Репортаж с шествия по Кронштадтскому
К шествию на Кронштадтском бульваре по случаю 40 дней со смерти футбольного болельщика Егора Свиридова милиция подготовилась серьезно. Так как заявлено было 4500 человек и именно это количество людей власти согласовали, для акции перегородили весь Кронштадтский бульвар и сквер напротив автобусной остановки, где произошло убийство Егора Свиридова. Рамок металлоискателей не было, и, так как место было проходное, людей пропускали спокойно в любую сторону. Однако невдалеке стояли автобусы с ОМОНом, по периметру — милиционеры с собаками, а разговоры собравшихся то и дело заглушал шум лопастей милицейского вертолета.
Но такие беспрецедентные меры безопасности оказались излишни: пришедших оказалось раз в десять меньше заявленного количества. Рано утром к остановке подошел Сергей Митрохин, встреченный недружелюбным ропотом болельщиков. Лидер «Яблока», возложив цветы, собрался с духом и начал выступление. «Я отдаю дань памяти всем жертвам преступлений на национальной почве. Именно национализм является одной из причин таких преступлений. К сожалению, государство ничего не сделает для того, чтобы прекратить раскручивание спирали межнациональных конфликтов, которые могут привести не только к новым трагедиям, но и к разрушению России. Если в стране будет уничтожен межнациональный мир, она прекратит свое существование как государство». На этих словах его стали нецензурно перекрикивать, и Митрохин поспешил закончить и ретироваться.
Гораздо больше повезло другому политику — лидеру националистического движения «Славянская сила» Дмитрию Демушкину. Вместе со сторонниками он развернул огромную растяжку «40 дней без Егора» и, не отпуская ее, спокойно раздавал интервью журналистам. «А Митрохин сбежал просто. Говорит, мол, не буду участвовать в тех акциях, на которые приходит Демушкин. А я теперь на все акции «Яблока» приходить буду», — заявлял рыжебородый националист. Один из державших растяжку все время что-то отпивал из полуторалитровой бутылки с этикеткой от лимонада и вскоре уже был не в состоянии стоять на ногах. Замену ему срочно искали даже среди журналистов, которые составляли примерно четверть собравшихся.
Состав пришедших был разным. Рядом бабушка недоумевала, кто голосует за «Единую Россию», и уверенно обсуждала политические слухи.
— А вы знаете, Путин-то ушел от жены. И от Кабаевой у него сын, — смаковала бабушка.
— А ты что, свечку держала? — заинтересовалась другая.
— Бабы сказали.
Мимо пенсионерок, крепких ребят в пилотках, задумчивых людей в штатском, фото- и телерепортеров и фанатов, обвязавших лица шарфами, тихо протискивался гражданин с альбомом репродукций Александра Бенуа.
Поодаль стоял мужчина с плакатом «Рязанским крестьянам не дают торговать на рынке». К нему подходили сочувствующие: «Черные захватили рынки, не дают рязанским мужикам зайти?» «Да нет, это русские бандиты. Почему черные? У нас в Рязани одни русские торгуют», — пожимал плечами мужчина. Когда разговор заходил далеко, мужчина переворачивал плакат, а на обороте у него было написано требование повысить зарплату учителям и милиционерам. Однако милиционеры защитника своих доходов задержали.
Ранее официальный фан-клуб московского «Спартака» опубликовал заявление, в котором просил политиков не спекулировать на трагедии, случившейся 6 декабря с их товарищем Свиридовым, а болельщиков призвал не принимать участие в политической акции.
Через четыре часа после начала пикета фанаты дружно пошли к метро, запев песню «Идет война народная, священная война». На Манежной в этот день было спокойно.