По пустым улицам субботней Казани мы несемся как ветер. Блестящий черный Mercedes S-класса лихо проходит повороты, гаишники лишь оборачиваются вслед: регистрационные номера лимузина вызывают у них уважение. Покачиваясь на заднем диване из бежевой кожи и глядя на пролетающие мимо дома сквозь глухо тонированные стекла, я вспоминаю советский анекдот: «Не знаю, кто уж там в машине, но за рулем у него сам Брежнев!» В данном случае за рулем один из богатейших жителей Татарстана, глава и совладелец группы «ТАИФ» крупнейшей частной компании республики Альберт Шигабутдинов. Обычаи в Казани сложные, чужаку с первого раза не разобраться: с одной стороны, совладельцу компании, оценивающейся в миллиарды долларов, без черного Mercedes никуда, с другой — правильным считается вести себя по возможности скромно, поэтому по выходным Шигабутдинов отпускает шофера и садится за руль сам.
Частный бизнес в России чахнет под прессом государства? Смотря какой «частный». Знакомьтесь: группа «ТАИФ», с годовой выручкой 292 млрд рублей, занимающая вторую строчку в рейтинге крупнейших непубличных компаний России по версии Forbes. Группа — один из столпов экономики Татарстана. В ее составе два гигантских химкомбината, единственный на территории республики нефтеперерабатывающий завод, сеть АЗС, коммерческая недвижимость в Казани, несколько телеканалов. На ТАИФ приходится каждый пятый рубль ВРП Татарстана. Оборот ее предприятий за последние три года удвоился. А вот еще одна деталь: одним из крупнейших акционеров и членом совета директоров ТАИФ является Радик Шаймиев, сын президента Татарстана.
По официальной версии, инвестиционная компания «ТАИФ» создана на базе внешнеторгового объединения «Казань», учрежденного горисполкомом столицы Татарской АССР в 1990 году. Было время тотального дефицита, и союзные власти разрешили руководству городов-миллионников переходить на частичное самообеспечение ширпотребом, создавая уполномоченные внешнеторговые структуры. Первые сделки объединения «Казань» не поражали масштабом: сорок контейнеров сигарет, 15 000 т сахара, 14 контейнеров детской одежды из Китая, вспоминает Альберт Шигабутдинов.
Шигабутдинов сделал быструю карьеру снабженца еще в СССР. Поднабравшись организаторских навыков в стройотрядах Казанского авиационного института и поработав на кафедре, он ушел на должность заместителя по снабжению и строительству директора одного из совхозов: надо было кормить уже появившуюся семью. Через пару лет работу пришлось сменить — в ходе проверки выявилась недостача в 36 000 рублей. «Деньги, выписанные на спецодежду, приходилось тратить на водку для механизаторов», — объясняет глава ТАИФ. Недостачу покрыли, но он уволился. На следующем месте, в казанском Райпищеторге тоже произошла неприятная история с недостачей. Шигабутдинов опять сменил работу. Перестройка застала его в должности замдиректора по снабжению республиканского подразделения Минрыбхоза СССР.
«Альберт — хваткий деревенский парень, в конце 1980-х был довольно известен: мог достать что угодно — от «вареных» джинсов до краски», — рассказывает Ирек Муртазин, в 1999–2002 годах пресс-секретарь президента Татарстана Минтимера Шаймиева. В «Казани» Шигабутдинов смог развернуться по-настоящему. Помимо продовольствия и сигарет он занялся импортом оргтехники, компьютеров, мебели. А действительно крупные сделки пошли, когда структура Шигабутдинова встроилась в бартерные цепочки между крупнейшими предприятиями Татарстана — КамАЗом, «Нижнекамскшиной» и «Татнефтью».
Так делали бизнес в начале 1990-х многие. Однако на территории принявшего Декларацию о суверенитете Татарстана действовали особые правила. Договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном отдал в собственность республики практически всю промышленность (за исключением ВПК и некоторых объектов естественных монополий). Нефтяная компания «Татнефть», энергокомпания «Татэнерго», химические предприятия — все эти гиганты, составлявшие костяк республиканской экономики, оказались в распоряжении местной власти. «А она выступила одновременно в роли юридического лица, которое владеет напрямую ключевыми предприятиями, и в роли правящего клана, приватизировавшего экономику в своих интересах» — говорит директор департамента региональных исследований Центра политических технологий, политолог Ростислав Туровский.
