Мировые СМИ в очередной раз говорят о том, что «Корейский полуостров находится на грани войны». Если верить мировой прессе, то на этой грани он оказывается каждые два-три года. Однако войны на полуострове нет уже почти 60 лет — в том числе и потому, что ни одна из сторон этой войны не хочет.
Кризис начался вечером 26 марта, когда от внезапного взрыва затонул находящийся на патрулировании южнокорейский корвет «Чхонан». 21 мая международная комиссия, обследовавшая поднятый корабль, заявила, что причиной трагедии, в которой погибло 46 моряков, стала северокорейская торпедная атака (были найдены и фрагменты торпеды).
Гибель корвета поставила Сеул в исключительно сложное положение. Дело в том, что южнокорейское руководство знает: ответить на силу силой оно не может. Теоретически, конечно, южнокорейские военные могут легко утопить десяток северокорейских сторожевиков или снести с лица земли пару береговых батарей. Однако за этим военным триумфом неизбежно последуют политические проблемы.
Южная Корея боится эскалации конфликта. Примерно половина всего населения страны, 24 млн человек, живет в сеульской агломерации, которая располагается на самой границе с Севером, так что северокорейские артиллерийские позиции находятся буквально на окраине мегаполиса. С другой стороны, северокорейское руководство может спокойно игнорировать свои потери, ведь страной правит наследственная элита, для которой сохранение жизней простолюдинов особым приоритетом не является.
И даже если дело не дойдет до артиллерийских дуэлей, любой всплеск напряженности негативно скажется на южнокорейской экономике, которая очень зависит от внешней торговли и иностранных инвестиций. В результате избиратели немедленно обернутся против той партии, в правление которой такое обострение произошло.
В то же самое время правительство не может оставаться пассивным — ведь в таком случае оно покажется слабым и, опять-таки, потеряет авторитет. В глазах своих избирателей оно должно выглядеть сурово и решительно, не делая, однако, ничего такого, что чревато эскалацией конфликта.
Эта позиция в очередной раз проявилась 24 мая, когда с обращением к нации выступил президент Ли Мён-бак. Президент выступал в главном зале военного мемориала, на фоне бюстов погибших героев, и в его речи звучали слова про то, что «терпению пришел конец». Однако меры возмездия, о которых с должной суровостью объявил Ли Мён-бак, носят откровенно символический характер.
Во-первых, Северной Корее теперь запрещено использовать южнокорейские территориальные воды для транзитного прохода своих торговых кораблей. Правда, есть тут одна проблема: кораблей у Северной Кореи почти нет, да и от транзита она никак не зависит.
Во-вторых, президент заявил, что все совместные экономические проекты будут приостановлены — кроме Кэсонской промышленной зоны. Однако большинство проектов были приостановлены еще в 2008–2009 годах, так что единственным объектом, на котором продолжается сотрудничество, как раз является Кэсонская промышленная зона (работающая, кстати, благодаря субсидиям южнокорейского правительства).
В-третьих, Сеул заявил, что обращается с жалобой в ООН. При этом очевидно, что КНР, которая в последние годы тратит немалые средства на то, чтобы удержать Северную Корею на плаву, не поддержит требований Сеула и выступит против ужесточения санкций. Будучи постоянным членом Совета безопасности, Китай в состоянии заблокировать любое решение — и, скорее всего, это сделает. В Сеуле это, конечно, отлично понимают. Однако главная задача властей — произвести должное впечатление на своих избирателей, а не добиться конкретных результатов на международной арене.
Пхеньян, со своей стороны, решительно отрицает причастность к гибели «Чхонана» и грозит «ответить на провокацию тотальной войной, которая сметет предательскую сеульскую клику». По неподтвержденным сведениям, северокорейские войска приведены в состояние повышенной боевой готовности (что, кстати сказать, тоже случается ежегодно). Однако эта воинственность тоже скорее предназначена для внутреннего употребления, ее цель — напомнить северокорейцам, что их страна окружена коварными врагами и им следует еще плотнее сплотиться вокруг Ким Чен Ира и его семейства. Воевать Пхеньян не хочет, отлично зная, что шансов на победу у него нет.
В общем, все как обычно. Вот так примерно Корейский полуостров и живет уже 50 с лишним лет.