Стартовые возможности: как меняется взаимодействие корпораций и стартапов

Модератор дискуссии Антон Устименко, партнер «Б1», зафиксировал три особенности венчурного рынка в России сегодня: «Во-первых, российские венчурные инвестиции сильно просели. И Россия в этом не одинока. В рамках цикличности это случилось во всем мире, хотя в силу местной специфики в России оно ощущается гораздо сильнее. Во-вторых, корпоративная инновационная и трансформационная повестка как никогда очень актуальна, и корпорации продолжают искать решения. Однако из-за сокращения доступа к технологиям и стартапам задача становится более сложной, а решения находятся более прагматичные — такие как собственная разработка, пилоты и скаутинг. В-третьих, мы наблюдаем целую волну новых российских IPO 2.0, в которой технологические компании гораздо меньшего размера теперь могут выходить на биржу, что имеет свои плюсы и минусы; тем не менее такой всплеск активности позитивно влияет на всю венчурную экосистему и внушает оптимизм».

Артем Седов, сооснователь и генеральный директор компании «Большая тройка», отмечает, что сейчас любой технологической компании в стране даже не надо денег искать. «Денег сейчас много, а тех, кто их может осваивать, — мало».

Константин Гибало, партнер фонда «‎Восход», отмечает, что на российском венчурном рынке остались те, кто понимает, как на нем работать: «Российский технологический бизнес адаптируется к реальности с точки зрения бизнес-модели — работы на изолированном рынке. Но венчурные деньги так или иначе будут: избыток рублевой ликвидности и большой спрос на альтернативный класс инвестиций создают потенциал, что эти деньги пойдут венчуру — вопрос инструмента». Для физлиц есть риски, предупреждает он. Фонд как профессиональный венчурный инвестор формирует портфель проектов, диверсифицированных по набору критериев: стадия, индустрия и т. д., а также осуществляет профессиональное структурирование инвестиции (корпоративный договор, опционы и др.), управляет инвестицией в каждую компанию через участие в органах управления, тем самым снижая риски.

Екатерина Захарова, партнер ASB Consulting Group, напоминает о возможности митигировать риски с помощью заключения акционерного соглашения, которое будет защищать и инвесторов, и стартапы: «Когда мы говорим про сделки pre-IPO, там могут быть сотни физлиц, которые в принципе не понимают, как с этим работать, и из-за этого могут элементарно заблокировать вывод компании в стадию публичности. В акционерном соглашении можно заложить механизмы, когда на стадии формирования отношений со стратегом или при решении о выходе на публичный рынок, в случае, если мажоритарные акционеры или основной пул инвесторов принимают решение, остальные должны присоединиться к сделке».

Олег Кивокурцев, основатель и директор по развитию компании «Промобот», подтверждает, что на российском рынке много денег: «У нас только по российскому сегменту рост в 2023 году составляет 70%. Спрос на технологии очень большой».

Корпорации тоже продолжают инвестировать в стартапы параллельно собственной разработке. МТС, например, использует всевозможные механизмы взаимодействия со стратапами — от покупки контроля до партнерской модели, вообще без equity-участия. «На базе поглощения VisionLabs мы строим направление искусственного интеллекта. Работа с TravelTech-стартапами помогает развивать недавно запущенную бизнес-вертикаль «MTC Travel»: под них мы купили крупнейший сервис Bronevik, сделали покупку активов портала для путешественников «Тонкости туризма» — приземляем продукт и команду в контур корпорации. И это только малая часть примеров. Для нас работа со стартапами, помимо стратегических целей по развитию и усилению экосистемы, имеет еще одну важную задачу — привлечение предпринимательской энергии, необходимой для развития инновационной составляющей компании», — отмечает Дмитрий Курин, директор по инновациям и инвестициям МТС, основатель MTS StartUp Hub.

Компанию HeadHunter, например, интересуют ниши, так или иначе связанные с работой: автоматизация HR-функции, gig-экономика, продукты для соискателей и т. д. Никита Бугров, руководитель направления инноваций HeadHunter, констатирует: «Мы и инвестируем, и делаем продукты сами. В нишах, где у нас есть максимальная экспертиза или мы понимаем, что интеграция купленной компании сложнее, чем создание и масштабирование продукта сами, мы стараемся делать сами, а не инвестировать. В нишах, вход в которые требует глубокой и отсутствующей внутри экспертизы, большого уровня риска и скорости, для нас основной инструмент — это инвестиции».