«В 1994 году началась приватизация. У нас (команды, работавшей в объединении «Казань». — Forbes) к тому времени был авторитет в республике. Нас попросили помочь», — вспоминает Шигабутдинов. 11 апреля 1995 года правительство Татарстана создает инвестиционную компанию «Татаро-Американские Инвестиции и Финансы» (ТАИФ), которой поручили готовить приватизацию крупнейших предприятий республики. «Татаро-Американские» — потому что $10 млн в уставный капитал ТАИФ внесла нью-йоркская фирма NKS Trading. За ней, как утверждает Шигабутдинов, стояли торговые партнеры «Казани» из числа советских эмигрантов. Небольшую часть акций ТАИФ отдали менеджерам «Казани», 36% получила NKS Trading, а контрольный пакет забрало правительство Татарстана. Взамен оно передало новой структуре в управление небольшие (по 5–10%) пакеты акций ключевых республиканских предприятий — «Татнефти», «Казаньоргсинтеза», «Нижнекамскшины», «Нижнекамскнефтехима» и др.
Вновь созданная структура начала зарабатывать деньги сразу на нескольких направлениях. Входящая в группу компания «ТАИФ-инвест» получила брокерскую лицензию и начала операции на фондовых биржах, одновременно группа учредила первую в республике компанию-регистратора и депозитарий. «Нам надо было раскрутить акции наших предприятий, чтобы они стали ликвидными», — объясняет Шигабутдинов. ТАИФ по-прежнему выступала посредником в переработке и экспорте продукции республиканских предприятий, организовывала товарные кредиты для села. Прибыль от сделок на фондовом рынке и трейдерских операций инвестировалась в крупные инвестпроекты на территории республики — в частности, в создание местного сотового оператора. К 1998 году у ТАИФ была собственная корпоративная сеть стандарта AMPS на 5000 номеров — часть из них продавали сторонним абонентам, которые платили кажущиеся сегодня немыслимыми $5 за минуту разговора. Это приносило серьезные доходы, а к 2000 году, вложив около $80 млн, ТАИФ создала общереспубликанскую сеть сотовой связи. В 2003 году, после того как инвестиции окупились, компанию «ТАИФ-телком» продали МТС за $120 млн.
Правда, на момент этой сделки контрольный пакет сотового оператора ОАО «ТАИФ» уже не принадлежал. Собственником 51% акций «ТАИФ-телкома» числилось ООО «НИРА-экспорт». С ТАИФ эту компанию ничто не связывало, а вот с руководством Татарстана она связана самым непосредственным образом: в числе ее совладельцев — сыновья президента Татарстана Радик и Айрат Шаймиевы.
«Умный, рассудительный, жесткий. Не голова, а компьютер», — рассказывает о Радике Шаймиеве Ирек Муртазин. Сейчас Муртазин в опале, а до 2003 года, будучи пресс-секретарем президента Татарстана, был посвящен во все тайны местной элиты. Сброшенный со скандалом с республиканского Олимпа, Муртазин немедленно стал яростно обличать сложившиеся в республике порядки. Конфликт между вчерашним аппаратчиком и всесильным главой Татарстана достиг пика год назад, когда Муртазин объявил в своем блоге о смерти Шаймиева. Президент республики подал против своего бывшего пресс-секретаря иск о клевете, позже добавилось «разжигание социальной вражды». Не приходится ждать, чтобы Муртазин хорошо относился к семье президента, но о Радике он рассказывает с некоторым уважением. Например, говорит, что тот в 18 лет сам явился в военкомат, чтобы быть призванным, хотя отец, тогда первый зампредсовмина Татарской АССР, легко обеспечил бы ему освобождение от службы в армии. Отслужив в спецназе, Радик и сейчас, в свои 44 года, неплохо владеет приемами рукопашного боя, плюс к этому он вместе с братом занимался автоспортом на профессиональном уровне. В 2003 году экипаж Радика Шаймиева выиграл чемпионат Европы по автокроссу, а на одной из трасс в Чехии есть петля, которую называют «поворот Шаймиевых», — там в разные годы «переворачивались» оба брата.
Спортивные увлечения не мешали сыну президента республики уже к моменту создания ТАИФ иметь в Казани репутацию серьезного бизнесмена, говорит Муртазин. Работал он генеральным директором «НИРА-экспорт». Многие в республике считают, что «ра» в названии этой фирмы — это «Радик», а «ни» — «Никола», сын австрийского бизнесмена Станислава Копривицы, друга Минтимера Шаймиева. Начиная с 1992 года «НИРА» экспортировала из Татарстана нефть и нефтепродукты — до 2 млн т в год, в ценах тех лет этот объем можно оценить примерно в $300–400 млн.
Лишь в 2006 году в инвестиционном меморандуме ТАИФ братья Айрат и Радик Шаймиевы были названы не только менеджерами, но и совладельцами ООО «НИРА-экспорт». Этой компании принадлежали тогда около 19% ОАО «ТАИФ», еще 5% ТАИФ Радик Шаймиев владел напрямую. Сейчас, как сообщает аудированная отчетность ТАИФ, Радик Шаймиев контролирует 11,5% акций группы.
