, который Дерипаска встретил самым богатым человеком России по версии Forbes?

Черный октябрь

«Сколько мы сейчас стоим? Ну, где-то $15 млрд, по оценкам инвестиционных банков, а кредитный портфель — $3 млрд», — рассказывал Forbes гендиректор «Русала» Александр Булыгин. Дело было в сентябре 2006 года, накануне объединения алюминиевой компании Дерипаски с конкурентом СУАЛом и швейцарским металлотрейдером Glencore в UC Rusal. «Такого соотношения debt-to-equity нет ни у кого из коллег, хотя компания нашего размера может иметь $15 млрд заемных средств, ну минимум $10 млрд», — с гордостью подчеркивал Булыгин. Цена алюминия на Лондонской бирже тогда преодолела отметку $2500 за тонну и продолжала ползти вверх.

Если до весны 2007 года Дерипаска занимал деньги осторожно, то образование нового, объединенного «Русала» словно сняло для него невидимый ограничитель. Он строил свою бизнес-империю крупными блоками: на покупку новых активов потратил более $12 млрд, заняв почти всю сумму. Менеджеры пытались доказать шефу, что долги растут слишком быстро, но тот лишь отмахивался. «Многие кредиты брались без источника погашения, а о том, как будем возвращать, речь не шла, — рассказывает один из бывших топ-менеджеров Дерипаски. — Олег Владимирович в свойственной ему эмоциональной манере продавливал нужные решения».

Расчет ОВД, как зовут Дерипаску коллеги, строился на собственном опыте 1990-х и начала нулевых: сколько бы активы ни стоили сейчас, потом они будут стоить еще дороже. Менеджеры «Русала», наблюдая конфликт римских рабов и полководца Красса, беспокоились о ценах на алюминий, влиявших на способность компании обслуживать гигантский долг.

Когда цена алюминия упала ниже $2000 за тонну, стало ясно, что своевременно платить по кредитам «Русал» не может. В том же положении — на пороге дефолта — оказалось большинство компаний «Базэла». «Царила депрессия, было непонятно, за что драться», — вспоминает еще один член команды Дерипаски. Олигарх не хотел расставаться ни с чем. «Я ему советовал тогда: отдай что-нибудь», — рассказывал Forbes человек из ближайшего окружения магната. Тот был непреклонен.

Уже в октябре margin calls привели к первым потерям — «Базэл» лишился своих долей в Magna и Hochtief. Дерипаска лично встречался с кредиторами других компаний. «Приходилось разрываться, переговоры с западными банкирами заканчивались в двенадцать, в час ночи, в два, — рассказывает Мухамедшин. — А в пять утра открывался Гонконг, и мы начинали новые переговоры».

Больше всего ужасала, конечно, перспектива краха «Русала». Компания была обременена долгом $16,8 млрд перед 73 кредиторами, из которых $7,4 млрд приходилось на пул иностранных банков. Сославшись на резкое ухудшение ситуации, «Русал» остановил выплаты. В свою очередь банкиры опасались, что Дерипаска прибегнет к приемам из 1990-х: в ходе возможного банкротства активы холдинга уведут в какой-нибудь «Русал-2», и пул останется ни с чем. Твердо обеспечен был только кредит на $4,5 млрд, взятый на покупку блок-пакета «Норильского никеля» под залог самого пакета. Но из-за падения рынков залог обесценился и уже не обеспечивал заем. Разницу следовало покрыть до 30 октября — даты очередных выплат.

Отчаянное сопротивление, ссылки на форс-мажор и прочие ухищрения вряд ли остановили бы синдикат западных банков от продажи залога —  пакета акций «Норникеля». Хотя его цена и уменьшилась в разы, когда все рушилось, это был способ получить кэш. Дерипаска мог остаться и без акций, и с жирным пятном на репутации. И тогда на сцене возник едва ли не единственный из возможных спасителей Дерипаски — государство в лице ВЭБ перекупило $4,5-миллиардный долг «Русала» по «Норникелю» и приняло в залог его подешевевшие акции. В качестве недостающей части обеспечения ВЭБ получил блок-пакеты акций ключевых заводов «Русала» — КрАЗа и БрАЗа.

