Опубликовано в журнале «Русский Newsweek» №24, 2010г.
В 1992 году Якутия, как и все прочие республики, взяла столько суверенитета, столько смогла. Главное, что у нее получилось, — это преобразовать союзный трест «Якутскалмаз» в компанию АЛРОСА и подчинить ее самой себе — местным бизнесменам, правительству, главам восьми улусов, где добывают алмазы. Прибыль от продажи алмазов целиком оставалась в дотационной Якутии, и та тратила ее на что хотела. Был создан Национальный театр танца, запущена программа поддержки якутской культуры и идентичности. В 2006 году Ил Тумэн, местный парламент, по примеру коренных народов США думал о создании банка спермы Республики Саха (Якутия). А чтобы достояние республики было труднее у нее забрать, в 2003 году Ил Тумэн специальным законом утвердил, что национальным интересам отвечает только правовая форма закрытого акционерного общества. Теперь этим забавам приходит конец: федеральное правительство твердо решило сделать компанию публичной и продать крупную долю стратегическим инвесторам. Из дойной коровы Якутии АЛРОСА должна превратиться в успешного рыночного игрока с глобальными амбициями. Тем более что сегодня у компании есть реальный шанс встать в один ряд с таким титаном рынка алмазов, как южноафриканская компания De Beers. Якутии никуда не деться. На минувшей неделе в отставку подал президент республики Вячеслав Штыров. На рынке уверены, что это напрямую связано с будущим АЛРОСА — он около двух лет тормозил реорганизацию алмазной компании. А когда тормозить стало невозможно, ушел, лишь бы своими руками не отдавать федералам ключевой алмазоносный актив. Перед преемником Штырова, кто бы им ни стал, стоит единственная задача — с гарантией провести приватизацию крупного пакета акций АЛРОСА в 2010–2011 годах. Та же задача и у президента компании Федора Андреева: сорвет приватизацию — потеряет пост, утверждает источник в правительстве.
ОБВАЛ РЫНКА
Крест на независимости АЛРОСА от федералов поставил кризис. На алмазном рынке он начался даже раньше, чем на финансовом, и, возможно, оказался более глубоким. К началу 2008 года рынок камней был явно перегрет, цены достигли пика, и спрос стал падать. Еще 10–15 лет назад, пока рынок целиком контролировала De Beers и он был абсолютно непрозрачным, эту тенденцию можно было бы скрыть от широкой публики. Но на монополиста De Beers стали давить антимонопольные органы в Европе и США, и компании пришлось потесниться — пустить на рынок других игроков. Один из таких игроков—крупная англо-австралийская горнодобывающая компания BHP Billiton — стал торговать необработанными алмазами на открытых аукционах, а сведения о ценах публиковать в виде индекса. Рынок отреагировал моментально: в 2008–2009 годах цены на алмазы упали на 50–60%. В течение десятилетий De Beers продвигала представление о камнях как о вечных ценностях. Diamonds are forever, бриллианты навсегда — смысл этой аксиомы сводился к простой формуле: камни не дешевеют. И тут такой обвал. В конце 2008 года De Beers стала действовать по методике ОПЕК: заморозила добычу и сократила предложение. Количество камней, предлагавшихся покупателям, было снижено примерно на 50%, а несколько крупных рудников были практически остановлены. Но этого оказалось недостаточно — цены продолжали падать. При этом к 2008 году De Beers уже не была мировой монополией. Прежде всего она потеряла крупнейшего поставщика—Россию, которая более 50 лет торговала через южноафриканцев. Уступая требованиям Еврокомиссии, De Beers обязалась прекратить покупку алмазов у других добывающих компаний. К 2009 году доля южноафриканцев в продажах АЛРОСА упала до нуля. Когда в 2009 году президент АЛРОСА захотел встретиться с функционерами De Beers, те сказали, что на встрече должен быть уполномоченный еврокомиссар. Тем не менее ситуация на рынке была такова, что решение поддержать инициативу De Beers напрашивалось само собой. АЛРОСА на полгода полностью прекратила поставки камней на внешний рынок. Решение в опековском духе — остановить продажи и дать рынку остыть—показалось логичным, говорит источник в Министерстве финансов, которое курирует алмазную отрасль с советских времен. К тому же, продолжает чиновник, тогда было не до АЛРОСА. Это был декабрь 2008 года — едва ли не самый пик кризиса. Правительство и Минфин готовились к девальвации.
