Довелось в мае читать курс по истории российского крестьянства в одном из московских вузов. Не РЭШ, не «Вышка», но и не совсем уж заборостроительный: вполне репрезентативное столичное высшее учебное заведение. Прогрессивный ректор, новая и даже новаторская программа, молодые преподаватели, специально приглашенные для ведения занятий в рамках этой программы.
Главное впечатление: на прошлой неделе из тридцати с лишним первокурсников заданное им на дом сочинение сдали лишь 11 (!) человек. Остальные не то чтобы сдали плохие работы, принесли скачанные из сети рефераты, сказались «заболевшими» — нет, они не принесли вообще ничего. И это притом что баллы, полученные за сочинение, должны были составить 25% итоговой оценки — иными словами, получив 0 баллов, студент автоматически не может получить больше «тройки» за курс.
Педагогическая концепция была, конечно, в том, чтобы заставить студентов не зубрить бесполезно в ночь перед экзаменом, а работать в течение всего семестра. Говоря иначе, внедрить в рамках отдельно взятого курса американскую систему: студент учится — читает, пишет, участвует в обсуждениях — каждую неделю, набирая при этом баллы за различные виды работ, потом эти баллы складываются. Получившим более 85 баллов (из 100) ставится «пятерка», от 85 до 76 — «четверка» и т. д., и никакой сессии. Студенты же явочным порядком продавили привычную им сессионную систему, позволяющую ничего не делать весь семестр.
Секрет их успеха в том, что, как бы ни был устроен курс и какие бы баллы им ни выставлялись по ходу семестра, преподаватель обязан, согласно существующим правилам, предоставить двоечникам возможность три раза явиться на «пересдачу» — две «простые» и потом еще одну «с комиссией». Иначе говоря, «неуд», который с неизбежностью будет поставлен мною двумя третям группы, ничего не изменит в жизни его получателей: в их терминологии это будет лишь означать неполучение «зачета автоматом». Эка беда — они на него и не рассчитывали. Впереди сессия, фактически переговорный процесс, в ходе которого подавляющему числу бездельников удается вытянуть из преподавателя необходимую им «тройку», потому что «неуд» означает отчисление, но отчислить две трети группы невозможно! И это не говоря уже о том, что сама процедура «пересдачи» в принципе является отвратительным фарсом: мы заявили студенту, что он ничего не знает, а неделю спустя разрешаем ему пересдавать снова — и делаем вид, будто за это время и в самом деле можно что-то выучить.
Меньше всего я хотел бы говорить сейчас о моральном разложении молодежи и студенческой лени. Проблема в том, что, даже когда преподаватель настроен спрашивать со студентов по-настоящему, устройство отечественной программы высшего образования не позволяет это сделать. Некоторые паллиативные решения возможны: например, проведение письменных экзаменов (что снижает элемент переговорности) или перенос «пересдач» на осень (в этом случае студент хотя бы теоретически получает возможность что-то выучить перед пересдачей). То же самое касается и плагиата: все, что преподаватель мог сделать, обнаружив в сочинениях студентов абзацы из Википедии, это поставить им «неуд». Ничего более серьезного с ними сделать нельзя, потому что «более серьезное» — это отчисление, а отчисление по статье «плагиат», насколько я понимаю, не предусмотрено. В результате студент, пойманный за руку на мошенничестве, продолжает как ни в чем не бывало ходить на занятия.
Говоря шире, очевидно, что решением могло бы быть повышение гибкости учебных программ. Сегодня последовательность прослушивания студентами курсов в российских вузах жестко предопределена, и потому преподаватель должен или добиться отчисления неуспевающего студента, или махнуть рукой и позволить ему учиться дальше: возможность провалить курс и остаться студентом не предусмотрена. Первое представляется чрезмерно жестоким и непрактичным с точки зрения управления вузом (а потому практикуется только в исключительных случаях), второе прямо стимулирует разгильдяйство и ничегонеделание. Если же последовательность курсов (и даже их выбор) были бы менее жестко зафиксированы, «неуд» за курс означал бы для студента не отчисление, а необходимость прослушать этот (или другой) курс еще раз, на следующий год. Накопление нескольких таких «неудов» в итоге все равно привело бы к отчислению, но по крайней мере у преподавателя была бы возможность ставить оценку за свой курс, ориентируясь только на знания студента, а не на какие-то посторонние обстоятельства.
Пересдачи по моему курсу о крестьянстве будут в конце июня: интересно, сколько заслуженных «неудов» мне удастся поставить?
Автор — директор по прикладным исследованиям РЭШ