«Ручку верните»

На всю страну транслировался политический спектакль — небритый угрюмый олигарх ссутулился под суровым взглядом премьер-министра. Олигарху досталось за остановку градообразующего производства в Пикалево. «Ручку! — ухмыляется в спину Дерипаске Владимир Путин. — Ручку-то верните».

В действительности премьер-министр, конечно, сочувствовал Дерипаске и хотел помочь, занимался его делами, рассказывал один из крупных российских бизнесменов. И дело не в «семейности» олигарха, женатого на дочери ельцинского зятя Валентина Юмашева, который, как говорят, в свое время представил Ельцину Владимира Путина, убежден собеседник Forbes.

«Никаких личных преференций от Путина к Дерипаске нет и не было, — комментирует Дмитрий Песков, пресс-секретарь премьер-министра РФ. — Встреча с Путиным была, но не он один ходил тут [в Белом доме] небритый и невыспавшийся».

Осенью 2008 года многие задавались вопросом: почему государство поспешило на выручку Дерипаске? Самой популярной версией было нежелание допустить переход «Норникеля», стратегического актива, под сильное влияние иностранцев. «Риск перехода в руки иностранным кредиторам был, и государство в этой истории выполнило свою роль на пять с плюсом, дав гарантии не только по «Русалу», но и по другим его предприятиям», — комментирует Песков.

Далее маячил еще более опасный сценарий — банкротство алюминиевых заводов и выход на улицы десятков тысяч пролетариев. Это весомые аргументы для властей. «С точки зрения справедливости разумно было бы осуществлять расчеты с кредиторами путем деприватизации и продажи, но кто будет всем этим управлять?!» — рассуждает топ-менеджер одного из госбанков — кредиторов «Базэла». Государству было проще помочь собственнику, чем взваливать его проблемы на себя.

Как утверждают источники Forbes, в разгар кризиса Дерипаска сам предлагал правительству отдать весь «Русал». Но это был спектакль, уверен топ-менеджер Альфа-банка: «Дерипаска четко понимал, что государству этого не надо, поэтому пришел к государству и сказал: хотите — забирайте».

С кредиторами российский too big to fail повел себя жестко. Для начала он объявил кредиторам-иностранцам, что замораживает выплаты по кредиту «Русала», пока они не согласуют условия реструктуризации долга. Начались еще более тяжелые переговоры. «Дерипаска вел себя с кредиторами предельно жестко, — говорит президент Сбербанка Герман Греф. — Если его команда давала слабину, он все исправлял».

В офисах «Русала» и «Базового элемента» свет не гас круглые сутки, менеджеры спали у рабочего стола. Комплекс офисных зданий «Русала» на Николоямской улице напоминал вокзал. Контрагенты запомнили Дерипаску эпохи кризиса усталым, но сконцентрированным на снижении издержек и реструктуризации долгов — в том числе персональных. Ходили слухи, что архитекторам, занимавшимся его домом, перестали перечислять деньги за ремонт и заказанную мебель, австрийцу-гувернеру сына отказали в прибавке к жалованью и даже личное потребление миллиардера сократилось. Пресс-служба «Базэла» отказалась это комментировать.

Внутри команды Дерипаски назрел конфликт, приведший к увольнению гендиректора «Русала» Александра Булыгина. Собственник объявил ему, что планирует сам занять кресло СЕО. «Для Булыгина это был тяжелейший период, между ним и Дерипаской случались эмоциональные всплески, — вспоминает руководитель одного из департаментов «Базэла». — Олег не смог ему объяснить: Саш, ничего личного, инвесторы хотят увидеть во главе компании ее влиятельного владельца». Вскоре ушла и гендиректор «Базового элемента» Гульжан Молдажанова — говорили, что причиной ее ухода стали жесткие разногласия с шефом по вопросу действий в отношении кредиторов. Оба уволенных проработали с Дерипаской по 15 лет. Дальше он сражался в одиночку. В «Базэле» не стали подтверждать или опровергать эту историю, а Булыгин и Молдажанова были недоступны для журналистов.

