Троянский конь, Икар и ящик Пандоры: мифы и легенды корпоративных конфликтов
Одна из самых частых причин корпоративных конфликтов — несогласованные и непроработанные условия партнерства, полагает модератор сессии Владимир Бубликов, управляющий партнер ЮК «Бубликов и партнеры»: «Каждый из партнеров настаивает, что сделал больше, чем другой». Обычно на старте преимущество имеет мажоритарный партнер, у которого больше инструментов влияния. Но и против таких соперников у юристов есть приемы. Бубликов сравнил мажоритариев с Икаром из древнегреческого мифа. Дедал смастерил ему крылья, скрепленные воском, предупредив, чтобы тот не взлетал слишком высоко, иначе солнце расплавит воск. Окрыленный Икар посчитал себя всесильным и чересчур увлекся. Итог истории известен. Как отмечает Владимир Бубликов, в этой легенде Икар ведет себя как мажоритарий, но есть примеры, где быть миноритарием — значит быть солнцем.
Легенда об Икаре
Примером победы миноритариев поделилась Алена Бачинская, партнер корпоративной практики адвокатского бюро «S&K Вертикаль» — корпоративный конфликт в автомобильном холдинге «Аксель», где мажоритарий скрытно организовал параллельный бизнес. Поначалу он регистрировал отдельные структуры для оказания вспомогательных услуг — оформление страховых полисов, трейд-ин и т. д., постепенно переводя туда активы, финансовые потоки, сотрудников. Бизнесом управлял мажоритарий, корпоративные отношения были построены на доверии, выручка снижалась постепенно и миноритарий годами верил объяснениям партнера, который ссылался на коронавирус, сложности в поставках, геополитические барьеры.
Когда правда открылась, все активы уже были переведены на другие компании. Миноритарий нанял юристов для защиты своих интересов. По словам Бачинской, проект насчитывал более 30 дел. В одном из них, например, оспаривалась продажа участков вдоль кольцевой петербургской дороги: землю когда-то покупали на общие деньги для строительства дилерских центров. По факту участки были недооценены, отмечает юрист. Мажоритарий, защищая сделку, утверждал, что компании в бедственном положении надо было срочно платить по долгам (долги на поверку оказались искусственно созданной задолженностью перед его же компаниями). Еще одна ошибка мажоритария была в том, что, чувствуя вседозволенность, он позволял себе огромные траты, отмечает Бачинская: выплачивал себе и заместителям премии, сопоставимые с суммой спорной сделки, ездил в многочисленные командировки в Ниццу, Испанию, Анталию. «Сами по себе эти действия ничего не нарушают, — отмечает Алена Бачинская. — Но когда актив якобы вынужденно продают по заниженной стоимости, подобные траты указывают на злоупотребление со стороны мажоритария». Напоследок она посоветовала всегда оценивать, насколько в совокупности поведение участника конфликта отвечает критерию добросовестности и законности.
Эта история — скорее исключение из правил. Миноритарию крайне сложно спорить с мажоритарием, который имеет доступ к деньгам, документам и сотрудникам. Но можно найти себе союзника-инвестора такого же уровня, как мажоритарий, чтобы тот за долю помог в конфликте, отметил управляющий партнер АБ «Забейда и партнеры» Александр Забейда. По его словам, именно такой прием помог бизнесмену Александру Тугушеву в конфликте с бывшим партнером Виталием Орловым о доле в рыбопромышленном холдинге Norebo. Перед тем, как искать союзника, Забейда рекомендует миноритарию проверить три важных для инвестора критерия: миноритарий должен быть прав по понятиям; в этой истории должен быть правовой элемент, правовая зацепка; проект должен быть маржинальным для инвестора (хороший процент, сроки оборачиваемости).
Одиссея
Адвокат Вячеслав Голенев рассказал историю своего подзащитного, генерального директора завода. Подобно Одиссею, тот поучаствовал в большой битве, но испытания ждали его и после возвращения домой. История началась с того, что у бенефициара отобрали завод. Корпоративный конфликт он выиграл, и помог ему в числе прочих генеральный директор. Но конфликт, конечно, не пошел бизнесу на пользу. Дела были расстроены, генерального директора уволили, а через некоторое время он оказался в СИЗО, где провел несколько лет. После освобождения он вернулся домой, завод уже банкротили. Экс-гендиректору «прилетело» судебное заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам предприятия. Причем часть эпизодов вменили лишь за то, что директор помогал бенефициару вернуть актив. Ответчику удалось отбиться от претензий ссылками на истечение срока исковой давности, отсутствие презумпций и т. д., резюмирует Вячеслав Голенев.
