Автор — директор Института энергетической политики, бывший заместитель министра энергетики России
В российско-украинских газовых отношениях надвигается шторм, которого, возможно, еще не было. По действующим соглашениям, цена газа для Украины к концу года может достичь $500 за тысячу кубометров — это вызывает у украинских руководителей понятное волнение. Виктор Янукович считает, что раз он «пророссийский» президент и по многим вопросам пошел России на уступки, то Россия обязана продавать ему газ дешевле. У российских властей своя логика: раз Янукович «пророссийский», то надо быть пророссийским до конца и отдавать России в счет оплаты газа столько денег, сколько посчитают нужным в Москве.
Патовая ситуация усугубляется тем, что Россия выставила четкое условие предоставления скидок к цене газа: это слияние «Газпрома» и «Нафтогаза». Попросту говоря, 401-й сравнительно честный способ получения контроля над украинской газотранспортной системой.
Еще 10 лет назад, работая на госслужбе, я удивлялся маниакальному стремлению Путина и Ко. получить контроль над украинской ГТС. Эта проблема еще тогда поднималась российской стороной на всех российско-украинских межгосударственных переговорах и, как видим, до сих пор сохранила лидерство в перечне интересов нынешней российской власти. Сейчас наше руководство, видимо, решило пойти в этом вопросе ва-банк: шантаж украинцев ценой газа может привести к новому полномасштабному газовому противостоянию с перекрытием европейского транзита и прочими прелестями, которые мы уже наблюдали раньше. Ситуация осложняется принципиальностью предмета спора: для перспектив медленно восстанавливающейся украинской экономики вопрос цен на газ играет ключевую роль, для Путина и «Газпрома» вопрос контроля над украинской ГТС, по-видимому, тоже.
Почему нам в реальности не нужен контроль над украинскими газопроводами? Ответ прост. Основные фонды украинской ГТС далеко не в лучшем состоянии и требуют глубокой модернизации, а регуляторные риски чересчур высоки. Примерно треть объемов, транспортируемых «Укртрансгазом», предназначается для украинских потребителей — эти услуги оказываются по регулируемым тарифам, устанавливаемым украинскими регулирующими органами. Украинские власти традиционно, при самых разных правительствах, были склонны субсидировать внутренние цены на газ, а значит, при появлении «чужака», контролирующего газопроводную систему, наверняка будут заинтересованы «прижимать» в первую очередь его выручку.
Глубокое неумение «Газпрома» работать даже с цивилизованными европейскими регуляторами, приверженными rule of law намного в большей мере, чем украинские, все очевиднее сегодня на массе кейсов: от неудачи с покупкой одной из крупнейших газовых бирж в Европе Central European Gas Hub до спора с правительством Литвы по принудительному разделению Lietuvos Dujos. Работать с лукавыми украинскими чиновниками будет на порядок сложнее.
Опыт инвестиций в ГТС соседней Белоруссии неудачный. Белорусские власти фактически заставляют «Газпром» платить допналог на владение «Белтрансгазом» в виде «отчислений в Инновационный фонд Минэнерго Белоруссии». В 2010 году, согласно отчетности по МСФО, «Газпром» увеличил резерв на снижение стоимости активов «Белтрансгаза» с 17 до 62 млрд рублей (притом что свои инвестиции в компанию оценил в 54 млрд рублей, а все предприятие в 69 млрд), фактически признав глубокую убыточность инвестиций в «Белтрансгаз».
Неясно, зачем вообще России контроль над украинской ГТС. Все эти годы тарифы на транзит газа через Украину были много ниже европейских расценок. Грубо говоря, если отбросить шелуху и фольклор, о таком транзитном партнере, как Украина, можно только мечтать. Риски перекрытия транзита? Но все зафиксированные случаи фактического перекрытия вентиля инициировали мы сами, своими собственными действиями. Несанкционированный отбор газа? Надуманная проблема, годами накручивавшаяся Россией в политических целях — перед публикой-то можно покрасоваться, но самих себя не надо обманывать. Да и стоимость спорных объемов «несанкционированного отбора» в страшном сне не сравнится с возможными убытками от принятия на себя полной ответственности за украинскую ГТС.
В случае со слиянием с «Нафтогазом» ситуация осложняется тем, что ради контроля над украинскими газопроводами Россия фактически собирается взять на свой баланс некое юридическое лицо, бизнес которого убыточен, высоко зарегулирован, не может существовать без прямых госсубсидий, размер долга сопоставим с годовой выручкой и растет. В обмен на это «счастье» нам еще и придется допустить украинцев в совет директоров «Газпрома» (при слиянии украинцы получат крупный пакет акций российской монополии, дающий право на одно место в совете)! Зачем?!
Вывод: все это горе-хозяйство нам не нужно. Упорные попытки его заполучить — не что иное, как следствие метода работы с «контурной картой», когда начальство самоудовлетворяется, закрашивая на карте все новые «присоединенные» территории, хоть Абхазию с Южной Осетией, хоть Северный полюс с воткнутым флажком. Никакой рациональной экономической логики подобные, как пел Курт Кобейн, territorial pissing в себе не несут, это безнадежный прошлый век.
Есть и еще одна проблема. Вопрос передачи национальной ГТС под контроль иностранцев воспринимается украинцами как вопрос потери важного элемента национального суверенитета. По этому поводу существует консенсус всех политических сил страны: в феврале 2007 года Верховная Рада приняла закон, запрещающий правительству самовольно принимать решение об отчуждении контроля над ГТС, 430 голосами депутатов 450-местного парламента. Если даже Янукович вдруг решится внести в Раду законопроект, одобряющий слияние «Нафтогаза» с «Газпромом», он тут же станет объектом атак со стороны даже лояльных политических сил, его рейтинги — и без того рекордно низкие — окончательно рухнут, а в Украине стоит ждать нового всплеска антироссийских настроений. Педалирование этого вопроса, таким образом, России очевидно невыгодно.
Ну а что касается ценообразования на газ, то сейчас многолетние газпромовские «долгосрочные формулы» трещат по всем швам — жесткие споры о пересмотре ценовых формул в сторону понижения цен идут уже с крупнейшими клиентами вроде E.ON и Gaz de France, рискуя перейти в судебную плоскость. Сама жизнь требует от «Газпрома» быть гибче по части ценовой политики. Украинцам, надо сказать, впаяли самую дорогую ценовую линейку из возможных, за что, собственно, сейчас судят Юлию Тимошенко. То, что украинцы будут требовать ее пересмотра, как делают сейчас и западноевропейцы, неизбежность, к этому надо готовиться.
Самое опасное в возможном споре по этому поводу — идти на встречное обострение, выдвигая заведомо проблемные и труднопроходимые задачи типа передачи «Газпрому» контроля над украинской ГТС. Конфликт вокруг этой темы рискует обернуться последствиями, негативный эффект от которых намного превысит текущий баланс выгод-потерь от сложившихся условий продаж газа на Украину и транзита его в Европу. Постановка проблемы такова, что идти на уступки крайне сложно обеим сторонам. Значит, нас ждет новый конфликт?
Автор — директор Института энергетической политики, бывший заместитель министра энергетики России