Визит в КНР российского президента Дмитрия Медведева, помимо серии энергетических соглашений, увенчался и довольно интересными чисто политическими результатами, закрепленными в совместных российско-китайских заявлениях.
Например, совместное заявление лидеров России и КНР «О всестороннем углублении российско-китайских отношений партнерства и стратегического взаимодействия», в частности, содержит в себе обязательства сторон поддерживать ключевые интересы друг друга на международной арене. Перечень проблем, по которым стороны выражают взаимную поддержку, замечателен прямым признанием КНР «особых интересов» России в СНГ.
Россия в рамках заявления (в изложении Синьхуа) выражает поддержку Китаю по вопросам Тайваня, Тибета и Сньцзяна. Все три вопроса связаны с борьбой центрального китайского правительства с сепаратистами. Зато Китай поддерживает усилия России по обеспечению ее коренных интересов и обеспечению безопасности не только на Кавказе, но и в Содружестве независимых государств, на просторах которого является формально таким же игроком, как и сама РФ.
КНР, конкурируя с Россией в рамках СНГ по ряду экономических проектов, в политической сфере и ранее избегала любых действий, которые могли бы бросить вызов авторитету Москвы в регионе. Например, упорные попытки белорусского президента Александра Лукашенко установить особые отношения с КНР и превратить Китай в своего рода противовес российскому влиянию закончились неудачей из-за сдержанности Пекина. Однако формализация подобного рода политики произошла впервые и сама по себе является событием довольно необычным.
Заявление также содержит поддержку Китаем подписанного Россией и США в апреле договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ III) — он назван важным шагом на пути к выполнению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Конечной целью, закрепленной в ДНЯО, как известно, является ликвидация ядерного оружия.
Ранее на экспертном уровне китайцы давали неоднозначную оценку СНВ III, выражая сомнения в эффективности данного соглашения. Китай озабочен развитием американских средств стратегической противоракетной обороны, способным обесценить скромные китайские стратегические ядерные силы, и был, по всей видимости, недоволен тем, что договор не содержит никаких ограничений для ПРО. Интересно, что наряду с китайской поддержкой СНВ III заявление упоминает и о намерении поддерживать «откровенный» диалог по проблемам ПРО.
Россия и КНР также заявили о намерении совместно строить новую систему безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которая должна строиться на принципах транспарентности, равенства, невмешательства во внутренние дела и отказа от союзов, направленных против третьих стран.
Интересно, что как раз на прошлой неделе в Нью-Йорке состоялся саммит США — АСЕАН, в итоговое заявление которого, несмотря на прямо высказанный протест Пекина, был включен пункт о принципах разрешения территориальных споров в Южно-Китайском море. Китай категорически против любого участия США в своих территориальных спорах с соседями (острова в Южно-Китайском море у Китая оспаривают прежде всего Филиппины, Вьетнам и Малайзия).
В целом китайцы склонны рассматривать укрепляющиеся стратегические отношения Соединенных Штатов со странами Юго-Восточной Азии и Южной Кореей как проявление американской политики «окружения» или «сдерживания» Китая. В этих условиях они, очевидно, стремятся со своей стороны максимально расширить собственную поддержку со стороны стран региона.
Еще одним важным политическим документом стало совместное заявление Медведева и Ху Цзиньтао в связи с 65-летием окончания Второй мировой войны. Заявление может дать формальный старт активному участию Москвы и Пекина в «исторической политике» друг друга.
«Историческая политика» Москвы, как известно, заключается в давлении на антироссийски настроенные националистические силы в Восточной Европе и СНГ под флагом недопущения реабилитации пособников нацистов. «Историческая политика» Пекина сводится к оказанию политического давления на Японию под флагом недопущения реабилитации японского милитаризма. При своей схожести эти «исторические политики» до сих пор почти не пересекались.
Теперь же стороны совместно осуждают «попытки фальсификации истории Второй мировой войны, прославления нацистов, милитаристов и их пособников, а также очернения образа освободителей» (цитата по Синьхуа). Таким образом, можно ожидать поддержки КНР политических инициатив РФ по борьбе с попытками пересмотра итогов войны в Европе и поддержки Россией китайской критики некоторых аспектов японской политики, которые КНР сочтет нужным интерпретировать как «возрождение милитаризма».