Она запретительно высока — и это нас сдерживает
20 июля 1969 мы стояли на пороге новой эры: человек впервые ходил по поверхности внеземного тела. Это был технологический подвиг. Ученые со знанием дела говорили о том, чтобы взяться за Марс и двигаться дальше. Вселенная, казалось, была достижима. Но сейчас, в 2009 году, мы на самом деле находимся дальше от цели, чем тогда.
40 лет назад существовала огромная промышленная инфраструктура, созданная для того, чтобы послать человека на Луну. У нас был целый флот ракетных ускорителей. Были преданные делу высококвалифицированные инженеры. Население было загипнотизировано и объединено наступившей космической эрой.
Сегодня остались только призраки того времени — в музеях и пыльных исторических книгах. Мы мучительно пытаемся вернуться на Луну — в 2020 году, через 60 лет после первого успеха. Что пошло не так? Отчасти космическая гонка с самого начала была задумана неправильно.
В середине 1950-х президент Дуайт Эйзенхауэр создал трезвый и методически точный план освоения космоса. Он хотел построить флот роботов-лабораторий, исследующих Луну и Марс. Потом к ним присоединились бы астронавты на небольших, быстрых космических кораблях. Подобно пилотам истребителей, они могли бы взлетать в космос в мгновение ока.
Но когда в октябре 1957 года первые полосы всех газет занял запуск спутника, все изменилось. Неожиданно полет на Луну стал аргументом в споре о превосходстве капитализма над коммунизмом. Артур Кларк заметил как-то, что он не мог бы представить себе необходимости отправить человека на Луну, если бы не соревнование между двумя нациями.
В разгар холодной войны сверхдержавы не жалели никаких расходов на освоение космоса. Никто не смотрел на ценники. Но после 1969 года Советы вышли из гонки на Луну, а потом началась война в Азии, съевшая весь бюджет. Космическая программа стала сдавать, рейтинги трансляций каждого следующего прилунения были все ниже и ниже. Последний пилотируемый полет на Луну — «Аполлона 17» — случился в 1972 году.
В конечном итоге все упирается в деньги. Нужно потратить где-то $10 000, чтобы отправить на околоземную орбиту один фунт живого веса. Каждый полет шаттла обходится в $500-700 млн. Космические туристы, посещающие МКС, платят внушительные $20 млн за человека. А чтобы послать фунт живого веса на Луну, нужно в десять раз больше денег. Мы уже 50 лет живем в космическую эру, а путешествия на орбиту все так же дороги.
Одной из важнейших задач NASA должно было быть снижение стоимости космических путешествий. Вместо того чтобы тратить по полмиллиарда долларов на каждый запуск шаттла, некоторую часть средств надо было пустить на исследования и развитие. Новые материалы, новые виды горючего, инновации, влияющие на конечную стоимость, должны были стать приоритетом. (Сегодня этот предпринимательский дух жив только в частном секторе, пытающемся поставить на крыло неоперившуюся индустрию космического туризма.)
МКС стоит больше $100 млрд, и критики называют ее «станцией в никуда». У нее нет даже понятных научных задач. Однажды советника по науке в администрации Буша спросили, каков смысл проведения экспериментов при микрогравитации. Он ответил, что польза микроскопическая. Сторонники станции говорят, что она нужна как терминал для шаттлов. Но существование самих шаттлов оправдывается тем, что они доставляют полезный груз на МКС. Это циркулярный, совершенно алогичный аргумент.
NASA мучительно пытается отстроить то, что оно разобрало в 1970-х, — чтобы в 2020-м снова отправить астронавтов на Луну. Но к этому времени там можно будет попасть в пробку: Китай, Индия и Япония публично объявили, что тоже посылают космонавтов на Луну.
Остается надеяться, что кто-нибудь начертит методичный план освоения космоса, вроде того, что был у Эйзенхауера. Тогда к следующему юбилею мы не будем спрашивать себя: «А что если...?»