Дерипаска считал, что иностранным кредиторам не хватит пороху, чтобы довести дело до банкротства «Русала», рассказывают его бывшие менеджеры и банкиры. «Иностранные банки — это большие глобальные компании, там владельцы очень отдалены от менеджеров, которым проще спрятать голову в песок и признать убыток, только бы им за это ничего не было, и Дерипаска давил как раз на менеджеров», — подтверждает один из ключевых управленцев Альфа-банка. Западные банки, которые вели переговоры от имени консорциума, отказались комментировать Forbes и отношения с «Русалом», и мнение «Альфы».

Расчет на нерешительность банкиров оказался верен. В итоге «Русалу» предъявили компромиссное условие — госбанки тоже должны проявить готовность реструктурировать долг. Кремль, выдержав для порядка паузу, направил кредиторам «комфортное письмо» за подписью помощника президента Аркадия Дворковича — мол, поддержим, если что. Консорциум успокоился и в декабре 2009 года подписал семилетний план реструктуризации. По условиям соглашения в течение первых четырех лет «Русал» может вообще не платить, если не хватает средств на обеспечение «устойчивой деятельности».

Впрочем, среди банкиров нашелся один персонаж со стальными нервами, на которого не подействовала магия Кремля.

Человеческие отношения

В один из мартовских дней 2009 года два узнаваемых бизнесмена, оставив охранников на улице, зашли в ресторан «Сирена» на Большой Спасской улице. Дерипаска приехал на встречу с Михаилом Фридманом, крупнейшим акционером «Альфы», чей офис находится неподалеку. «Олег Владимирович, видимо, в книжке прочитал, что в критической ситуации нужно пытаться наладить человеческие отношения, — иронизирует собеседник Forbes из «Альфа-Групп». — У него с этим вечная проблема».

Дерипаска ждал трудных переговоров. На долю Альфа-банка приходилось всего 4% от задолженности «Базэла» ($1,1 млрд), но банкиры не отступали и требовали выплаты долга. Перед государством «Альфа» выдвигала аргументы, симметричные «русаловским»: если банк начнет спасать «Базэл», то разорится сам и тогда люди выйдут на улицу. Но не десятки или сотни тысяч, а три миллиона вкладчиков. «Как в том анекдоте про крокодила Гену и Чебурашку, — шутит собеседник Forbes. — Гена, давай я понесу тяжелый чемодан, а ты понесешь меня».

Дерипаска остался доволен встречей — Фридман убедил его в том, что не воюет с ним, а просто защищает свой банк. По словам бывшего менеджера «Базэла», Фридман все свалил на своего партнера Петра Авена (отвечает за связи с госорганами), а также обещал во всем разобраться и решить вопросы.

Однако радоваться было рано. Дальше разговоров дело не двинулось — «Альфа» продолжала душить заемщика. Пока 73 кредитора «Русала» пыхтели над реструктуризацией, с боями отвоевывая сколько-нибудь выгодные условия, «Альфа» подала иски о банкротстве ключевых предприятий группы — Красноярского алюминиевого завода и СУАЛа. Государство вновь пришло на помощь: кредит «Русала» на $90 млн выкупил Сбербанк.

«Фридман с Дерипаской вели себя очень корректно, но на уровне менеджмента продолжались жесткие споры», — говорит, разводя руками, топ-менеджер Альфа-банка. Очевидно, банкиры были убеждены, что олигарх жадничает, а на самом деле может расплатиться, сбыв с рук некоторые активы. В качестве отступного «Альфу» интересовали «Ингосстрах», «Русснефть» и «Трансстрой». Но Дерипаска категорически отказывался использовать предприятия одних своих дивизионов для погашения долгов других.

