Парк «Музеон» на Крымском Валу в Москве можно по праву считать уникальной площадкой, собравшей артефакты ушедшей эпохи. После распада СССР, в период декоммунизации, памятники советским вождям стремительно демонтировали на территории всей страны. Внушительную часть монументов впоследствии перевезли в «Музеон», где к 1992 году образовалась большая коллекция экспонатов. Интерес публики к «сверженным вождям» побудил столичные власти навести порядок в экспозиции, убрать работы сомнительной художественной ценности (по словам очевидцев, поначалу в «Музеон» привозили даже бюсты заведующих банями и колхозами) и официально открыть Музей скульптуры под открытым небом.
Похожая история произошла и с работой Веры Мухиной «Требуем мира!» — скульптурную композицию с уже надломанными фигурами беспрепятственно вывез с проспекта Мира член Российской академии художеств, скульптор Дмитрий Тугаринов. «С таким же успехом я мог отвезти ее на дачу — никому просто не было до нее дела, — вспоминает он. — Работа была в плачевном состоянии, но мы, насколько это было возможно, собрали и установили ее в парке «Музеон». Только спустя 20 лет ее полностью отреставрировали».
«Скульптура — это материальный объект, в отношении которого действует сразу два типа прав: право собственности и авторское право, и они не тождественны».
Как отмечает руководитель отдела по работе с плательщиками УПРАВИС Алексей Кисточкин, чтобы определить принадлежность памятника, нужно узнать его статус, то есть понять, стоит ли он на балансе города. «Если скульптура все еще стоит на балансе, то при вопросах перемещения и реставрации Департамент государственной охраны культурного наследия Министерства культуры должен связаться с авторами и наследниками, так как это его зона ответственности. Если же памятник списали «в утиль», необходимо изучить правоустанавливающие документы – как он был установлен, на каких основаниях его убрали, давал ли автор согласие. Нужно помнить и о том, как создавалось произведение. Если это произошло по заказу города, нужно смотреть, на каких условиях ему передали скульптуру. Пару лет назад был случай с ВВЦ: к нам обратились наследники известного скульптора, чьи барельефы в ходе реставрации павильона были испорчены. В итоге их восстанавливали уже под контролем наследников, вернули уникальность в соответствии с оригинальными эскизами автора. Нам не приходилось работать с «Музеоном», но, думаю, ситуация с авторскими правами там похожая», — сказал эксперт.
Коллекция парка «Музеон» с 2015 года принадлежит ЦПКиО им. М. Горького, и в ней насчитывается около 1000 экспонатов, среди которых монументы известных советских мастеров — скульпторов Евгения Вучетича, Сергея Меркурова, Веры Мухиной и многих других. При этом, как пояснили в пресс-службе Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького, далеко не все работы принадлежат парку. 5/6 всех скульптур парка включены в Музейный фонд РФ, а 1/6 принадлежит владельцам/авторам/наследникам по договору временного хранения. Так, памятник Максиму Горькому, созданный в 1939 году Иваном Шадром и доработанный Верой Мухиной в послевоенное время, в ходе реконструкции площади Тверской заставы был передан парку на временное хранение. В 2017 году его вернули на изначальное место. Также на территории «Музеона» находятся четыре скульптуры Государственной Третьяковской галереи.
Усложняется ситуация с авторскими правами и тем, что многие экспонаты коллекции, не имеющие отношения к «опальным» памятникам, были созданы в ходе ежегодных симпозиумов скульпторов. Начиная с 1995 года, именитые мастера наряду с молодыми талантами собирались в «Музеоне» и в течение нескольких дней работали на пленэре. Не все их произведения были подписаны, и узнать, кто автор и когда появилась скульптура, не всегда представляется возможным.
«Чтобы установить, кто является правообладателем — автор или заказчик, — нужно в каждом конкретном случае обращаться к соответствующим договорам».
«Часть моих работ в «Музеоне» только экспонируется. Это моя собственность, и мы периодически продлеваем договор, — говорит Дмитрий Тугаринов. — Но то, что принадлежит «Музеону», я забрать не могу. Например, «Туфельки» у меня купил парк, что-то я им дарил, что-то делал на симпозиумах — все это принадлежит парку».
Для восстановления скульптур сотрудники «Музеона» нередко обращаются напрямую к их создателям. Так, Тугаринову уже приходилось принимать участие в реставрации своей скульптуры «Сфинкс» — кто-то выломал у нее глаза. В других случаях возникают сложности: в июле 2019 года у одного из популярных экспонатов — композиции «Дед Мазай и зайцы» Александра Таратынова — пропали уши. В пресс-службе парка Горького пояснили, что эта работа — собственность автора, проживающего за границей, из-за чего ее реставрация затянулась. Согласно договору с ЦПКиО имени М. Горького, автор может приезжать и следить за состоянием скульптуры.
