Кто на первой базе: в России или за рубежом держать большой капитал сегодня
Формат дебатов предполагает, что две команды приводят аргументы в защиту противоположных точек зрения (независимо от того, какой позиции в жизни придерживается тот или иной участник). Позицию, что Private Banking в России ― лучшее решение для состоятельных россиян, в ходе дебатов отстаивали Андрей Алексеев, управляющий директор «Росбанк L’Hermitage Private banking», Екатерина Серединская, глава Sovcombank Wealth management, Владимир Тураев, инвестиционный директор «Ренессанс Жизни», и Сергей Авраменко, директор департамента Private Banking МТС Банка.
В команду тех, кому выпало отстаивать точку зрения, что Private Banking за рубежом для миллионеров все же предпочтительнее, вошли Вероника Жукова, исполнительный директор Wealth IQ Solutions, Екатерина Попова, партнер мультисемейного офиса ITS Wealth Management, и Александр Хенкин, генеральный директор General Invest.
Перед началом дебатов модератор Любовь Прокопова, проектный директор компании Frank RG, напомнила, что еще три года назад вряд ли был повод жарко дискутировать на эту тему, потому что все было понятно: «По данным компании Frank RG, 70% капитала состоятельных клиентов бережно хранились в зарубежных банках. Это было логично, рационально, в рамках понятной страновой диверсификации. Но события 2022 года изменили расклад. Активы блокировались, зарубежные банки оказались не рады работе с русскими деньгами. Политическая и юридическая неопределенность, изменение законов — риски стали настолько высоки, что сегодня не все владельцы крупного капитала уверены в безопасности и надежности хранения за рубежом». Подбор картин для сессии отразил ситуацию нового выбора стратегии. На картине голландца Франса Снайдерса «Фруктовая лавка» — изобилие изысканных плодов, однако хозяйка, похоже, не слишком рада требовательной покупательнице с лающей собачкой. А вот на картине Бориса Кустодиева «Купчиха за чаем», пронизанной мещанской простотой, радушие и гостеприимство считываются сразу.
Приводим самые яркие аргументы за и против базирования основного капитала в России.
«За»
Андрей Алексеев из Росбанка вспомнил, что еще год назад выступал за хранение средств в зарубежных банках. Но за год рынок сильно поменялся, внутренний и внешний контуры сильно разошлись. «У вас может быть какая-то часть и за рубежом. Но она должна быть структурирована отдельно. Перемешивать на сегодня мы бы не рекомендовали», — говорит Андрей Алексеев.
«Для российских клиентов обслуживание и инвестирование в России становится гораздо безопаснее и понятнее».
Если говорить о подготовке капитала к наследованию, Россия тоже выглядит интересно: в других странах сегодня будет усложнена процедура для российских клиентов, ставка по налогу на наследство выше, и взимается он до вступления в наследство. Андрей Алексеев приводит пример: наследуя дом в Лондоне или виноградник во Франции, придется сначала кешем оплатить 40%. Поэтому Россия как точка структурирования активов интереснее. К тому же, отмечает эксперт, сейчас есть профессиональные игроки на этом рынке, а с 1 января личные фонды уже лучше работают.
«Против»
Вероника Жукова, которой выпало отстаивать позицию базирования за рубежом, в качестве основного аргумента приводит отсутствие возможностей для диверсификации активов в России: объем российского рынка составляет менее 1% от мирового, исторически от 60% до 80% фондового рынка приходится всего на 15 фишек. «Можно красиво и интересно рассказывать, почему важно быть в России, инвестировать только в рубль или дружественные валюты. Но реальность такова, что тем самым мы сильно ограничиваем возможности клиентов в диверсификации», — говорит Вероника Жукова.
«Когда ситуация сложная, диверсификация для многих состоятельных клиентов — важный аспект».
Эксперт также констатирует, что пока громадных потоков капитала обратно в Россию, которые подняли бы волной банковскую систему, мы не видим. Часто у клиентов и активы, и члены семьи находятся в разных точках мира. «Было бы, наверное, неразумно замыкаться только на одном контуре — важно создавать контур для всех своих интересов, держать динамику», — говорит Вероника Жукова.
«За»
Екатерина Серединская напоминает изречение Мишеля де Монтеня, что уберечь деньги стоит больших трудов, чем их заработать. И сегодня риски блокировки ценных бумаг, ограничение движения денежных средств по счетам, ограничение на объем остатков, прямые требования о закрытии счетов и выводе активов, невероятное ужесточение комплаенс-процедуры говорят не в пользу внешнего контура. Эксперт отмечает, что в России в целом меньше инструментарий, ниже ликвидность и, как следствие, возможность диверсификации портфеля, но на рынке есть оживление: эмитенты выходят на IPO, сильно направление DCM (от debt capital markets, долговой рынок), есть инструменты и для валютных активов: замещающие облигации, квазивалютные инструменты, такие как золото, например.