«Тайна рождения» ТАИФ в официальных документах так и не раскрыта. Кто стоял за американской NKS Trading , выступившей партнером правительства Татарстана при создании ТАИФ? Шигабутдинов твердит: предприниматели из США, доли которых в дальнейшем были выкуплены нынешними акционерами ТАИФ. «Мне не раз приходилось слышать версию, что NKS Trading была учреждена Радиком Минтимеровичем и «инвестировала» в ТАИФ нефтяные деньги, перекачанные через «НИРА-экспорт», — возражает Муртазин. Радик Шаймиев отказался отвечать на вопросы Forbes. Известно лишь, что со дня официальной регистрации ТАИФ в 1996 году и до настоящего времени Радик Шаймиев числится в ней главным советником гендиректора, а конце 1990-х возглавлял совет директоров.
О том, что ТАИФ связан с президентской семьей, сейчас достоверно известно, а 10 лет назад об этом ходили лишь слухи. Для слухов ТАИФ давал все основания. В 1996 году группа взялась строить напротив Казанского кремля самый большой в городе развлекательный центр «Пирамида». Власти республики поддержали начинание. Финансировалась стройка следующим образом: ТАИФ разрешили вывезти из республики 1 млн т нефти (половину на экспорт, половину в другие субъекты Федерации). Нефть по фиксированной цене отгружала «Татнефть». При этом нефтяники получали векселя, а не живые деньги. ТАИФ освобождалась от всех налогов в той части, что идет в региональный бюджет. За счет образующихся доходов и велась стройка. Когда в 2002 году «Пирамида» была введена в эксплуатацию, Шигабутдинов заявил, что инвестиции в проект составили $40 млн. Строительство «Пирамиды» на деньги от экспорта республиканской нефти совпало с большими переменами в судьбе ТАИФ. Если в 1990-х контрольный пакет акций группы находился в республиканской собственности, то к 2002 году она полностью перешла под контроль частных владельцев.
«К власти приходит Владимир Путин, создается властная вертикаль, и [властям Татарстана] приходится адаптироваться к новым условиям», — объясняет логику событий Ростислав Туровский из Центра политических технологий. В 2001 году Минтимер Шаймиев выиграл свои третьи президентские выборы. В течение года после выборов в реестре акционеров ТАИФ Министерство земельных и имущественных отношений Татарстана заменили три компании, подконтрольные семьям Шаймиевых, Шигабутдиновых и Сультеевых (председатель совета директоров ТАИФ Рустем Сультеев работает с Альбертом Шигабутдиновым со времен «Казани»). Какова была сумма сделки и какими активами ТАИФ владела на момент своей приватизации, компания не раскрывает. Альберт Шигабутдинов говорит лишь, что финансовое положение компании после кризиса 1998 года было шатким. Дело в том, что одним из крупнейших проектов ТАИФ в 1990-х годах стало участие в строительстве нефтеперерабатывающего завода в Нефтекамске. Реализуя свою часть проекта, ТАИФ влезла в долги. Общий объем задолженности превышал $500 млн, компания фактически была банкротом. Тогда правительство республики приняло решение выйти из числа акционеров. Это все, что рассказывает Альберт Шигабутдинов об обстоятельствах приватизации ТАИФ.
Превратившись из государственной компании в частную, ТАИФ не снизила скорости наращивания активов. Очередным приобретением стал Нижнекамский нефтеперерабатывающий завод. Власти республики еще в 1997 году решили реконструировать это предприятие, чтобы оно могло выпускать высокооктановый бензин. Была выстроена сложная схема: завод передал ТАИФ оборудование, которое подлежало модернизации, ТАИФ получала у «Татнефти» нефть, перерабатывала ее на арендованном оборудовании в прямогонный бензин и продавала его самому заводу. Предполагалось, что на вырученные деньги и будет проводиться реконструкция. Реконструкция действительно состоялась, но одновременно завод крупно задолжал ТАИФ. Последовала серия разбирательств в арбитражных судах, точку в которой поставил Минтимер Шаймиев: в июне 2005 года Совет безопасности Татарстана принял решение передать ТАИФ весь производственный комплекс завода.
«Республиканский Совбез принял решение о передаче завода частной компании, контролируемой сыном президента!» — возмущается Ирек Муртазин. ТАИФ вложила в строительство НПЗ около $1,8 млрд, утверждает Альберт Шигабутдинов. Как бы то ни было, ТАИФ получила контроль над одним из крупнейших предприятий республики с годовой выручкой $3,5 млрд.