ДОЛГОВАЯ ЯМА
Но если De Beers вдвое сократила продажи и остановила производство, то АЛРОСА сделала все наоборот: производство не останавливала, зато продажи прекратила совсем — пока цены не пойдут вверх. Иначе и быть не могло. АЛРОСА кормит Якутию, и остановить работу компании было невозможно ни по политическим, ни по социальным причинам. Алмазная компания — крупнейший работодатель в Якутии; кроме того, на ней висит значительная часть социальной инфраструктуры. В итоге ни один работник не был уволен, ни один медпункт не был закрыт. Не менее важны были и политические причины. В Якутии никогда не относились к АЛРОСА просто как к компании. Для якутского истеблишмента это всегда был производственный комплекс, который постоянно что-то строил, чинил, ремонтировал, утверждает минфиновский чиновник. На рынке про АЛРОСУ говорят то же самое. Компания всегда была облеплена поставщиками, подрядчиками, застройщиками — тысячами местных фирм, которые втридорога предоставляли свои услуги. В Минфине так и говорят: АЛРОСА была кормушкой для местной элиты. «За шесть месяцев, с декабря 2008-го по июнь 2009 года, компания набрала свыше $1,5 млрд долгов», — рассказывает глава департамента по связям с общественностью АЛРОСА Андрей Поляков. В мае 2009 года АЛРОСА уже испытывала огромные трудности с выплатой процентов по кредитам. Стали анализировать ситуацию. Выяснилось, что единственный способ избежать дефолта—госпомощь примерно на $1 млрд. Решение принимал лично премьер-министр: Гохран выкупил у АЛРОСА алмазов на $1 млрд. Президента компании Сергея Выборнова обвинили в том, что он работал в интересах De Beers, и сняли. Ведь южноафриканская компания по-прежнему торговала, а АЛРОСА—нет и, без того накопив огромный долг, уже была должна более $5 млрд. Комфортным уровнем долговой нагрузки для АЛРОСА в самой компании считают $1–1,5 млрд. Новому президенту Федору Андрееву поручили решить проблему долгового бремени. А властям Якутии сразу был выставлен политический счет. От президента Вячеслава Штырова потребовали начать преобразования в компании. «Наша задача простая — хоть что-то получать от АЛРОСА», — объясняет источник в Белом доме, а то за 2010 год набежит 100 млн рублей дивидендов, это смешная по любым меркам сумма. Между тем в декабре 2009 года Якутия, по словам собеседника Newsweek, обратилась за новой порцией помощи. АЛРОСА намекнула правительству, что неплохо бы перевести выкуп алмазов на сумму $1 млрд в Гохран на регулярную основу. Как утверждает чиновник Минфина, эту мысль стал транслировать федеральному правительству новый президент компании Андреев. В правительстве сильно рассердились. Но сегодня со своей основной задачей сокращения долга Андреев справляется неплохо: задолженность снизилась на $1,5 млрд. В 2010 году благодаря сверхплановой выручке компания гасит долги с опережением графика, говорит Андрей Поляков. Теперь перед Андреевым стоит другая стратегическая задача: или он до конца года выводит компанию на IPO, или уходит, говорит сотрудник Минфина. Вариант с ежегодным выкупом правительство не то чтобы отвергло, но сделало предложение, на которое якутские власти согласиться не могли. Первый вице-премьер Игорь Шувалов, рассказывает источник в правительстве, предложил Вячеславу Штырову поступить по схеме АвтоВАЗа: правительство дает деньги, но резко увеличивает долю в компании. Якутская доля, соответственно, размывалась. В ответ Штыров стал собираться в отставку. Тогда — в конце прошлого года — ее сочли преждевременной и уговорили Вячеслава Штырова остаться, поясняет источник в Кремле: «Республика бы посыпалась сразу».