В России появляются интересные финансовые инструменты, в частности, секьюритизации кредитных портфелей. Так что возможности есть и на нашем рынке».
«Против»
Екатерина Попова напоминает, что состоятельные россияне по-прежнему участвуют в международном бизнесе и их интересы мультинациональны. Продолжаются инвестиционные проекты по всему миру. Для таких клиентов Private Banking нужен за границей. И здесь ничего лучше швейцарских банков пока не придумали. «За несколько последних десятилетий они научились понимать российских клиентов, российский бизнес: почему это так структурировано, почему такие бизнес-практики сложились. Важны не только инвестиционные инструменты, но и те, что выстраивают всю финансовую структуру клиентов, в том числе для наследования, снижения налогов. Нужно просто понимать ландшафт», — отмечает Екатерина Попова.
«У швейцарских банков клиенты не только из России. Они хорошо понимают, как функционируют рынки наследования, налогообложения в разных странах».
Эксперт отмечает, что клиенты с российскими паспортами и с российскими бизнесами продолжают обслуживаться в швейцарских, сингапурских, арабских банках. И могут думать про запасные варианты на Востоке, в Азии. «На это нужно тратить усилия: взаимоотношения с банками ― работа. Но это помогает в том числе и развитию международного бизнеса, а не только в выстраивании семейных активов», — говорит Екатерина Попова.
«За»
Владимир Тураев обращает внимание на высокий темп развития российского инвестиционного рынка. И на то, что у нас часто меняются тренды. Выделяя за десять лет те, что важны с точки зрения инвестиционного интереса крупных частных клиентов, эксперт вспоминает бум евробондов, доверительное управление (в западных и околоофшорных юрисдикциях), бум структурных продуктов (опять же, в иностранных организациях). А потом началась деофшоризация, которая сейчас на пике.
«Деофшоризация заставляла российского инвестора возвращать активы в страну, чтобы не попадать на двойное налогообложение. И мы увидели иностранные структурные продукты с руки отечественных банков, отечественных брокеров. Этот рынок стремительно рос до 2022 года, а теперь перестал существовать для российского инвестора в российской юрисдикции», — говорит Владимир Тураев. И после этого мы увидели достаточно яркие внутрироссийские тренды: рост интереса к золоту; приобретение потенциально замещаемых инструментов, будь то облигации или расписки в околодружественных или дружественных юрисдикциях. На этом спекулятивный интерес отечественного инвестора закончился, сейчас он нацелен на сохранение капитала. Он также отмечает, что за полтора года российские банки прошли огромный путь — практически любой структурный инструмент сейчас доступен с руки отечественных банков.
«Сегодня все необходимые возможности по управлению капиталом доступны в российской юрисдикции. Без того количества рисков, на которых мы не раз уже обожглись на западных активах».
«Против»
Александр Хенкин напоминает, что в прошлом году все банкиры были озадачены запросами клиентов из разряда «нужна карта UnionPay», «помоги отправить деньги в Дубай, там сделка с недвижимостью». И в рамках повседневного обслуживания состоятельных клиентов все российские банки предоставляют услуги не только в России.
Также он обращает внимание на то, как распределяются ресурсы по всему миру, куда устремляются большие российские капиталы.
«Мы уже начинаем привыкать к новым брендам, китайским автомобильным в том числе. То же будет с ценными бумагами. Мы будем в этом разбираться все лучше и лучше. Интересы клиентов не только в России».
«За»
Сергей Авраменко отмечает, что сегодня private banking в России развился потрясающе: даже у небольших банков гибкий подход к состоятельным клиентам. В то время как за рубежом стало слишком много требований к российским клиентам. Такой важный инструмент для состоятельных клиентов, как трасты, закрыт для россиян практически во всех тех юрисдикциях, где они хотели бы это иметь: США, ЕС, Великобритания.
«Российский клиент, по сути, сейчас стал персоной нон-грата на Западе. В то время как в России возникла возможность формировать личные наследственные трасты, фонды. И здесь хорошие перспективы у нашего рынка».
Эксперт уверен, что инвестировать нужно там, где это приносит хороший доход. «Наши коллеги много сделали, колоссальный прорыв произошел в инвестиционном инструментарии в России», — отмечает Сергей Авраменко.