На двух своих основных рынках, в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах, Мердок делал одно и то же: покупал таблоиды, которые элита не принимала в расчет как инструменты влияния, а затем, уже став своим, расширял плацдарм, покупая или создавая «серьезные» СМИ. В Англии его первым активом стала News of the World — и ту австралиец, чужак, сумел купить лишь потому, что его соперником в борьбе за газету выступил еще более «социально чуждый» правящей элите восточноевропейский еврей Роберт Максвелл. В Штатах первый серьезный проект Мердока — безмятежно-бессовестный таблоид Star, источник сенсаций об инопланетянах, конкурент печально известного The National Enquirer. От покупки NoW до приобретения The Times в Англии прошло 13 лет. От запуска Star до старта телеканала Fox News — 23 года, до перехода The Wall Street Journal под контроль Мердока — и вовсе 34.
Можно говорить, что Мердок просто диверсифицировался — старался уравновесить экономическую модель таблоидов, основанную на массовых тиражах, рекламной моделью серьезных изданий. И это, конечно, тоже. Но параллельно основатель News Corp. целеустремленно наращивал свое политическое влияние. Зачем оно было ему нужно? Рискну предположить, что Мердоку льстила роль «делателя королей». Ему не отказал во встрече ни один американский президент начиная с Трумана. Во время премьерства Тони Блэра его называли «двадцать четвертым членом кабинета». Для человека властного, стремящегося к глобальной экспансии такие вещи поважнее денег. Но, конечно, влияние на лидеров западного мира обеспечивало News Corp. пропуск на развивающиеся рынки и открывало новые возможности на развитых.
У политического влияния есть ценник: человек, набравший его слишком много, становится опасен для государственной машины. И она использует первую же возможность, чтобы низвергнуть зарвавшегося магната. Ведь политики ненавидят прессу и не доверяют ей, даже если она их поддерживает. Разве что терпят, соглашаясь с мудростью известного выражения: мол, не тронь — вонять не будет. «Будь у меня выбор, я перебил бы всех репортеров на Земле, но уверен, что уже на следующий день перед завтраком мы стали бы получать депеши из ада», — говорил разоритель американского Юга генерал Шерман.
Мердоковские СМИ поддержали Дэвида Кэмерона, когда он вел консерваторов к победе на выборах. Но премьер вряд ли забыл, как в 2006 году Мердока спросили в прямом телеэфире, что он думает о Кэмероне, и тот ответил: «Да ничего особенного». Для любого политика пришибленный, напуганный медиамагнат предпочтительнее дружелюбно настроенного. Вот Кэмерон и дал истории с прослушкой звезд и подкупом полицейских полный ход: глядишь, после такого скандала с Мердоком можно будет больше не считаться, не думать, какими уступками купить его поддержку (говорили, что он добился ее, выступив за смягчение регулирования кабельного ТВ).
В Америке все еще хуже: там влияние Мердока было достигнуто ценой вступления в один из противоборствующих лагерей, а именно консервативный. Обама не скрывает своего отношения к Fox News, который, сказал он однажды, «полностью посвящен нападкам на администрацию». Позиция этого канала, по словам Обамы, «разрушительна для долгосрочного роста» Америки. Что Обаме с того, что мердоковские СМИ помогли его предшественнику убедить страну в виновности Саддама Хусейна в терактах 11 сентября 2001 года? Нынешний президент рад был бы поскорее стереть и Мердока, и его организацию с лица земли, чтобы в следующем году они не представляли опасности во время выборов. По Закону об иностранной коррупции гигантскими штрафами за подкуп заграничных чиновников наказывали компании и крупнее, чем News Corp. Можно не сомневаться, что американская администрация извлечет всю возможную выгоду из попыток преследовать Мердока по этому закону, да и вообще постарается вывалять его в перьях так, чтобы он сосредоточился на самозащите.
Действительно ли политики по обе стороны Атлантического океана так потрясены и возмущены тем, что таблоид прослушивал телефоны и, о ужас, подкупал полицейских? Я не верю в это ни на грош. О том, какими методами работают эти издания, какие деньги платят источникам, как жестоко и изобретательно конкурируют между собой, знают все, кто смотрит кино и читает книги. Покупка информации у полицейских — такое же обычное дело для таблоидных репортеров на Западе, как и у нас в России.
Неважно, что Мердока изводят за неэтичную до полного беззакония журналистику, а Гусинского раздавили за долги государству, набранные под политические обязательства, которые он не стал выполнять. Важна первопричина, а не повод, и эта первопричина — в излишней влиятельности медиамагната, которого лучше уничтожить хотя бы на всякий случай, чтобы изъять из политического уравнения лишнее неизвестное.
Мердок — опытнейший игрок и, в отличие от Гусинского, наверняка сумеет сохранить большую часть активов и толику того влияния, которое привело его к нынешнему незавидному положению. Он уже показал, что готов к уступкам, закрыв News of the World, наверняка представлявшую для него сентиментальную ценность — ведь без этой когда-то очень прибыльной газеты не сложилась бы его глобальная империя. На некоторое время ему придется затаиться и наверняка не слишком пенять своим редакторам за вдруг усилившуюся — или даже появившуюся — самоцензуру.
Хочешь платить копам за эксклюзив, слушать телефоны, выуживать не очень законными способами документы из госорганов? Хочешь добывать правду там, где она скрыта? Тогда откажись от политического влияния, публично объявив, что любая власть священна, как это сделал у нас Арам Габрелянов. Или, как Джулиан Ассанж, желай чумы всем домам, защищай идеи, а не политиков, удержись от соблазна стать политическим игроком. Тогда поддержка читателей сделает тебя либо неуязвимым, либо страдальцем за правду.
Оба метода по-своему хороши: первый — если функция СМИ в конечном счете развлекать, второй — если служить «санитаром леса». А вот участие в политическом процессе — функция для прессы пусть и привычная, но чуждая. И это Мердоку сейчас объяснят, если он еще не понял.