Во вторник источники, близкие к следствию, назвали две наиболее вероятные версии взрывов на «Распадской» — нарушение технологии при добыче угля и неисправность электрооборудования. Еще одну версию назвал Владимир Путин — и тут же ее опроверг. На встрече с родственниками погибших шахтеров премьер заявил, что «неаккуратное обращение с огнем... еще можно было предположить при первом взрыве», однако повторный взрыв полностью исключил эту причину из числа рассматриваемых следователями. Аналитик рынка угля Дмитрий Никишичев, долгое время работавший на «Распадской», а теперь возглавляющий холдинг «Расмин», считает, что причины трагедии могут быть не в сбое оборудования и не в человеческом факторе, а в устаревших инструкциях по безопасности.
— Что представляет собой шахта «Распадская»?
— Сейчас в нашей угольной промышленности есть два типа шахт — я бы назвал их «советская» и «российская». Советская шахта (например, «Абашевская») — это капитальная вертикальная шахта с большой сетью узких эксплуатационных выработок вокруг нее. Такие шахты делали в 1960-е годы. После приватизации хозяева таких шахт стали просто «доедать» старые запасы угля. Результат: невообразимо сложная сетка горных выработок, которые тяжело проветривать.
Российская шахта строится по другому принципу. Выбирается пласт, залегающий близко к поверхности. Прямо по нему ведется несколько наклонных стволов. А потом по этим стволам развивается инфраструктура. Примеры: шахты «Котинская», «Ульяновская». Но «Распадская» уникальна. Она не относится ни к тому, ни к другому типу. Она спланирована очень грамотно с точки зрения количества горных выработок. Еще в конце 1990-х годов там произвели концентрацию горных работ: от ненужных выработок отказались. Шахта содержит черты советской капитальности. Но в то же время пространственная, геометрическая логика, технологии добычи, системы безопасности и управления там очень хорошие.
— Почему же все это не спасло от взрывов?
— Могу выразить только субъективное мнение. Причина первого взрыва, вероятнее всего, природная — спонтанный выброс метана. С точки зрения техники и автоматики «Распадская» — это передовая шахта. Очень маловероятно, что там проявились те же факторы, что и в «Южкузбассугле», где не соблюдались должным образом меры безопасности. На «Распадской» совершенно нормальное отношение к финансированию безопасности и инструктированию людей. А вот второй взрыв, вероятно, был спровоцирован так называемой реверсией. По правилам безопасности, которые утверждает Госгортехнадзор, в случае, если произошел взрыв, нужно подать как можно больше свежего воздуха. Это постулат. Для этого делается реверсия — вентилятор в центральном стволе, который вращался в одну сторону, переключают на вращение в обратную сторону.
— То есть вместо того, чтобы загонять воздух в шахту, он начинает его оттуда высасывать?
— Да. Это делают для того, чтобы дым, который образовался после первого взрыва, пошел по вертикальному стволу вверх. Потому что по вертикальному стволу ты людей не выведешь. При этом фланговые выработки заполняются свежим воздухом. Это позволяет вывести по ним людей из шахты на поверхность. Проблема в том, что при проведении реверсии во всей шахте происходит изменение соотношения метана и воздуха. Когда в атмосфере один метан — он не взрывается. Когда один воздух — тоже не взрывается. Если же доля метана в воздухе оказывается в районе 6-15%, резко увеличивается опасность взрыва. Я предполагаю, что второй взрыв был, вероятно, спровоцирован реверсией воздуха. Видимо, в момент реверсии в шахте оставались очаги возгорания от первого взрыва.
— После первого взрыва люди делали все что нужно или нет?
— Думаю, что действовали исключительно по утвержденной инструкции — плану ликвидации аварии. Ни шага в сторону. Но ведь инструкцию на все случаи не напишешь...
— Формально отнеслись к своим обязанностям?
— Диспетчер, директор, другие руководители шахты обязаны действовать по инструкции.
— У шахтеров зарплата зависит от нормы выработки. Может быть, они просто игнорировали показания датчиков, чтобы не останавливать работу?
— После трагедий на «Ульяновской» и «Юбилейной» такое невозможно.
— То есть вы считаете, что люди, просто действуя по инструкции, спровоцировали еще один взрыв?
— Это вопрос самой системы. В России законы технического регулирования еще советские. Их никто не пересматривает. Думаю, потому что в Москве их никто не чувствует, просто не видит. В России практически заново создано прогрессивное налоговое, таможенное, валютное законодательство. А вот изменением технологического законодательства никто не занимается. Законодательная база очень сильно отстает от технологий горной добычи, по которым многие российские компании в числе мировых лидеров. Если сейчас посмотреть действующий закон о промышленной безопасности, правила безопасности для угольных шахт, подзаконные акты — мы ничего не найдем современного. Прошлый век. А горная техника и системы автоматики шагнули далеко вперед.
Я хотел бы выразить соболезнования моим землякам-междуреченцам. Ничем не восполнить потерю...