Быть гендиректором или учредителем — само по себе рискованное занятие, отмечает модератор сессии Владимир Бубликов: «У нас добрая четверть зала — арбитражные управляющие или банкротные офисы. А они умеют достать на свет божий в рамках привлечения к субсидиарной ответственности истории про помощь Менелаю, про совместную деятельность, доверенности и т. д.». По мнению Бубликова, предприниматели — наиболее активная часть общества, локомотив развития — годами живут в страхе привлечения к субсидиарной ответственности, не зная, когда эта карта сыграет. Адвокат Голенев напоминает, что, вступая в корпоративный конфликт, надо быть готовым, что в ответ «прилетит» субсидиарка.
Троянский конь
Троянский конь в банкротстве — это прием, который неожиданно для других применяет участник дела о несостоятельности или сторона корпоративного конфликта. Иногда, как отмечает Владимир Бубликов, в виде троянского коня выступает изъятие активов или работа Генпрокуратуры. Историей об этом поделился арбитражный управляющий, директор СРО «Развитие» Олег Логинов. Он рассказал о новой правовой головоломке, связанной с активами бывшего владельца банка «Югра» Алексея Хотина. Логинов и его коллеги были назначены конкурсными управляющими на ряд компаний-владельцев недвижимости и держателей лицензий на добычу нефти, с общим объемом долга порядка 50 млрд рублей исключительно перед государственными структурами (ФНС, госбанки). По словам спикера, управляющие приложили огромные усилия, чтобы сберечь активы: сохранили лицензии, уберегли от сноса здание в центре Москвы. Ситуацию перевернуло решение суда об изъятии долей в этих и иных компаниях в доход государства. Это перевернуло ход процедур банкротства, так как появилась новая сторона, интересы которой были прямо противоположны целям конкурсного производства — Росимущество как новый владелец долей в должниках.
Как рассказал управляющий, с этого момента структуры, представляющие интересы государства, начали вести себя непоследовательно. Росимущество подало ходатайство о том, чтобы прекратить процедуру банкротства и списать долги, хотя это невозможно по закону. ФССП подала иски об аресте недвижимости и ее изъятии в доход государства. ФНС, в свою очередь, решила, что конкурсные управляющие плохо защищают интересы государства, и потребовала их отстранения.
В результате в конкретных делах кредиторы теряют деньги, процедуры де-факто остановлены, хозяйственная деятельность не ведется. «Более того, это влияет на весь бизнес. Как будут поступать добросовестные кредиторы, собственники активов? Никаких долгосрочных проектов, инвестиций, вложений», — посетовал Логинов.
Модератора удивило, почему у трех госорганов нет согласованной позиции. Логинов предположил, что эти кредиторы по-разному видят способ выполнения поставленной перед ними задачи защищать интересы государства.
Ящик Пандоры
Тему интересов государства подхватила управляющий партнер Savina Legal Ольга Савина. Одно из направлений такой работы — так называемая деприватизация активов. Генпрокуратура возвращает в собственность государства частные предприятия, которые якобы были приобретены незаконно много лет назад. Савина работала по делу группы компаний Fesco. «Это был жесткий опыт, когда заходишь на процесс в девять утра и выходишь в полтретьего ночи. Пришлось нам с коллегами вспомнить все процессуальные инструменты, которые только можно было, применить весь Гражданско-процессуальный кодекс, мы подали более 60 ходатайств», — вспоминает Ольга Савина. Юристы не питали ложных надежд, ничего не сработало.
А Алена Бачинская советует акционерам завершать корпоративные конфликты мирно, договариваться между собой, не привлекая внимание к бизнесу со стороны Генпрокуратуры и госорганов. Особенно это касается корпораций, которые имеют системное значение в экономике. Ведь если в такой организации корпоративный конфликт в затяжной стадии, то Генпрокуратура наверняка обратит на это внимание, предупреждает Бачинская.