Тогда Альфа-банк начал судиться вообще по всем договорам, угрожая исками о банкротстве крупнейшим предприятиям группы. Наиболее жаркие бои шли вокруг концерна «Русские машины».

1134 печати

Будучи фактически банкротом, Горьковский автозавод собирался реструктурировать долг около $1,3 млрд перед 22 кредиторами. На долю Альфа-банка приходилось $100 млн. Но, кроме этого, у «Альфы» был еще и долг управляющей компании ГАЗа «Русские машины» ($157 млн), который давался Дерипаске на покупку акций вагоностроительного завода «Рузхиммаш». В залоге были акции самого завода. «Базэл» через суд пытался заставить «Альфу» принять бумаги в качестве отступного и даже выиграл , но команда Фридмана настаивала на том, чтобы кредит был погашен деньгами. Акции «Рузхиммаша» на тот момент были неликвидными, за них можно было выручить от силы $20–30 млн.

Однако правительство поддержало идею реструктуризации долга ГАЗа. «Альфе» настоятельно рекомендовали не трогать социально важное предприятие. Летом 2009 года комиссия «по повышению устойчивости российской экономики» под председательством первого вице-премьера Игоря Шувалова одобрила выделение госгарантий на половину долга ГАЗа. Рабочая группа готовила пятилетний план реструктуризации.

Представители «Альфы» входили в эту группу. Но банк был готов участвовать в реструктуризации только при условии, что Дерипаска вернет $157 млн, ссуженные «Русским машинам». «Базэл» настаивал на том, что эти два долга нужно рассматривать по отдельности. Он требовал от «Альфы» подписать документы по ГАЗу, а уж потом разбираться с «Русскими машинами». При таком раскладе «Альфа» могла потерять свои $157 млн: Фридман и Авен опасались, что Дерипаска не будет платить по слабо обеспеченному кредиту.

«Альфисты» сделали все, чтобы не допустить такого развития событий. «Когда все участники синдиката уже подписали документы по реструктуризации кредита ГАЗу, «Альфа» на совещании в правительстве заявила, что условием их участия в синдикате будет решение проблем с кредитом «Русских машин», — вспоминает президент Банка Москвы, бывший первый заместитель президента — председателя правления ВТБ  Михаил Кузовлев. — Все поняли: сейчас синдикат развалится, завод встанет, сотни тысяч людей выйдут на улицы и начнется кипеж. Тогда правительство предложило госгарантию по кредиту «Русских машин» нам, и я согласился». У Сбербанка тогда были натянутые отношения с Дерипаской — те же «Русские машины» только недавно расплатились по кредиту в $2,8 млрд, взятому Дерипаской на покупку «Русснефти». Оставался ВТБ.

Но Дерипаске этот вариант тоже не нравился — он предпочел бы, чтобы ВТБ выкупил у «Альфы» кредит ГАЗу, исключив несговорчивого кредитора из пула.

Но не тут-то было. Пока комиссия шумела, на территории Альфа-банка тихо-мирно стояло изделие автозавода — «Газель». В ее кузове лежали документы по реструктуризации долга ГАЗа, подписанные 21 участником синдиката. Когда принципиальное согласие ВТБ на выкуп кредита «Русским машинам» было получено, Илья Поз, в то время заместитель руководителя корпоративного бизнеса Альфа-банка, у которого было право подписи, получил отмашку. Коробки с документами начали грузить на тележки и поднимать на лифте в специальную комнату.

Когда последняя тележка заехала в лифт, зазвонил мобильник одного из «базэловцев». Дерипаска сообразил, что проиграл, и велел везти бумаги назад. Им руководило желание развернуть ситуацию, добиться того, чтобы «Альфа» вышла из синдиката и никому не мешала. Кузовлев рассказывает, что предлагал «Альфе» выкупить кредит ГАЗу, но она наотрез отказалась — хотела сохранить рычаг давления на Дерипаску.