«Скульптура — это материальный объект, в отношении которого действует сразу два типа прав: право собственности и авторское право, и они не тождественны, — объясняет доктор юридических наук, основатель системы управления авторскими правами IREG Галина Добрякова. — Право собственности существует, пока есть вещь, которую можно продать, подарить, передать. Поэтому собственник — организация, на балансе которой стоит имущество, или лицо, которое по договору ей владеет, — может распоряжаться произведением по своему усмотрению. Но если в отношении скульптуры действует охранное обязательство, то он несет ответственность за ее ремонт и сохранность». Эксперт добавляет, что вопрос принадлежности исключительного авторского права, позволяющего использовать произведение как объект интеллектуальной собственности — то есть делать фотографии, копировать и так далее — зависит от наличия договора и прописанных в нем условий. Оно может остаться за автором, если тот создал произведение по своей инициативе и не передавал права на него.
Скульпторы часто отказываются защищать свои права, потому что думают, что это невозможно, хотя все правовые инструменты обозначены в российском законодательстве.
Директор организации по коллективному управлению исключительными правами фотографов, художников, скульпторов и других авторов произведений изобразительного искусства УПРАВИС Эрик Вальдес-Мартинес также подчеркивает, что быть собственником памятника не означает быть его правообладателем: «Эти две категории абсолютно разные, их нельзя путать, что многие часто делают. Советские памятники находятся в «Музеоне», но это совсем не означает, что парк является их правообладателем — он может быть только их собственником. Мы часто сталкиваемся с проблемой того, правомерно ли музеи делают совместные выставки, выпускают каталоги и так далее. Это открытый вопрос. Согласно закону о Музейном фонде РФ, музей, в хранилищах которого находятся объекты изобразительного искусства, имеет право их воспроизводить только для внутренних каталогов. Муниципальные собственники, на балансе которых находятся произведения, не могут даже делать и этого. За все использование объекта и его копий они должны платить отчисления авторам».
Чтобы установить, кто является правообладателем — автор или заказчик, — нужно в каждом конкретном случае обращаться к соответствующим договорам, добавляет Вальдес-Мартинес: «К сожалению, музеи не всегда понимают, что как собственник, а не правообладатель, они ограничены в возможностях распоряжаться объектом, который у них есть. Это незнание может привести к судебным разбирательствам. В спорных случаях найти автора или наследника — прямая обязанность того, кто хочет использовать художественное произведение. В свою очередь, наследники должны правильно оформлять документы, подтверждающие их наследство, для того, чтобы давать разрешение на использование».
Дополнительные трудности, еще больше запутывающие ситуацию с правопреемством, возникают в отношении работ, созданных в советское время. Права не только на собственность, но и на использование произведения могли быть полностью выкуплены государством у автора или его наследников. В каком объеме, за кем они были закреплены и к кому перешли после распада СССР, далеко не всегда понятно. К примеру, Евгений Вучетич, внук легендарного мастера и его полный тезка, говорит, что ничего не знает о правах на скульптуры своего деда, находящиеся в «Музеоне». Однако к парку у него претензий нет. «Я рад, что есть организации, которые следят за их сохранностью, нанимают реставраторов, выставляют напоказ публике, — замечает он. — Было бы здорово, если бы наследников активней включали в проекты, касающиеся произведений их родственников. Хотя бы на уровне информирования и консультирования, исходя если не из юридических, то культурных прав».
С юридической точки зрения следить за соблюдением авторских прав — это обязанность самого автора или его наследника. Однако не все знают, как это правильно сделать. Если автор жив, он сам реставрирует свой объект. Если он дает согласие на стороннюю реставрацию, то осуществляется авторский надзор. В любом случае у автора как минимум следует узнать, какие материалы использовались при создании объекта и как лучше провести реставрацию. Скульптуры, находящиеся на временном хранении в парке, могут быть возвращены автору по запросу. «Однако в настоящее время со всеми авторами и владельцами достигнуто взаимопонимание, ведь им ни к чему забирать скульптуру, которая выставляется 365 дней в году 24 часа в сутки бесплатно в свободном доступе для посетителей, и искать новое место для хранения и экспонирования», — пояснили в пресс-службе «Музеона».
Скульпторы часто отказываются защищать свои права, потому что думают, что это невозможно, хотя все правовые инструменты обозначены в российском законодательстве. Тем не менее, многие из них обращаются в общества по коллективному управлению правами для решения спорных вопросов и отслеживания всех случаев использования их произведений, а также охотно отстаивают свои права в суде. Поэтому нет сомнений в том, что создание открытых и прозрачных каналов коммуникации между владельцами скульптурных произведений, авторами или их наследниками поможет вывести эту сферу искусства на новый уровень культурно-правовых отношений.