Автор — обозреватель телеканала «Дождь»
Формула «оранжевых революций» в своей основе всегда одинакова, это реальное недовольство широких масс плюс поддержка этих самых масс «цивилизованным мировым сообществом». Точнее тем, что традиционно выступает в этом качестве, — США, значительной частью Европы, и т. д. Украина, Грузия, Сербия, Тунис, Египет — везде это есть в обязательном порядке.
Есть еще некоторые менее важные детали: для «оранжевой революции» хорошо, если накануне были сфальсифицированы выборы. Тогда есть удачный повод выйти на улицы, восставший народ выступает в тоге защитника священной коровы — демократии. Впрочем, можно обойтись и без повода, фальсификации выборов не входят в перечень необходимых и достаточных условий.
Важным свойством «оранжевых революций» является то, что к власти в результате приходят не те, кто противостоял системе из подполья, а одна из фракций существовавшей власти. Зачастую наверху оказывается тот, кто и без оранжевых сценариев рассматривался как потенциальный преемник первого лица. Именно так, к примеру, воспринимали в Грузии Саакашвили до «революции роз».
Но во всей этой оранжевой алхимии чего-то не хватает, что-то должно быть еще в формуле переворота. Иначе почему в одном случае он случается легко и бескровно (или почти бескровно), а в другом случае получается Ливия.
Я всегда удивлялся той легкости, с которой власть уступает скандирующей толпе. Ну чего проще, вызвать соответствующего чиновника в погонах и приказать навести порядок. Откажется — чиновника в отставку и вызывай зама.
Но Кучма — Янукович сдались без боя, Шеварднадзе — без боя, тунисский президент Бен Али — без боя, жалкие трепыхания Мубарака тоже на бой не тянут. Когда волна протестов, охватившая север Африки и Ближний Восток, докатилась до Ливии, Муаммар Каддафи вызвал военную поддержку. Результаты этого вызова были неутешительны: человек в погонах, а точнее, главнокомандующий вооруженными силами страны генерал-лейтенант Абу Бакр Юнис Джабер, оказался под домашним арестом — из-за «неспособности» справиться с охватившими страну волнениями.
Каддафи на собственном опыте, а я на его опыте убедились, что не все так просто с наведением порядка, потому что с вызовом главкомовского зама тоже возникли, судя по всему, сложности. После ареста генерала Джабера в офицерском корпусе раздались призывы переходить на сторону восставших и присоединяться к требованиям свергнуть режим Каддафи. Полным ходом пошло обсуждение, а не двинуть ли военные части на Триполи, чтобы покончить с режимом раз и навсегда. Полиция, которая в арабских странах всегда играет по отношению к армии вторую скрипку, на открытый конфликт с Каддафи не пошла. Она просто тихо разбежалась из взбунтовавшихся городов.
Более того, лишившись поддержки силовиков, Каддафи не смог опереться и на дипломатический корпус. Послы Ливии в ООН, США, Малайзии, Индии, Бангладеш заявили о своей солидарности с восставшим народом. Если военные в последний момент оглянулись на народ, то дипломаты учли мнение того самого «мирового сообщества», позиция которого является базовым элементом «оранжевой формулы» и с которым ливийским дипломатам по долгу службы приходится много иметь дело.
И все же почему бы не навести порядок? Вопрос лишь в том, кто будет его наводить. Вот решая этот вопрос, Муаммар Каддафи и вызвал к себе своего сына Сейф-аль-Ислама и поручил это непростое дело ему. Вместо военных в Ливии появились наемники, которых выписали из Гвинеи и Нигерии. Мятежные города Триполи, Бенгази, Эз-Завию, Мисурату просто начали бомбить. Результат — сотни убитых повстанцев, тысячи раненых.
Собственно говоря, Каддафи не первый, кто решил, что с оранжистами можно не миндальничать. Незадолго до того на улицы вышла иранская оппозиция, вдохновленная египетским примером. Как вышла, так назад и зашла — оказалось, что режим Ахмадинежада вполне готов защищаться, не обращая внимания на последствия. В Бахрейне кронпринц Салман бин Хамад аль-Халиф, когда на улицах появились оранжисты, даже не стал вступать в переговоры и увещевать собравшихся. Он сразу же отдал приказ открыть огонь на поражение: было убито больше сотни повстанцев.
Перебирая все эти факты, я не могу отделаться от мысли, что где-то в «оранжевой формуле» должен быть элемент, который все-таки объяснит, почему в одном случае так, а в другом иначе. Думая об этом, я листаю сайты и натыкаюсь на фразу о том, что Швейцария раскрыла информацию о счетах Мубарака и на этих счетах «находятся десятки миллионов долларов».
Для иного диктатора жизнь не кончается после «оранжевого переворота». Если имеешь счета на Западе, нужно любой ценой остаться «приличным» человеком, которому не грозит международный суд в Гааге, надо избежать любых вопросов по поводу невинно убиенных демонстрантов. Шанс стать диктатором на пенсии, уехать «на лечение» в Германию — призрак этой «жизни после жизни» — и есть тот самый третий элемент в «оранжевой формуле».
У Ахмадинежада шанса жить в тихой западной гавани в случае поражения, судя по всему, нет, вне зависимости от того, вырежет он всю оппозицию или никого не тронет, и счетов в швейцарских банках у него нет. А королевской семье Бахрейна этот шанс просто не нужен — они не временщики, а государи земли бахрейнской, все их счета — это собственность короны, а не плоды воровства. Самое удивительное, что и отмороженность Каддафи связана именно с этим. Он так долго считался на Западе безусловным плохишом, что в период потепления отношений просто не успел обзавестись надежным политическим покровительством и денежной подушкой безопасности на Каймановых островах. Терять ему нечего, и на «бархатный» вариант развития событий надежды мало. Кажется, это и есть недостающая часть «оранжевой формулы».
Автор — обозреватель телеканала «Дождь»