Служба безопасности «Альфы» заблокировала все выходы из офиса. «Базэловцам» не удалось увезти документы, процесс подписания пошел. В нем участвовало по три человека с каждой стороны, юристы «Базэла» доставали документы из коробок, Поз и главбух «Альфы» подписывали их и ставили печать. Всего 1134 подписи и печати. Подписание закончилось после двух часов ночи.

«Альфа» подстраховалась на случай, если ВТБ вдруг передумает, и дополнительное соглашение, без которого план реструктуризации не вступал в силу, подписала лишь в феврале 2010 года, после того как ВТБ перевел на ее счет $157 млн.

«Это был мучительный процесс, [«Альфа» и «Базэл»] в жизни без нас не договорились бы, — резюмирует Кузовлев. — Государству нужно было объяснить, что не надо спешить, все будет нормально, «Альфе» — что не надо требовать невозможного, а Дерипаске — что нужно давать больше залогов».

«Базэл» не стал комментировать эту историю, сказав лишь, что «сделаны определенные выводы в плане клиентских отношений [c «Альфой»].

Еще больше залогов

Каков итог многочисленных переговоров Дерипаски с кредиторами? В конце концов он смог договориться со всеми и отсрочил выплаты по большинству кредитов на годы. Но долг «Базэла», хотя его и удалось снизить на четверть, по-прежнему огромен — $21 млрд. Кроме того, зависимость олигарха от государства, которую так или иначе принимают в расчет все члены списка Forbes, для Дерипаски обрела вполне конкретное очертание. Согласившись ждать, банки получили существенный кусок бизнеса владельца «Базэла» в залог. И крупнейшим держателем залогов оказалось государство, поскольку крупнейшие кредиторы компаний Дерипаски — Сбербанк, ВТБ, ВЭБ.

Вот несколько примеров. До 2008 года в «Базэле» не было практики отдавать в залог акции основных предприятий. Если до кризиса по кредиту «Альфы» «Русским машинам» были заложены только акции «Рузхиммаша», то теперь у ВТБ появился входящий в концерн Арзамасский машиностроительный завод с многомиллионными международными контрактами на поставку бронетранспортеров. Кроме того, прижимистый Дерипаска пошел на беспрецедентный шаг: передал в залог по машиностроительному концерну активы из другого холдинга, «Базэл-Недвижимости», главный офис «Трансстроя» и еще несколько объектов.

Как мы помним, когда ВЭБ предоставил «Русалу» деньги для рефинансирования кредита под залог акций «Норникеля», он потребовал в залог еще и акции крупнейших предприятий «Русала» — по 25% Братского и Красноярского алюминиевых заводов. Дальше — больше. В ходе реструктуризации основного долга «Русала» кредиторы по примеру ВЭБ потребовали дополнительного обеспечения: были заложены блокирующие пакеты практически всех алюминиевых заводов компании и по 100% акций других компаний «Русала». Еще позже по кредиту ВТБ на $900 млн был заложен блок-пакет холдинга En+, которому принадлежит вся доля Дерипаски в «Русале». Впоследствии в счет погашения $500 млн из этого кредита Дерипаска отдал госбанку 4,35% En+. Банкиры рассказывают, что еще 4,5% En+ могут быть проданы государственному Российскому фонду прямых инвестиций. «Базэл» и представители РФПИ отказались комментировать этот вопрос.

Уменьшился и пакет Дерипаски в «Русале»: 6% пришлось отдать Михаилу Прохорову в счет погашения долга за пакет «Норникеля». После продажи доли в En+ эффективная доля Дерипаски в «Русале» составляет 45,35% (см. таблицу).

А какова результативность предкризисных приобретений магната? Большая часть купленных в 2007–2008 годах «неалюминиевых» активов, на покупку которых было потрачено около $12 млрд, почти целиком заемных, принесла ему убытки либо не дала ощутимой выгоды.