ДЕЛИКАТНЫЙ ВОПРОС
Штырову предложили компромисс: АЛРОСА становится ОАО, выходит на IPO и привлекает стратегического инвестора, при этом соотношение доли Якутии и федеральной остается прежним. В идеале таким образом формируется открытая рыночная структура с амбициями глобального лидера алмазного рынка. Почему бы и нет: по итогам 2009 года Россия — то есть, по сути, АЛРОСА — вышла на первое место не только по запасам камней, но и по объему их добычи. Проблема в том, что в Якутии мало кто заинтересован в том, чтобы выводить АЛРОСУ на IPO. Кроме того, это не так просто. В республиканском законе прямо записано, что ЗАО — оптимальная для республики форма собственности компании АЛРОСА. Штыров своим уходом серьезно затруднил процесс открытия компании, говорит Сергей Горяинов, эксперт профильного алмазного аналитического агентства Rough & Polished, теперь процесс выхода на IPO может затянуться. К приватизации АЛРОСА Кремль и правительство подготовились серьезно. Сначала будут менять тот самый республиканский закон. Все партии сориентированы в том смысле, что кто против, тот сепаратист, говорит источник в Кремле. А если начнутся призывы какие-то, то с ними поступят как с экстремистами. И добавляет: шутка. Местный актив вызывали для консультаций в Москву. Дело за малым: внести закон, но это крайне непопулярное в Якутии решение. «Надо отдать Штырову должное—закон он так и не внес», — говорит источник в Кремле. До осени 2009 года он изображал панику, а может быть, и не изображал — АЛРОСА реально стояла на грани банкротства. Потом затягивал, сколько было сил. Отставка Штырова стала для властей неприятным сюрпризом. Хотя президент Якутии давно говорил, что хочет уйти, у Кремля не было своего кандидата, говорит источник в администрации президента. Была идея вырастить президента из [бывшего мэра Якутска Ильи] Михальчука, но его так там начали в 2006 году «жрать», что он оттуда быстро уехал, говорит чиновник. На минувшей неделе был, по сути, объявлен тендер: кто внесет в Ил Тумэн законопроект об АЛРОСЕ и проведет его через парламент, тот и станет главой Якутии. Пока идут переговоры с и. о. главы республики Егором Борисовым.
ЛУЧШЕЕ СЫРЬЕ ЗА МЕНЬШИЕ ДЕНЬГИ
АЛРОСА сегодня отчаянно нуждается в инвестициях. Советский запас вот-вот будет проеден, и карьеры, где добыча ведется открытым способом, истощатся. Компании надо уходить под землю, строить рудники. Инвестиционная программа на 2011–2012 года составляет чуть меньше $1 млрд, говорит Андрей Поляков. Занять эти деньги нереально, придется продавать акции. Уже есть договоренности с тремя инвестбанками, которые подключатся к IPO, говорит источник в Минфине. Там рассчитывают продать 25-процентный пакет до Рождества—вероятно, на аукционе: прозрачно, понятно и можно получить максимальную цену. В правительстве согласны на привлечение в АЛРОСУ иностранного инвестора, все за, говорят источники Newsweek в правительстве и в АЛРОСЕ. Идеальным вариантом была бы De Beers, но им нельзя, сетует чиновник. Однако найдутся и другие претенденты. Вместе с выходом на IPO АЛРОСА меняет сбытовую стратегию — об этом уже думают в Минфине. Компания хочет построить сбыт по принципу De Beers, которая всегда жестко контролировала объем предложения необработанных алмазов — продавала их только небольшому количеству доверенных покупателей. Стратегический же инвестор сможет рассчитывать, что ему удастся влиять на сбытовую политику и получать лучшее сырье за меньшие деньги. К этому будут стремиться по крайней мере две группы покупателей, уверены на рынке. Во-первых, индийские огранщики. Они и без того одни из крупнейших клиентов АЛРОСА — недавно подписали меморандум на закупку алмазов на $450 млн ежегодно. И не прочь увеличить свою долю. Вторая группа — китайцы. Сейчас инвесторы из Поднебесной активно скупают африканские рудники, участвуя в каждом тендере на продажу. Ясно, что АЛРОСУ, на которую приходится большая часть мировых запасов, они тоже не обойдут вниманием. И есть еще смоленский «Кристалл» — крупнейший огранщик России и один из крупнейших игроков мирового рынка крупных камней. Тут есть одна сложность: «Кристалл» госпредприятие, а АЛРОСА — госкомпания. Чтобы огранщик принял участие в IPO добывающей компании, необходимо решение правительства. «Кристалл» с удовольствием бы рассмотрел такую возможность, говорит его глава Максим Шкадов. Тем более что за 25% акций компании не придется платить слишком много. Аналитик «БКС» Олег Петропавловский, исходя из финансовых результатов и долга компании, оценивает ее капитализацию на конец года в $4,5 млрд, а значит, 25% будут стоить чуть больше $1 млрд. В самой АЛРОСЕ и в Минфине пока отказываются называть какие-либо цифры. Но настаивают, что по разведанным запасам сырья АЛРОСА опережает любого мирового производителя, даже De Beers, и потенциально стоит дороже любых прогнозов.