Сейчас нефтехимия — ключевое направление деятельности ТАИФ, она приносит компании около 75% выручки. Кроме Нижнекамского НПЗ в состав группы входят еще два нефтехимических гиганта — «Казаньоргсинтез» и «Нижнекамскнефтехим». Альберт Шигабутдинов утверждает, что акции этих предприятий были приобретены «с рынка», но отказывается назвать, в какую сумму обошлось их приобретение.
Кроме нефтехимии ТАИФ занимается строительством, группе принадлежит сеть из нескольких десятков АЗС, две телекомпании. Есть свой банк и таможенный брокер. А вот за пределы республики ТАИФ так и не вышел. «Начал было согласовывать получение лицензии по России, но увидел там такое... Нужно все бросить и этим заниматься», — рассказывает Шигабутдинов о попытке развития сотовой связи за пределами республики. Вне Татарстана ТАИФ ждала агрессивная среда, где работали компании с не менее мощным административным ресурсом.
За полтора десятилетия ключевые предприятия одного из самых богатых российских регионов, заботливо охраняемые местными властями от пришлых бизнесменов, оказались в собственности компании, сфера интересов которой строго ограничена пределами республики и которая принадлежит нескольким влиятельным местным семьям, включая семью самого президента республики. «Коррупционное сращивание интересов руководства республики и руководства ТАИФ!» — негодует Ирек Муртазин. «Особый путь» принес свои плоды — значительная часть доходов, заработанных региональной нефтедобывающей и нефтехимической промышленностью, были здесь же и инвестированы. «Огораживание» иногда помогает», — говорит Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики. Группа «ТАИФ» действительно много инвестирует в предприятия республики — ведь это ее собственные предприятия. Например, «Казаньоргсинтез» за те пять лет, что находится под контролем ТАИФ, увеличил выручку с $400 млн до $940 млн, и не только за счет удачной рыночной конъюнктуры: ТАИФ запустила на предприятии несколько масштабных проектов по модернизации и увеличению мощностей. Схожими темпами развивались и другие предприятия группы.
Объем промышленного производства в Татарстане по итогам 2008 года составил 128% от уровня 1990-го. Это один из лучших показателей среди всех регионов страны. В целом по Российской Федерации этот показатель составил лишь 90%. Опережающие темпы развития Татарстана можно было бы объяснить наличием в республике, в отличие от многих других субъектов Федерации, развитой нефтедобычи и химической промышленности, чья продукция успешно экспортируется. Однако в соседней Самарской области тоже есть и нефть, и мощности по ее переработке. Тем не менее в 2008 году объемы промышленного производства достигли лишь 105,2% от уровня 1990 года.
Впрочем, период процветания оказался не вечен. «Экономическое чудо» ТАИФ зиждилось на массированном привлечении займов. Результат — высокая долговая нагрузка группы. Например, у «Казаньоргсинтеза» соотношение «долг/выручка» на уровне 1,4. В среднем по российским нефтехимическим предприятиям — 0,6. К началу кризиса общая задолженность группы достигла 60 млрд рублей. «В случае с «Казаньоргсинтезом» они столкнулись с тем, что какие-то мощности готовы, какие-то не запущены, а рынок упал», — говорит аналитик Промсвязьбанка Дмитрий Монастыршин.
В мае «Казаньоргсинтез» допустил дефолт по некоторым из своих обязательств. ТАИФ пришлось нанять инвестиционный банк Morgan Stanley для разработки условий реструктуризации его долгов. Западные банки на предложенные условия согласились, а вот российские — ВТБ и Сбербанк — потребовали конвертировать долг в долю в капитале комбината. «ВТБ — зачинщик всех этих дел! Почему бы не воспользоваться ситуацией, завод не забрать?» — возмущается Шигабутдинов. По его словам, он не против того, чтобы продать «Казаньоргсинтез» (в конце концов, ТАИФ — это инвестиционная компания), но только тому, кто обязуется выполнить намеченную инвестпрограмму, по которой до 2016 года в завод должно быть вложено 116 млрд рублей. Программу представлял во время визита на завод вице-премьера Игоря Шувалова сам Минтимер Шаймиев, так что это обязательство выглядит уже как обязательство не группы, а самого президента республики. «Президент если увидит, что нет гарантий исполнения программы, изживет! Живьем повесит!» — говорит Шигабутдинов.
Надолго ли обеспечено компании высокое покровительство? «Одно продление полномочий Минтимер Шаймиев уже получил, но не два. Кажется, в следующем году он уходит», — говорит Ростислав Туровский. На вопрос Forbes, не грозит ли ТАИФ «раскулачивание» после смены власти в республике, Альберт Шигабутдинов уверенно отвечает: «Смены власти не произойдет. Может произойти смена руководителя власти. А экономические, политические основы сохранятся».