Акции Magna и Hochtief, на покупку которых было потрачено в общей сложности около $2,3 млрд, осенью 2008 года были потеряны по margin calls. От потери акций Strabag, приобретенных за $1,63 млрд, Дерипаску спасли только акционеры австрийской компании, давшие ему новый кредит на обратный выкуп акций компании через год. «Русснефть», купленную у Михаила Гуцериева на кредит в $2,8 млрд, в итоге удалось продать лишь самому же Гуцериеву за $3 млрд. Этих средств хватило только на погашение кредита с процентами.

Последняя и самая масштабная предкризисная покупка — блок-пакет ГМК «Норильский никель» — обошлась «Русалу» в $5 млрд и 14% акций «Русала». Эта сделка до сих пор не окупилась: котировки «Норникеля» сейчас на 20% ниже, чем на момент покупки в апреле 2008 года. За три года акционеры «Русала» заработали на дивидендах никелевой компании всего $620 млн. «Приобретение пакета в «Норникеле» за три месяца до кризиса — это, конечно, bad luck», — признается Олег Мухамедшин.

Время продавать

«Летом 2010 года Олег Владимирович решил, что кризис закончился, и вернулся в свое обычное состояние», — уверен его бывший топ-менеджер. Потрепанная кризисом империя опять начала потихоньку разрастаться: Дерипаска выкупил обратно 17%-ную долю в Strabag и треть банка «Союз», переданного в кризис на санацию «Газфинансу». «Базэл» снова обратился за кредитами к банкирам, в том числе иностранным, правда, пока большая часть идет на рефинансирование старых долгов: долг, сократившийся до $21 млрд, все еще висит на компаниях тяжким грузом.

Облегчить это бремя можно было бы одним махом — продав долю в «Норникеле», покупка которой ввергла Дерипаску в финансовые неприятности. «Сейчас у «Русала» размер долговой нагрузки $12 млрд, ну и стоимость нашего пакета в «Норильском никеле» — те же $12 млрд. Если условно считать, что акции «Норникеля» — это квазикэш, то увидите, что долга нет», — подтверждает финансовый директор «Русала» Олег Мухамедшин.

Партнеры Дерипаски Виктор Вексельберг и Михаил Прохоров уже давали понять, что согласились бы на такую сделку — весь вопрос в цене. «Интеррос» трижды предлагал «Русалу» выкупить большую часть их пакета, давая до $12,8 млрд за 20% акций «Норникеля», но все оферты были отклонены. Корпоративная война, в ходе которой миноритарии могли бы получить доступ к управлению компанией, длится в «Норникеле» уже три года, но Дерипаска не выглядит победителем — ему противостоит объединившийся с менеджментом компании «Интеррос».

«Если у «Русала» все-таки есть намерение продать свой пакет акций в «Норильском никеле», мы готовы обсудить с ними это», — заявил Forbes представитель «Интерроса» сразу после того, как алюминиевая компания отвергла третью по счету оферту холдинга Владимира Потанина. Ответ «Русала» был характерно категоричен: «Русал» не вел и не ведет никаких переговоров ни с «Интерросом», ни с «Норникелем», ни с кем-то еще о продаже доли в ГМК.

«У Олега Владимировича сейчас большие проблемы», — аккуратно оценивает дела своего потенциального партнера руководитель Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев. Проблемы — это по-прежнему огромные долги в условиях нестабильных цен на сырье. В нынешних условиях главе «Базэла» приходится менять стратегию, считает первый зампред ВТБ Юрий Соловьев. «Новая стратегия уже видна. Олег Владимирович начинает продавать часть своих активов, чтобы удержать другие и привлекать партнеров», — убежден Соловьев.

Сумеет ли Дерипаска умерить амбиции, или расширение империи на заемные деньги будет продолжаться? Ему и раньше советовали сосредоточиться на чем-то одном. Но он никогда не следовал чужим советам.